Отмеченный богами - Уотт-Эванс Лоуренс (книги хорошего качества .txt) 📗
— Ворота расположены в северо-западной части стены и смотрят на Агабдал, — пояснил Вадевия. — Дорога огибает возвышение.
— В стене только одни ворота?
— Да.
Маллед, чуть поразмыслив, сказал:
— Всю жизнь я слышал от людей о Вратах Зейдабара, но понятия не имел, что эти знаменитые Врата существуют в единственном числе.
— Да, это правда. Ведь вначале Зейдабар был простой крепостью, все остальное появилось позже.
— Крепость… — Маллед взглянул на застившие половину неба стены, на башни и, оценив столь изощренную систему обороны, произнес:
— Знаете, в детстве мать рассказывала мне истории, в которых все заслуги в защите Империи приписывались богам и Заступникам. Однако я не представляю, кто может рассчитывать на успешный штурм, даже если крепость обойдена вниманием богов.
— Никто никогда не пытался сделать это. Однако сейчас Назакри способен свершить невозможное, — ответил Вадевия.
Примерно через полмили их дорога влилась в другой тракт. Дома теперь стояли вдоль неё с обеих сторон стена к стене, и линия эта прерывалась лишь на перекрестках.
Да, это была явно не деревня и даже не простой город. Это был Очень Большой Город. Таких Маллед не только не видел, но даже не подозревал, что они могут существовать, хотя и знал — столица Империи довольно велика.
— Мы уже в Зейдабаре? — спросил он. — Или это место все ещё называется по-иному?
— Ответ будет зависеть от того, кому ты задашь этот вопрос, — улыбнулся Вадевия. — По существу, это не что иное, как Зейдабар. Но ревнители чистоты языка относят это название только к крепости. Одни называют это место Внешним Зейдабаром, или Внешним Городом, другие — Восточным Агабдалом.
— Значит, мы очень близко от Агабдала?
Маллед слышал об огромном порте, через который в Зейдабар доставляются товары со всех концов Империи, но только сейчас узнал, что он расположен совсем рядом со столицей.
— Ты разве не чувствуешь запаха моря?
Маллед ощущал целую гамму запахов, но уловить в них запах моря не мог. Поэтому в ответ лишь пожал плечами.
Широкая улица, по которой они теперь шли, огибала основание горы, и вскоре их глазам предстал вход в крепость.
Улица выходила на огромную, кишащую людьми площадь, с которой начинался подъем к самой твердыне, представлявший собой рукотворный, весьма крутой пандус шириной в сто футов. Верхняя треть пандуса, прорубленная в скале, с обеих сторон была защищена могучими стенами, в тени которых находились знаменитые Врата Зейдабара.
Маллед был потрясен их грандиозностью. Огромные панели из сверкающего металла, во много раз превосходящие рост человека и размахнувшиеся в ширину на сорок ярдов каждая, были распахнуты. Они висели на гигантских петлях, и от каждой створки к сторожевым привратным башням тянулись пучки толстенных канатов. Растворенные Врата напоминали исполинскую птицу. Но у какой птицы могли быть такие фантастические крылья, покрытые чистым золотом и серебром!
— Пойдем, — сказал Вадевия. — У тебя будет достаточно времени, чтобы наглядеться на них.
Маллед, очнувшись, затрусил вперед. Визитеры протиснулись сквозь толпу, вышли на площадь и уже по ней проследовали к пандусу.
Поднимаясь в окружении многих дюжин людей по крутому склону, Маллед видел прямо перед собой сверкающий купол Великого Храма — огромную массу золота в рамке сказочных Врат.
— Вначале мы остановимся там, если не возражаешь, — сказал Вадевия, указывая на Храм.
Малледу, ошеломленному толпой, шумом и величавостью окружающего, Храм показался вполне подходящим местом.
Его безмерно удивляло, как Вадевия может верить, что один-единственный человек, пусть даже богоизбранный, способен что-то здесь изменить.
Такое место, как Зейдабар, в Заступниках не нуждается.
Глава двадцать седьмая
Апирис, Верховный Жрец Великого Храма в Зейдабаре, Уста Богов, Советник Ее Императорского Величества Беретрис, Королевы Домдара и Императрицы Всех Его Владений, мучился ужасной головной болью. Он чувствовал, как череп раскалывается изнутри, грозя вот-вот разлететься на тысячу осколков.
Это уже не вызывало удивления. Иногда ему казалась, что голова болит непрерывно все шестнадцать лет, с той минуты, когда его титул — Уста Богов — потерял свой истинный смысл. От всех остальных титулов пользы было мало. Конечно, он продолжал беседовать с богами, но не обнаруживал признаков того, что они его слушают. И хотя Верховный Жрец все ещё занимал место в Имперском Совете, он очень сомневался, что Беретрис или, что ещё важнее, Принц Гранзер замечают его.
Некоторые члены Совета Апириса замечали, но это вовсе не означало, что они одобряют его присутствие. Например, Лорд Орбалир в открытую заявил, что, коль скоро боги перестали вмешиваться в людские дела, нужды в храмах и жрецах больше нет и Верховному Жрецу не место в Имперском Совете.
Апирис понимал, почему Орбалир ведет себя подобным образом. Лорду было до фонаря, кто во что верит и кто заседает в Совете. Он просто хотел посадить магов-вестников на свои корабли, лишив их удовольствия прохлаждаться в храмах. Поэтому он всеми возможными способами подрывал позиции Апириса в надежде на то, что таким образом сможет заполучить магов.
Да и Лорд Кадан своими методами ведения военной кампании тоже не помогал Апирису. Все, конечно, понимали, Комиссар Флота не мог оказать прямой помощи в войне на суше, но в то же время согласно Императорскому эдикту оба Комиссара должны были координировать свои действия. Лорд Кадан, считая, что исполнил этот эдикт, заявил Орбалиру в присутствии всех членов Совета, что в его услугах не нуждается и нуждаться не будет.
Однако утверждать, будто флот вообще ненадобен, было бы несправедливо. Ведь Имперская Армия постоянно испытывала нужду в доставке рекрутов и припасов в порт Агабдал.
Пока Орбалир строил козни против Кадана и Апириса, а Кадан, игнорируя Орбалира, требовал от Апириса улучшить разведку, Лорд Горнир притаскивал в Совет ходоков из восточных провинций с новыми россказнями о могуществе врага. Как он смеет! Императрица и без того делает все что в её силах! Леди Мирашан принимала меры, дабы улучшить снабжение армии Кадана, изыскивая пути в обход войск Назакри. Лорд Дабос без устали талдычил об ущербе, нанесенном врагом урожаю и дорогам, а Лорд Шуль громогласно призывал казнить Врея Буррея за открытие Новой Магии. Леди Далбиша подозревала всех в измене или обвиняла в некомпетентности, а Леди Вамиа своим извечным флиртом вносила дополнительный раздор и в без того не очень стройные ряды Совета. Лорд Сулибаи настаивал на том, чтобы Совет вступил в переговоры с мятежниками…
А Принц Гранзер, Председатель Имперского Совета, по самые уши погрузившись в личные проблемы и дела Императорской семьи, не может призвать к порядку не только членов Совета, но и многочисленных принцев, принцесс и губернаторов, сбежавшихся в столицу в период кризиса.
И в это самое время, испытывая нестерпимую головную боль, он, Апирис, должен сочинить успокоительное послание Ее Императорскому Величеству, возжелавшей узнать, не оставили ли боги Империю!
Сейчас все, включая и Апириса, желают это знать. Но Верховный Жрец сомневался, что Императрица будет счастлива услышать от него о правомерности её догадок на сей счет.
Внезапно кто-то постучал в дверь кабинета.
— Умоляю… — Апирис бросил гусиное перо и возложил длань на пульсирующее болью чело. — Самардас, если слышишь меня, то положи этому конец!
Самардас промолчал, а стук повторился.
— Войдите! — в отчаянии произнес Апирис.
Дверь открылась, и вошла Омаран — юная жрица, прислуживавшая в этот день Верховному Жрецу.
— Прошу простить, — уважительно склонила она голову, — но к вам посетитель.
— Кто это? — спросил Апирис, заранее ужасаясь ответа.
— Он назвал себя Вадевией из Бьекдау. Он говорит, что…
— Бьекдау? — Апирис растерянно заморгал. — Вадевия? Имперского представителя в Бьекдау зовут Даллор… Главный Жрец там Данугаи… Никаких Вадевий я не знаю.
