Дракон Третьего Рейха - Угрюмов Олег (читать книги txt) 📗
– Неэтично: это медицинский праздник. Проводится только во время эпидемии инфекционных заболеваний. К тому же Мублап обидится – вы ведь его последний раз не пустили на съезд докторов, посвященный дырнальным проблемам. Хруммса! Займи гостей какой-нибудь милой беседой.
Его величество обвел присутствующих горьким взглядом воспитателя мульзяшных ялсинок, который обнаружил, что все ребятишки объелись кусьяльным вареньем до полуобморочного состояния:
– О спящий Душара! С вами как с детьми малыми – не сладишь. Ампетруса на мою несчастную голову! Что же за мероприятие мы можем предложить по такому важному поводу, как обновление союзного дракона?!
На то и существуют в государстве первые министры, чтобы они не терялись перед лицом таких неразрешимых проблем. Вот и Марона не растерялся:
– Семидневный Валязный Кункичнаф. Он и с финансовой стороны вполне уместен, и по сути как нельзя лучше отвечает нашим требованиям.
На лице короля проступили признаки глубокой задумчивости.
– Семидневный, говоришь, валязный… А не слишком ли долго он будет идти, до тетиного приезда успеем?
Марона быстро пошевелил губами и расцвел, предвидя серьезную экономию средств.
– У-у-успеем! – протянул он успокаивающе. – В крайнем случае мы его подсократим деньков эдак на пять.
– Это совсем неинтересно, – внезапно вставил Хруммса, – и больше смахивает на полуторадневные дремнеплаховые проводы.
Король заинтересовался:
– Может, тогда нам их и устроить?
– В этом случае до приезда королевы-тети мы точно не уложимся, – пояснил Марона. – Эти полуторадневные проводы обычно затягиваются на месяцы, у них только название короткое.
Вдруг ожил молчавший все это время Мулкеба:
– А давайте лучше устроим Мумзьнямский танцевальный вечер на десять мифических персон с громоподобным бумбитрямом в финале. На утро третьего дня все будем как стеклышко! – Заметив неуверенность и настороженность в глазах собеседников, он поспешил их успокоить: – А бумбитрям я организую: у меня как раз два здоровенных ящика с позапрошлого года остались, полкомнаты в башне перегораживают.
Окружающие переглянулись. Похоже, предложение мага почти всем пришлось по душе. Только немцы, которых включившийся в полемику Хруммса перестал развлекать какой бы то ни было беседой, чувствовали себя не в своей тарелке и тревожно поглядывали на союзников, пытаясь угадать, отчего наблюдаются столь резкие перепады настроений – от веселого и брызжущего оптимизмом до грустного и угнетенного.
А тем временем Оттобальт строго отчитывал Мулкебу:
– Знаю я твой громоподобный бумбитрям. Страшнее светопреставления, сотворившегося во дни гибели Пучинейского полуострова. Тогда все небо гарью заволокло, три месяца солнца было не видать К тому же где мы возьмем десять мифических персон? У нас их только шестеро – включая драконорыцарей и самого дракона.
– Я точно знаю из звездных магических писаний, – твердо стоял на своем чародей, – что драконы бумбитрям уважают и чуть ли не сами его выдумали, потому как сие представление фактически отражает их витиеватую душу и подчеркивает драконье могущество в нашем хрупком мире.
Король проявил себя недюжинным философом и мыслителем:
– Вот именно, Мулкеба, хрупком! А ты норовишь его своим магическим тарарамом кокнуть. Он и так на волоске висит – между варварами и драконами выбирать приходится.
– И тетей, – встрял лично заинтересованный Марона.
– Да, еще и тетей, – окончательно сникло его величество.
Мулкеба решил войти в историю как первый стоик Упперталя:
– Ну если, ваше величество, наш хрупкий мир выдерживает тетю, то уж мой бумбитрям он как-нибудь перенесет. А о нехватке демонов не волнуйтесь, я их мигом доведу до нужного количества.
Оттобальт отшатнулся от своего придворного мага, как от чумы:
– Нет уж! Пусть остается столько, сколько есть сейчас, а то так недолго отправиться и в Синий каземат под наблюдение доктора Жутьяпа. Кстати, он давно просит перевести к нему Кукса.
– Йа, йа, – поощрительно сказал Дитрих, весьма своевременно решивший, что союзников нужно подбодрить каким-нибудь добрым словом и отеческой улыбкой.
Сереион и сам уже начал задумываться, чем чреват дракон. Его первоначальные опасения только укрепились, когда он столкнулся с чудовищем лицом к лицу.
Тварь оказалась гораздо хитрее и опаснее, нежели он мог себе представить. Во-первых, после того как зверь разогнал варваров и вполз во двор замка, он так и не сделал ни одного движения и не произнес ни одного слова. Это пугало и настораживало. Существо, которое могло столь терпеливо сидеть и ждать на протяжении многих часов, вне всякого сомнения, было прирожденным хищником. Впрочем, это-то было ясно заранее.
Но лучше бы дракон и сам чего-нибудь говорил, ворочался, шевелился. Правда, он переполз, повинуясь своим демоническим драконорыцарям, в конюшни, но и это не радовало доблестного гвардейца. С драконом он бы предпочел договариваться напрямую. А так – кто его знает, что на уме у этих пятерых?
И вообще, они столь ловко просачивались внутрь своего монстра и вылазили из него, что Сереион предположил, что, возможно, это драконьи души – числом пять штук. Оттого дракона трудно убить.
Во-вторых, тварь упрямо ничего не жрала. Вероятно, она успела слопать пару-тройку варваров, и это даже хорошо, ибо означает экономию мелкого и крупного домашнего скота. С другой стороны, а если он ночью проголодается?
Когда по всему двору стал разноситься странноватый запах, Сереион почувствовал себя угнетенным. Это наверняка было ядовитое дыхание, которым зверь вполне мог отравить обитателей замка.
В том, что дракон поможет против королевы-тети, гвардеец сомневался. Прав был дядюшка Хухлязимус: с тетей король должен однажды разобраться сам. Это все-таки не варвары, а своя собственная престарелая родственница. Конечно, эта родственница иной раз была похлеще, чем Морской Змей Вапонтих, но это еще не причина, чтобы накликивать дополнительные неприятности на свою голову.
Думаю, что исходя из всего вышесказанного вы не будете слишком удивлены, если мы сообщим, что ближе к закату гвардеец Сереион оказался на Мумзячных болотах в поисках чародея Хухлязимуса. Дело у него было вполне конкретное: он жаждал узнать, где обещанный антидракон, когда и как его можно получить, а заодно уточнить инструкции по использованию.
На сей раз островок чародея напоминал филиал шеттской университетской библиотеки. Все обозримое пространство было завалено толстенными фолиантами, свитками, табличками и коричневыми пергаментными рулончиками. Летописи высовывались из глубокого дупла, а оскорбленный и нахохленный филин – его официальный владелец – сидел рядом и пространно рассуждал о справедливости.
Книги громоздились под кустами, перегораживая вход в крысиную нору, и пыхотская рыжая крыса старательно прогрызала себе путь сквозь пыльные страницы. Кое-где, совершенно безо всякой логики, топырились книжные шкафчики с прогибающимися под тяжестью печатного слова полками. Одну из таких полок облюбовал крохотный сюмрякача и задумчиво вил гнездо, то и дело забывая, чем он занимается.
Хухлязимус в шерстяной полосатой скуфейке и в сиреневых очках в пол-лица сидел под сенью цветущей яблоньки, похрустывал яблочком и внимательно изучал томик под названием «Базяки дремучего вумпы», изданный под редакцией некого Пумченея Запойского.
(Справка: «Базяки дремучего вумпы» – это собрание народных вольхоллских сказок, среди которых особенной популярностью у детского населения пользуются «Жильцутрик и синаруля», «Нишманц-дурачок и говорящая мульчипея», «Сказка о девице-красавице и симурязном пинчончике», «Старичок и пыхотская крыса, что жила в подвале», а также многие другие.)
Зрелище, которое являл собою могущественнейший чародей обитаемого мира, поглощенный незамысловатыми историйками, сочиненными для детишек, потрясло Сереиона. Он и так уже был поколеблен последними событиями, но тут ему пришло в голову, что у дядюшки на древности лет начался склероз (и немудрено – человек умереть забыл!) и теперь уже никто и ничто не спасет несчастный Упперталь.
