Level Up. Женский взгляд (СИ) - Корносенко Валерия Юрьевна (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
Самым важным, на мой взгляд, является поиск родителей для сирот. Звучит просто нереально. Но я не могу сдаться, даже не попробовав. Как вообще это всё провернуть? Даже если я найду этих родителей, ну вот всё я им расскажу, и что? Где вероятность, что они мне поверят? С чего я взяла, что мне удастся их убедить забрать детей? Скорее всего, окажется, что родителям их дети «до фонаря». Они их бросили тринадцать лет назад, и больше о них и не вспоминали. Пальцем в небо ткнуть — и попасть в идеальную индийскую историю, где все любят друг друга, оказываются родственниками, и дружно сливаются в диком танце и общем экстазе! Да-да, я все ещё верю в сказки.
Хочется всего и сразу, а получаешь ничего и постепенно.
И самый больной вопрос: где мне взять деньги и время на эти поиски? Может, я рою не в том направлении? Дети, тем более брошенные, это такая боль лично для меня. Может не надо мне во всё это лезть? Так хочется «дать заднюю», лежать тихонько на диване дома, прятаться за книжкой от сурового мира и ни о чем не знать.
Поздно!
Сегодня последний выходной день, хочу сейчас поехать и найти местную Татьяну Мирошникову, потенциальную мать мальчишек — двойняшек, мне нужно её увидеть, чтобы понять, её ли это дети в детдоме. Это тот минимум, который если не остудит мой пыл, то хотя бы на время совесть заткнёт. Она живёт в пригороде. Жалко, что в противоположную от родительского дома сторону придётся ехать, а то бы заскочила по пути, убив двух зайцев.
Наконец-то у меня благовидный предлог! Звоню Льву, надеюсь, что он уже свободен, и свозит меня в деревню к Татьяне, да и увидеть его очень хочется. Лев на звонки не отвечает. Но длинные гудки больше не испортят мне настроение, возможно именно сейчас Лев спасает чью-то жизнь. Преисполненная гордости за своего мужчину, кладу трубку и начинаю изучать карту местности, где мне предстоит искать Татьяну.
Час спустя еду в электричке к месту назначения. Заткнула уши наушниками, врубила на максимум любимую подборку музыки в телефоне, и как в старые добрые студенческие времена, коротаю время в поездке, качая головой в такт залюбленным до дыр битам и рассматривая пейзаж за окном.
Мимо проносится и мелькает чужая жизнь, интересная, яркая, порой таинственная. Смотрю в окно на уже хорошо проклюнувшиеся озимые на полях, на луга с редкими первыми первоцветами, на ещё мутные после зимы небольшие речки с одинокими рыболовами в прошлогодних сухих камышах, на синее небо с белыми барашками облаков, которые словно плывут за поездом следом, не отставая, но и не обгоняя его.
Мерно покачиваюсь в такт движению поезда. В такие минуты, когда ты предоставлена сама себе, мысли особенно заполняют твой разум. Глядя на мгновенно сменяющиеся пейзажи за окном хочется верить только в лучшее: что дети найдут своих родителей; что я изменю своё видение жизни и стану лучше; что у нас со Львом может что-то получиться.
Как же быстро мчится жизнь, ведь она тоже сродни путешествию в поезде, и хочется верить, что все же в конце путешествия ты унесёшься в лучшее время. Жизнь прекрасна, и она продолжается. Нельзя терять ни одной драгоценной минуты.
Вагон полупустой, основная масса путешественников — пенсионеры, едущие на дачу, да студенты. Представители среднего возраста, видимо, все ездят на собственных авто. Чувствую себя здесь чужой. Стала последнее время замечать, что взгляды у людей какие-то недобрые. Или это моя собственная шиза прогрессирует?
Из дум меня вырывает то, что кто-то настойчиво дёргает меня за рукав. Оборачиваюсь — стоит сухая старушонка, одетая в поношенную и давно вышедшую из моды одежду. На голове грязный выцветший платок, из-под которого торчат нечёсаные пакли грязных волос. На её тонкой и длиной шее, наверчено какое-то фланелевое тряпье. Тело — щуплое, тощее, его очертания теряются в многочисленных слоях одежды. Завладев моим вниманием, бабуся протягивает руку, прося подаяние. Прячет лицо, кутаясь в платок, хотя в вагоне электрички довольно душно.
Не сразу получается вырваться из собственных мыслей. Смотрю на женщину пустым взглядом. Попрошайка, видимо, поняв мой игнор, как отказ платить, зыркает на меня из-под платка лютой ненавистью. Черные злые глазки глядят со странным спокойствием и в то же время готовы испепелить. Что-то говорит мне и отворачивается к другим пассажирам.
В ушах все еще ревет музыка, не слышу, что она говорит, зато прекрасно вижу ее интерфейс. Первоначально, данные старушки меня шокируют. Повторно перечитываю их, не понимая:
Мария «Бабка» Травкина, 18 лет.
4 уровень социальной значимости.
Текущий статус: безработная
Класс: Лицемер 3 уровня.
Не замужем. Детей нет.
Замечена в противоправных действиях!
Осознание до меня доходит, как ведро холодной воды на голову. То-то все думала, что мне показалось в ее внешности сомнительным. Оглядываюсь на «бабусю», кто-то дал ей бутерброд, она дошла до конца вагона и присела на пустующие места, перекусить. Над ее головой светится желтый восклицательный знак, сообщающий о наличии у девочки для меня квеста.
Системный черт, не дав мне взвесить все за и против, дернул меня на подвиги, встаю и иду к девочке-бабушке. «Зачем я к ней иду? Что я ей скажу?», — мечутся мысли. Сажусь на сидение напротив, Маша зыркает на меня, отворачивается к окну и продолжает сосредоточено жевать, второй рукой поправляя платок и прикрывая лицо.
— Привет. Я хочу тебе помочь, — аккуратно начинаю разговор.
Маша меня игнорирует, утыкаясь себе взглядом в колени, не давая взглянуть ей в лицо. Понимаю, ей не хочется засветиться перед публикой и быть изгнанной с хлебного места.
— Я знаю, что тебе 18, а не 70. Если не хочешь, чтобы все остальные тоже узнали, пошли в тамбур выйдем. Есть разговор.
Маша резко вскидывает голову. Глаза ее округляются, на лице отражается паника, но она быстро подбирается, зыркает на меня с еще большим остервенением, встает и идет на выход из вагона. Догоняю ее в тамбуре. Запах поезда ударяет в лицо. Открыто окно, ветер порывами метает ободранные занавески. Слышен шум колес и свист ветра, они погасят и унесут наши голоса и нашу тайну.
— Че те от меня надо? — немного пискляво но грозно вскрикивает Маша. — Какое твое дело как я зарабатываю? Я тебя не трогаю, че ты лезешь? Самая умная, что ли?
— А что не судьба нормальную работу найти? — не сдаю позиций.
— Ты че издеваешься? Кому я нужна с семью классами образования? — Настроение Маши, уверенность в себе и удовлетворенность скатываются на самую нижнюю планку.
— А ты искала? — не унимаюсь я.
— Да пошла ты! Много ты понимаешь, — Маша психует, толкается и пытается уйти.
Ловлю за рукав, гаркаю, чтобы отрезвить ее:
— Стой, я сказала! Я тебе помочь хочу. Вернуться к своим поборам еще успеешь! Я выхожу в Чебеньках. Со мной выйдешь, поняла? — продолжаю держать ее, чтобы не сбежала.
— Еще чего! Мне еще чем-то вечером заплатить надо будет Седому за день работы, а у меня ни копейки. — Маша паникует, видимо жизненный тупик, в котором она оказалась, выпил уже из нее максимум жизненных сил.
— Сколько? — холодно спрашиваю, смотря в глаза.
Лихорадочно обдумав, и, судя по всему, завысив планку, с вызовом отвечает:
— Пятьсот, — и с замиранием ждет.
Какой же она еще ребенок — все эмоции на лице написаны.
— Триста, остальные заработаешь на обратном пути, — так просто я сдаваться не собираюсь, для меня это тоже деньги.
— И обедом меня накормишь! — не сдается Маша без боя.
Улыбаюсь маленькой победе. Бьем по рукам.
Система выдает квестовое задание:
«Помогите Травкиной встать на ноги.
Важное социальное деяние.
Награда: 2000 очков опыта».
Через несколько минут электричка тормозит на нужной станции, и наша скудная процессия выгружается на засыпанный щебнем и поросший редкой прошлогодней травой перрон.
— Пошли, — уверенным шагом Маша направляется к тетке, торгующей пирожками в тени кособоко здания станции, — Я съем пять, — объявляет мне маленькая обжора и выжидающе смотрит.
