Начало пути - Ковальская Дарья Александровна (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
— Если хочешь сама стать кикиморой. Тут такие чары… Надев ее раз — уже не снимешь.
Отдергиваю руку, с ужасом смотрю на дорогую безделушку.
— О как!
— А ты что хотела? Та, кто убила монстра, — сильный боец. Была б мужиком — все равно б убили. А так… почет тебе и уважение. Еще цвет кожи тебе подправить, жабры там, ласты, бородавочки — и вполне за свою сойдешь. Поверь, тебя тут будут любить.
Выпрямляюсь и мрачно оглядываю зароптавших кикимор.
— Хм… и чего делать? Судя по всему, так просто они меня не отпустят и платочком вслед не помашут.
— Меня спусти, горе луковое. Помогу, так и быть.
Удивленно кошусь на Сёму.
— Уверен? В прошлый раз тебя очень даже испугались.
— Ничего. Привыкнут. Зато я авторитетно выгляжу: меня и не сожрешь, и не утопишь. Так что… волшебная вещь и волшебное существо завсегда найдут общий язык.
Пожимаю плечами и спускаю его на землю. Да пожалуйста. Хуже мне вряд ли будет.
19:08
Сёма что-то там доказывает. Сижу у крыльца, смотрю на туман. Он тут всегда? Ночь уже… Переночую я в домике, это понятно, и переодеться надо.
От одной мысли, что придется влезать в вещи утопленников, да еще такие вонючие, мне сразу стало нехорошо. Но сидеть в мокром до рассвета тоже не вариант — поясница уже болит… горло отказывается сглатывать, и грудь раздирает кашель. Голова опять же. Короче, я уже инвалид со стажем и усугублять это не хочу.
Мне бы щас тот дуб… было бы здорово. Если б он меня опять полечил. Мне понравилось.
19:23
Горшок договорился. Попрыгал ко мне и объявил, что меня, так и быть, в кикиморы не примут, ибо я хиловата, слабовата, да и рожей не вышла.
Уж кто бы говорил. Но… даже злиться лениво.
Мне сказали, что вместо цепочки дадут проводника, и он доведет меня до русалочьего озера.
Спросила: что за проводник? Горшок как-то нехорошо захихикал и ответил, что утром узнаю. Ну… ладно, утром так утром.
Пошла переодеваться в дом, выставив сунувшийся было следом горшок на улицу. Я все еще помню, что в прошлом — он парень, да еще и подросток. Так что не хрен подглядывать. Наглядится еще за свою жизнь.
20:34
Ура! У меня есть костер. Развела у ступеней дома. Кикиморы где-то нашли сухих веток и притащили их мне. Вытаскиваю местную зажигалку из кармана сумки: кремний и огниво. Щелкаю, высекая искры. Разгорелось только спустя час. Зато согрелась чуть-чуть, да и одежда не так уж и воняет.
Развешиваю свое шмотье вокруг костра, следя за тем, как грязные струйки воды стекают на землю и уползают обратно к болоту. Кикиморки расползлись по своим норам. Мне разрешили переночевать в доме одной, хотя и не поняли, чем он лучше норы под водою. Ну… для меня лучше — факт.
Сижу у огня — есть охота, но котелок-то посеяла. Оглядываюсь и… принимаю решение: приготовлю похлебку в горшке.
Горшок сначала ни в какую не хотел лезть в огонь, но я убедила… хорошим пинком. Сейчас вроде ничего так. Ему даже нравится. Говорит, что пузырьки закипающей воды приятно щекочут стенки. Киваю, помешивая будущую похлебку и вдыхая самый приятный аромат из всех, что я нюхала за последние дни. Ммм… еда… Так есть хочется, аж жрать охота.
21:43
Соорудив постель из огромных сетей и остатков одежды, окопалась в избушке. Рядом лежит горшок, устраиваясь поуютнее. На болоте орет выпь… или какая-то другая птица. Изредка залетают насекомые, больно жалясь и заставляя чесаться. Хорошо, сетка есть, сквозь нее далеко не каждый пролетит, мелкодырчатая больно, и кого на нее только тут ловили? Не знаю.
Глаза слипаются, нога и бок болят, кашляю так, что самой тошно. И засыпаю, наконец-то засыпаю, погружаясь в уютный сон без сновидений.
Четверник
10:32
Меня разбудили, подняли, показали взъерошенного озлобленного енота в грязной безрукавке и сообщили, что это — мой сбежавший проводник. Беру сеть и начинаю плести поводок с намордником.
Знаю я этого проводника. Умотает при первой же возможности.
11:36
Намордник надевали все вместе, кикиморы держали, я надевала. Было страшно. Он орал, что за такое проклянет всех и навсегда, что он тут какой-то могущественный дух и вообще мы перед ним ползать обязаны.
Ничего не знаю, у меня поганое настроение. Намордник затянула, ошейник застегнула. Вперед, родной. А для скорости могу еще и пинка дать.
17:43
Какой уже час идем по топи. По колено в жиже. Проводник и вовсе плывет впереди. Дышит часто, высунув розовый язык и облизывая им нос. Пасть толком открыть не может. Вот и хорошо.
19:39
Выбрались из болота. Сёма решил меня подбодрить и рассказал сказку. В его исполнении это звучало так: он всех спас, победил мировое зло и потряс основы мироздания. Киваю, отодвигая ветви от лица и крепко держа поводок с енотом.
22:34
Легли спать. Енот грызет веревки… Грызутся с трудом. Ну пусть пытается. Они вроде из лески, да и плела добротно. Это ему занятие как раз на всю ночь. Мне вот интересно, как он потом из защитного круга выберется, в который я его посадила. Невидимый, но действенный. Маг научил.
Кх-кх.
Пятерница
07:43
Визг заставил вскочить и подойти к дереву. Енот дует на обожженную лапку, сидя в центре круга. Ну-ну, объясняю, что пока к русалкам не доставит — не отпущу. Дерется, кусается… Еще и новый намордник плести. Хорошо, обрезки сети захватила.
12:43
Устала.
15:45
Достало. Всё достало. Комары эти… пьют в три раза больше, чем наши. Тоже небось манну запасают для свершения колдовства великого. Гады.
Енот как-то сник. Мне даже стало его жалко на секунду.
Вспоминаю, как он бросил меня погибать в болоте. Жалость испаряется мгновенно, еще туже затягиваю намордник. Енот явно «рад». А мне по барабану.
18:43
— Еще долго?
Взгляд черных глаз. Розовый язык облизал нос и снова скрылся в пасти.
— Я спросила — долго еще?
Отрицательно качнул головой. Показал вперед.
— Сколько? Два часа? Три? Четыре?
Идет дальше, скрипнув зубами, шагаю следом. Горшок пытается рассказать еще одну сказку. Не сейчас, у меня температура, меня бьет озноб, болит голова и жуткая слабость. Мне вот только сказок и не хватало. И ведь если рухну — эта зараза точно сбежит… Могла бы его в круг поместить, но жалко… ежели не очнусь — на редкость мучительная смерть будет у зверька. Хотя…
21:43
Озеро какое-то. Это мираж или глюки? В принципе — все равно. Попить бы.
Енот что-то требует. Показывает на озеро и на намордник.
— Отстань, — хриплю, падая на колени, пригоршнями зачерпывая холодную воду.
Ммм… вкусно. Аж зубы сводит. Так вкусно.
— Привет.
Поворачиваю голову и разглядываю красивое личико с любопытными глазками. Волосы рекой ниспадают на плечи, золотом покрывая бледную кожу.
— Русалка?
Удивление и улыбка, обнажающая острые, как у кикимор, зубки. Ну да, плотоядное ж.
— Я от некроманта Ланселота. Мне твоя слеза нужна, чтобы обменять ее на жёлудь. Дашь?
Улыбка померкла, глаза сощурились. Ну некроманта она знает — это уже хорошо.
— А сам он прийти уже не может. Гордость душшшит?
— Да, гордый некромант остался дома. Он три дня назад воскрес, теперь вот лежит весь такой загадочный. Помирает.
Удивление в ее глазах. Н-да… слышала я, что они красивы настолько, что даже ангелы спускаются вниз, дабы взглянуть в глаза их зеленые, но фэйри всё же краше.
