Полуостров сокровищ (СИ) - Зимина Татьяна (библиотека электронных книг TXT) 📗
Дух, приняв наконец-то вид Данилы Кручинина, в парадной форме, лихо заломленной на одно ухо фуражке с выпущенным на лоб кудрявым чубом, в белых перчатках и начищенных сапогах, вытянулся во фрунт и взял под козырек.
— Смекайте, товарищи, об ком в сказке речь велась, — пропел он замогильным голосом, лицо его вновь приняло вид черепа, и весь образ бравого офицера рассыпался. — А если не смекнете, я вам помогу. Слушайте! Игоря убил…
Со стороны залива ветер донес истеричный набат корабельной рынды. Народ начал оглядываться, пытаясь увидеть, что делается за пределами площади. И тут включился противотуманный ревун. За ним еще один и так — по всей Железной стене.
Глава 20
Со стороны залива ветер донес истеричный набат корабельной рынды. Народ начал оглядываться, пытаясь увидеть, что делается за пределами площади. И тут включился противотуманный ревун. За ним — еще один и так по всей Железной стене, протянувшейся вдоль пляжа.
Первым сорвался с места Сварог. Соскочив с эшафота, он понесся через площадь в сторону залива. Народ перед ним растерянно расступался. За Сварогом чесанул Олег. Забыв, что руки скованы, он перемахнул через перила и выкрикивая по пути команды, устремился к порту. Следом бежали черные цепочки дружинников. Суд, арестанты, присяжные — всё это вдруг потеряло смысл.
На площади стала происходить кипучая, но упорядоченная деятельность: люди разбегались, кто куда, но не в страхе, а зная, где кому надлежит быть и что делать. Мне с высоты эшафота было видно, как заползают и растекаются по стене вооруженные люди, издалека похожие на муравьев.
Рядом с помостом вдруг возник дед Агасфер. Пронзительно свистнув, он закричал:
— Маги! Из боевых, кто еще в городе остался? Подходи! Вот он я, рядом с виселицей. Стройся по одному!
К нему протолкалась Арина Родионовна. На шее у нее, как у заправского лоточника, висел короб, доверху набитый разноцветными пакетиками. Через секунду я понял, что это — Пыльца…
— А ну, налетай, торопись! — выкрикнула она. — Первая доза бесплатно, вторая — за спасибо!
Сирены продолжали рвать воздух и казалось, что всё: люди, ветер, даже облака, подчиняются их ритму. Пронзительный, заунывный вой ввинчивался в мозги и вымораживал нутро, не позволяя задуматься ни на секунду.
Немного придя в себя и сообразив, что никаких «мессершмиттов» всё-таки не наблюдается и бомбить нас прямо сейчас никто не будет, я потянулся к Завесе, чтобы водворить на место дух Данилы, пока тот не сбежал и не учинил еще какое-нибудь безобразие. Но, отодвинув полог, окаменел.
В Нави на месте города простирался рыхлый мелкосопочник. Сам Кольский залив был как на ладони. Из залива, медленно поднимаясь над водой, к берегу приближались чудовища. Они были громадными, метров по пятьдесят, и совершенно разными. Один — темный, шершавый, покрытый как бы акульей чешуей или асфальтом, с костяным топором, вырастающим прямо из черепа. Другой — сплошь утыканный иглами, как дикобраз, но иглами прозрачными, будто сосульки. Третий напоминал человека, но почему-то без кожи — будто её содрали живьем, оставив только кровоточащее мясо. У него была крошечная, вырастающая прямо из плеч голова, больше похожая на прыщ, только разорванный поперек широкой пастью с острыми сверкающими зубами… Они шли безмолвно, медленно загребая воду клешнями, словно уставшие пловцы. Но по бело-бурунному следу можно было догадаться, что двигаются Колоссы очень быстро.
Водворив духа на место, я с содроганием задернул Завесу.
— ТРЕВОГА! КАЙДЗЮ! ТРЕВОГА! КАЙДЗЮ! — над крышами, тяжело взмахивая крыльями, кружила птица Гамаюн.
Площадь быстро пустела. В переулки, ведущие к заливу, втягивались последние колонны ополченцев, за ними, шелестя гусеницами, тихо погромыхивал БМП.
Раздался треск, стакан вокруг княгини осыпался мелкими стеклянными брызгами. Ольга, спотыкаясь на высоких каблуках, неловко спустилась с помоста. Лумумба устремился к ней.
— Оля! Как ты… Что ты собира…
— Некогда! — рявкнула та в ответ. — Ты что, не слышал? Кайдзю! Давай за мной.
Она побежала, но тут же споткнулась. Тогда княгиня скинула туфли, задрала повыше узкую юбку, и более не оглядываясь, припустила за последним дружинником. Бвана, не долго думая, помчался за ней.
Ко мне подскочила Машка и повисла на шее. Я прижал её к себе, втянул носом родной запах теплого воробушка, и поражаясь своей смелости, влепил в губы жаркий поцелуй. А потом поставил на ноги, присел рядом на колени и заглянул в глаза.
— Маша. Ты сейчас же должна бежать домой. Запрись там, и сиди, пока всё не закончится. Ты всё поняла? — и посмотрел своим самым строгим взглядом. Тогда она улыбнулась и сказала:
— Конечно, Вань. Что ж тут непонятного? Бежать домой и залезть под кровать.
— Я не говорил, чтобы под кровать. Я сказал…
— Ты совсем рехнулся? — она подскочила, как ужаленная. — Думаешь, я буду отсиживаться дома, пока тут самое интересное твориться?
— Маша, — я постарался говорить спокойно. — Это не игрушки. Кайдзю — тот самый медный таз, который может накрыть весь город. И у меня должны быть развязаны руки… Я не могу, сражаясь с тварями, отвлекаться на мысли о тебе. Понимаешь? Это — не твоя битва. Ты будешь только путаться под ногами…
Глаза у нее сузились до крошечных щелочек, губы вытянулись в струнку, а на щеках проступили белые пятна.
— Ах вот, значит как? Мешать, значит? Ты забыл, что я — охотник, и сражаться с тварями — моя работа?
— Маша…
— Я, между прочим, завалила дракона. И не одного.
— Послушай…
И тут ревуны смолкли. Тишина рухнула неожиданно, как полог, в ушах зазвенело.
— Ты не имеешь права указывать мне, что делать! Ты мне не учитель!
— Я хочу тебя защитить!
Наши голоса разнеслись по опустевшей площади, и эхом отразились от домов.
— Я тоже хочу тебя защитить. Но не привязываю же за ногу к батарее, — сказала она нормальным голосом.
— Как ты не поймешь? Я должен быть на стене, вместе с Лумумбой и остальными. А ты — не маг. Тебе там просто нечего делать.
— Ну и ладно! — она толкнула меня в грудь, от неожиданности я упал. — Иди, воюй! А обо мне больше не беспокойся. Никогда! — и она пустилась от меня прочь, как сумасшедшая.
Я хотел её догнать, но тут со стороны залива долетел утробный рёв. Начавшись на низких нотах, он набрал силу, завибрировал, поднялся до немыслимых высот, до комариного писка, а затем рухнул, уходя в инфразвук, от которого загудела грудная клетка и запузырилось в ушах.
К берегу я подоспел, наверное, последним. Чудовища уже выбрались из воды. Точнее, почти выбрались. И в Прави они выглядели ничуть не лучше, чем через Завесу.
По самому ближнему, с топором на морде, велась прицельная стрельба из пушек, расположенных на стене. Было видно, как снаряды вырывают из его серой шкуры целые куски. По плечам и торсу исполина текла зеленая густая жижа, но это его почти не тормозило. Выбравшись на песок, он отряхнулся, как собака, и долбанул башкой в железную стену. По стальным листам, как по воде, пошла мелкая рябь.
Иглобраз, похожий на помесь ежа и черепахи, гигантским прыжком преодолев прибой, выскочил вперед. Его окружили, паля из автоматов, дружинники. Растопырив все четыре лапы, Кайдзю задрал голову и махнул длинным хвостом. Полетел дождь ледяных игл. Они прошивали всё, что оказывалось на их пути.
Со стены на иглобраза пала огненная сеть, сверху, как горох из банки, посыпались файерболы. Гигант под сетью тяжело заворочался, заревел, и стал драть огненные веревки лапами. От игл его летели искры и шел смрадный черный дым.
Оставался третий монстр. Он всё еще мотылялся в воде. Вокруг него, не давая подойти к берегу, кружил водоворот — в волнах мелькала корона морского царя, в её зубцах потрескивали электрические разряды. Водоворот набирал мощь, затягивая в себя случайные катера и лодчонки, в голову гиганта одна за другой били ветвистые молнии, но тот стоял несокрушимо, только раззевал пасть, обнажая острые зубы, и вопил. Его крик-то я и услышал на площади…
