Место под солнцем - Аальская Валерия Юрьевна (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT) 📗

Валерия Юрьевна Аальская

Место под солнцем

Заветные горы синели далеко за горизонтом.

Там, на залитых солнцем скалах, где между камнями пробивается редкая и тусклая, сероватая травка, стоит маленький домик, прилипший к склону, с аккуратной тропинкой и чисто выметенным крыльцом. В окнах трепещут занавески, над печной трубой вьется светлый, полупрозрачный дымок, легкий и издали похожий на серебристую дымку; в маленькой конюшне всхрапывает белый Вихрь, низенький беспородный конь с темными гривой и хвостом и большими умными глазами.

В том доме всегда очень чисто. В единственной маленькой комнатке натерты скрипящие половицы; камин вычищен до рыжины — со многих кирпичей уже давно сошла облицовка; щербатые тарелки и котелки натерты песком до тусклого блеска, каким блестит чистая, хоть и довольно старая, посуда. Высокие часы с угрюмым, гулким маятником всегда показывают точное время. На грубых деревянных полках стройными рядами стоят немногочисленные из-за своей дороговизны книги; на столе в шкатулке скучают старые кольца с выпавшими камнями, перстни позеленевшего серебра, затертые броши и кулоны на порванных цепочках — вещи когда-то ценные, но теперь уже потерявшие всякий смысл. Единственная новая — или кажущаяся новой, — вещь в этом доме — телескоп с чисто вытертыми стеклами на трех ногах, стоящий у окна. Он повернут точно на север.

— Видишь, девочка моя, ту звезду?.. Видишь? Она всегда горит ярче всех. Здесь ее называют Сердцем Северной Короны. Где бы ты ни был, если идти за ней, она всегда приведет тебя к Закатным Горам… А знаешь ли ты, сколько звезд в Северной Короне? Шестнадцать, по числу всех королей Даттаха. Когда на престол всходит новый король, на небосводе зажигается новая звезда… А как зовут самую молодую звезду в Северной Короне, знаешь?..

— Иайни-Асириус?..

— Конечно, как нашего нынешнего короля и его королеву… А знаешь, что говорили о Северной Короне пророки?.. "Когда в Короне зажжется алый огонь, туча нависнет над Даттахом, и лишь возрождение звезды спасет Королевство". Говорят еще, что, когда падет Корона, падет и Даттах… Впрочем, это все глупости.

Старый волшебник добро усмехается и уходит от телескопа к затухающему камину. На нем длинная синяя ряса и золотой медальон на очень тонкой цепочке с выгравированным созвездием Северной Короны. Он любит старые сказки.

Местные жители почти никогда не поднимаются в Заветные Горы — дескать, дурное предзнаменование, и место само нехорошее. Поэтому можно считать, что кроме него, ученицы, горных коз да снежных барсов здесь никого и нет. Заветные Горы пустынны; впрочем, мага ни это, ни россказни крестьян не занимали.

— Завтра пойдет снег, — будто бы невзначай бросает старик и щелкает огнивом.

В камине весело пляшет желтый огонь.

Ирана грустно улыбнулась. В следующий день и в самом деле пошел снег. Он замел все дороги и покрыл перевалы толстым пуховым одеялом — так, что на лошадях и не пробраться. Высоко в горах что-то злобно и гулко ухало и гремело, будто зимней грозой — там уже сходили первые в эту зиму лавины.

В такое ненастное время волшебник обычно сидел за столом и перебирал свои записи, писанные мелким и аккуратным, но неразборчивым почерком. Но сейчас он все больше стоит у окна и смотрит в размытую пургой даль.

В камине мерно и по-домашнему уютно искрит огонь; ветер завывает в трубе и гоняет по улице снег. Окно совсем заледенело, так, что едва можно различить покосившуюся деревянную ограду, невесть против кого выставленную в нескольких локтях от стен дома. В пристройке храпит заскучавший Вихрь.

Ирана сидит и вяжет очередной носок из крепкой и теплой овечьей шерсти, не забывая изредка помешивать ложкой кашу, булькающую на огне.

Зима.

Ирана не любит зиму. Впрочем, мирно сидеть вот так, у огня, прислушиваясь к песням холодного северного ветра, ей нравится.

В заледеневшие окна все еще видно Сердце Северной Короны — оно горит ярко и никому не позволяет себя затмить. Ирана припомнила, что на самом деле звезда называется Ирин-Юпитер, по именам наследницы династии и ее мужа, короля…

"Быть бы одной из этих звезд… Говорят, что с зимой жизнь в столице только оживает. Там король с королевой… Хорошо быть королевой", — мечтательно думает она. Она никогда не была в столице, да и Асириуса видела только одного — того, который на небе.

Старик крутится вокруг телескопа, рассматривая Северную Корону то так, то эдак, и бормочет что-то себе под нос.

— Да что же это такое… Обещали же… так, на шестнадцать градусов к востоку, надо не забыть… обещали же приехать еще осенью, до того, как закроются перевалы… Безответственные люди! Это дело не терпит до весны, — различает Ирана. Волшебник раздражен и бурчит без умолку; но он часто так делает, и Ирана быстро успокаивается — она привыкла не обращать внимания на непонятное бормотание.

— Пять… шесть… — и она привычно считает петли, уютно устроившись у камина.

Это самый обыкновенный зимний вечер, тихий и спокойный.

И на следующий день все было так же — мерно выл ветер в трубе и урчал огонь.

И на послеследующий.

Через два дня буран утих, и горы вновь озарило светлое, яркое солнышко, играющее золотом на скалах и сугробах.

Они так же сидели вечером, волшебник у телескопа, Ирана у камина, когда он вдруг вскрикнул:

— Едут!

Ирана глянула в окно и ахнула.

Они выскочили во двор как были, не обращая внимания на пронизывающие горные ветра и холодный, тающий под босыми ногами снег. Сквозь щелку в двери какой-то озорной вихрь попал в дом и вступил в схватку с огнем, искрящимся в камине.

На узкий утес, занесенный снегом, садились даккорны.

Даккорнов, высоких и статных зверей, с чешуей благородного изумрудного цвета и янтарными фасетчатыми глазами, было двое; один повыше, с длинной шеей и брюхом, покрытым золотистой чешуей, второй гораздо изящнее, с чуть раскосыми озорными глазами — очевидно, это было самка.

Даккорны были в полной сбруе, один нес на себе троих, а второй — двух всадников. Из них пятерых женщина была только одна, высокая, стройная, в полном летной облачении. Она правила даккорночкой; за ней сидел статный мужчина в тяжелой черной шубе. На другой даккорне ехал старик с таким же медальоном, как у Учителя, и еще два ничем не примечательных человека, один повыше, носатый, другой пониже.

— Н-да, скромненько, — тихо произнес высокий и носатый, который сразу же Иране не понравился.

На высокого шикнул тот, что в шубе, выступая вперед. Он немного постоял в гнетущей тишине — у Ираны начали мерзнуть ноги, — и с какой-то странной интонацией, содержащей в себе одновременно горечь и нежелание смериться и констатацию факта, произнес:

— Королева умерла.

— Ее Величество Иайни?.. — ошарашено переспросила Ирана

— Мои соболезнования, Ваше Величество, — с почтение в голосе произнес волшебник, делая четко выверенный поклон.

Мужчина в шубе сдержанно кивнул и, усмехнувшись, спросил:

— Я так полагаю, Мастер, ей вы ничего не объяснили?..

Волшебник покачал головой.

— Это в вашем стиле, — усмехнулся он. Ирана с отвисшей челюстью разглядывала наверняка жутко дорогую шубу и медальон на цепочке с таким же узором, что и у Учителя, но с рубином на месте звезды Иайни-Асириус. — Быть может, мы пройдем в дом?.. Кажется, девушка несколько замерзла…

Учитель сделал приглашающий жест. Ирана хотела было тоже отступить, но Его Величество вежливо и непреклонно пропустил ее первой.

— Ирана, девочка моя, спустись в погреб, принеси грибочков и красного вина для гостей.

Она кивнула и нырнула в темный погреб. Грибы нашлись не сразу, вино стояло в самом углу. Она подхватила банку и бутылку и двинулась к двери, но остановилась у самого выхода: в комнате разговаривали.