Полуостров сокровищ (СИ) - Зимина Татьяна (библиотека электронных книг TXT) 📗
Вердикт: шпионаж, государственная измена и подстрекательство к бунту.
Приговор: казнь через повешение.
У меня язык прилип к нёбу. В ушах зазвенело, стало жарко, как в бане. Нечеловеческим усилием сдержалась, чтобы не разреветься, не повалиться в ноги присяжным с криками: — простите дяденьки, я больше не буду…
Как Жанна Д' Арк, распрямив плечи и гордо подняв голову, я сошла с эшафота и, под крики беснующейся толпы, проследовала к своему месту за решеткой… Интересно, будет очень больно?
Следующим слушалось дело Олега. Я, чтобы отвлечься, попыталась вникнуть. Его тоже вывели к столу присяжных, но на эшафот забраться не предложили. Одет сыскной воевода был в свою форму, только без нашивок, стоял прямо, смотрел на отца открыто и чуть насмешливо. Так и чудилось, что под этим честным взглядом новоявленный князь застесняется и признает, что всё судилище — чистый фарс, что он всех отпускает с миром и ни на кого не сердится…
А правду говорят, что при удушении все сфинктеры расслабляются? То-то позорище…
Сварог задвинул очередную речь. О чести и бесчестии, о долге перед родиной и родителями, о том, что жить надо так, чтобы не было мучительно больно…
— Псс…
Я не сразу поняла, что это меня.
— Псс… Голову опусти. И сделай вид, что плачешь.
— Гамаюн? Ты где?
— Под помостом. Когда тебя увели, меня дружинники поймать пытались. Ну, как дела-то?
— Очешуенно. Умираю со смеху.
— Спокуха, хрящ. Всё под контролем.
— И что ты сделаешь? Веревку переклюешь, или Сварогу на голову какнешь?
— Будем тянуть время: пока разберутся с княжичем, пока выслушают дело Ольги…
— Кривенс. Жить мне ровно столько, сколько будут другую тетку судить.
— В крайнем случае, организуем еще один бунт. Решительный и беспощадный. А теперь мне пора… Не скучай тут!
Пока мы с птичкой беседовали, Сварог закончил читать Олегу нотации, приказал развязать и поставить рядом с собой. На плечи княжичу тут же накинули новый китель, с большой собачьей головой на рукаве — какой-то новый знак, таких я еще не видела.
Князь повернулся к народу.
— Мой сын, осознав свои ошибки, просит прощения и теперь готов принять присягу! — торжественно возвестил он. — Воевода Сварог снова на посту!
Народ разразился приветственными кликами, в воздух полетели шапки.
— Нет! — Олег демонстративно сбросил обновку. — Я не буду давать присягу тебе.
Ответ княжича очень удачно попал в паузу между криками и голос его, уверенный, спокойный, разнесся по площади. Все заткнулись.
М-да, Олежик — княжий сын… Походу, на шаткой табуретке вместе отплясывать будем.
— Что ты сказал? — Сварог явно не поверил своим ушам.
— До тех пор, пока ты будешь единолично судить кому жить, а кому умереть; что является ложью, а что — истиной, я не присягну тебе на верность. У нас — свободная страна, а ты — тиран и диктатор.
— Окстись, сынок, — тихо попросил Сварог. Губы его тряслись, ожог на щеке побелел. — Ты что, синьки налопался?
— Прости, отец. Я готов служить, но не тебе. У города есть законная правительница.
— Она находится под судом.
— Это несправедливый суд. Княгиня ни в чем не виновата! Она не убивала своего мужа…
Он кричал что-то еще, но народ ревел так, что слов было не разобрать. Кое-где в людском море образовались водовороты, в воздух взметнулись кулаки, палки, полетели камни…
Я посмотрела на Ольгу. Она сидела так близко, что можно было дотронуться — если б не пуленепробиваемое стекло. Княгиня, почувствовав мой взгляд, подняла голову от тетради. Я открыла рот, намереваясь что-нибудь сказать, но так и не придумала, что. Подождав несколько секунд, княгиня вежливо приподняла уголки губ и снова принялась быстро писать.
— Мой сын — изменник! — вдруг прорвалось сквозь крики толпы. — Он не признает действующей власти, а значит, должен быть казнен. — вдруг совершенно спокойно, даже отрешенно, сказал Сварог. Где-то на краю площади послышался женский вскрик. Повисла ледяная тишина. Только свист ветра и неодобрительный гул множества голосов. Негромкий, но неумолимый, как прибой. В этой тишине Олега взяли под стражу, сковали за спиной руки и подвели к скамье подсудимых. Ни на кого не глядя, бывший сыскной воевода уселся рядом со мной.
— Осталось последнее дело, — как ни в чем ни бывало возвестил Сварог. — Дело княгини Ольги, вдовы Великого Князя Игоря.
Что характерно: Ольгу на эшафот не повели. Она так и осталась сидеть в своем стакане, не поднимая головы. На её медовых волосах играли блики света, а безупречный костюм походил на сгусток бархатной тьмы.
Вдруг неимоверно захотелось спать. Глаза просто слипались, будто в них насыпали волшебного песку… Удивительно, как разум перескакивает с мысли на мысль, пытаясь объять необъятное за оставшееся невеликое время. Сижу тут, смотрю может быть, в последний раз на солнышко, ради разнообразия выглянувшее из-за туч, радуюсь воробышку, бесстрашно прыгающему по скамейке совсем рядом со мной, выклевывая хлебные крошки…
На глаза сами собой навернулись слёзы, и я отвесила себе мысленного пинка, а для верности больно ущипнула за руку. Что-то я совсем расклеилась. Ерунда всё это… Молодые смерти не боятся.
…Вызвали дружинников, стоявших в карауле в ту ночь. Парни рассказали то, что и так уже было известно всему городу: князь показался из спальни, попытался позвать на помощь, схватился за грудь, упал…
Затем вызвали доктора Борменталя. Доктор взошел на помост так, будто вешать собирались его самого. Вопреки обыкновению, эскулап был кристально трезв. На вопрос Сварога, он ли являлся семейным доктором княжеской четы, ответил утвердительно. На вопрос, болел ли князь сердечными, желудочными или какими другими заболеваниями — отрицательно.
Затем было спрошено, он ли делал вскрытие, и что при этом обнаружил. Тут Борменталь замялся. Посмотрел на Ольгу. Та, словно почувствовав, подняла голову, спокойно выдержала взгляд доктора и вернулась к писанине. Борменталь набрал полную грудь воздуха.
— Вскрытие показало, что Великий князь скончался от острой сердечной недостаточности! А значит, княгиня не имеет к его смерти никакого отношения.
По толпе прокатился негромкий шелест, будто ветер гнал сухие листья… Наверное, тишине способствовала плотная цепь дружинников с собачьими нашивками, незаметно окружившая площадь.
— Мог ли сердечный приступ быть вызван каким-либо ядом? — спросил, не смущаясь, Сварог. На присяжных он не обращал никакого внимания. Будто их и не было.
Доктор вздохнул и пожал плечами.
— Например, яд черной гадюки. Или некоторых лягушек и пауков… Есть еще нейротоксины. Но все они легко обнаруживаются в тканях! Могу сказать точно, — твердо и громко закончил доктор. — Князь не был отравлен ни одним из известных науке ядов.
— Не известным науке, — повторил задумчиво Сварог. — Значит, нужно искать в другой области, так? — отвернувшись от доктора, он стал прохаживаться взад-вперед по эшафоту. Толпа ловила каждое слово. — Учебники по сыскному делу учат: ищи убийцу в ближнем круге. А кто имел доступ в спальню, кроме самого князя? Жена. Кто должен занять его место после смерти, стать Великой Княгиней? Жена. Кто сядет в кресло председателя совета директоров? Жена… А ведь княгиня, к тому же, магичка… — народ забыл, как дышать. Если б над площадью сейчас пролетела стая коров, гадя всем на головы, никто бы не почесался.
Сварог подошел к самому краю.
— Ольга отравила мужа магическим ядом! — неожиданно рявкнул он. Людское море заволновалось, но он вскинул руки, призывая к тишине. — Мы знаем, как действует магия. Все… Все помнят, что маги сотворили с Мурманском. — Сварог простер руку в сторону Кольского залива. — У кого там не остался муж, сын, мать? Или… вся семья, — он замолчал. Народ больше не шептался, не переговаривался. Все взгляды были обращены к обвинителю. — Я терпел магов, сколько мог, — сказал он через минуту. — Я предоставил им равные права. Я разрешил им работать в городских службах. И вот результат: они восстали против нас. Князя Игоря, построившего наш любимый город, давшего нам всем кров, спасшего нас от гибели, убила ведьма. А знаете, зачем? — народ молчал. — Все помнят, что Ольга — пришлая. Она охмурила князя, чтобы проникнуть в руководство нашим городом и сделать Мангазею придатком Москвы! Игорь был просто человеком, он не мог противиться её чарам. А она… Она с самого начала хотела разрушить всё, что он построил. И забрать нашу с вами свободу. Я давно это подозревал: в новом мире маги возжелают управлять такими, как мы. Они построят свои башни и будут навязывать простым людям свою волю. Наша с вами задача — не допустить этого. Не допустить гегемонии магов! Противостоять им где угодно, силой и правдой, огнем и мечом…
