Невероятные приключения циников в Скайриме (СИ) - Пасынкова Юлия Александровна (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
Бишоп одернул себя — слишком много чести одной женщине. Сегодня он и так позволил себе лишнего: растекся ночью возле нее, почувствовал себя в безопасности. Проклятье, он давно так хорошо не высыпался, пока дрянная курица не испортила все утро… Да еще и эта выходка Пит! Что это значит «сделке конец»? Куда она собралась одна? Без Бишопа? Да ее повяжет первый же головорез, вроде приятелей из банды Торна. Возможно, она убьет первого своим Криком. Возможно, сможет отбиться еще от одного по чистой случайности. А потом получит древком по голове — Бишоп не сомневался, что сразу убивать ее не станут, а сначала просто оглушат. Потом разденут и изнасилуют. Потом еще и еще. Пустят по кругу, пока не сломают, превратив в испуганное затравленное животное…
— Эй, — окликнул рейнджера Кречет, — лук сломаешь. Что у тебя на уме?
Бишоп моргнул, опустил взгляд на собственные руки, что сжимали древко до побелевших костяшек. Рейнджер медленно ослабил хватку — на полированном дереве остались неглубокие следы от пальцев.
— Не знаю, что тебя так разозлило, непись, но Анна Абрамовна уже зашла в катакомбы под городом. Пойдем возвращать ей память, — курица, суматошно маша крыльями, взлетела на плечо рейнджера и устроилась, крепко вцепившись когтями в кожу брони. Рейнджер сжал челюсти так, что заходили желваки под кожей, мотнул головой, прогоняя недавние мысли. Отчего-то пугающие и злящие одновременно. Стремясь поскорее сбежать от собственного… беспокойства (Бишоп решил для себя, что это из-за страха провалить сделку с даэдрой), перепрыгнул через перила мостков и толкнул дверь, ведущую в катакомбы под городом.
Рейнджер шел неслышно, ориентируясь на звук шагов Пит — девица по-прежнему топала, как кабан. Хоть что-то не менялось. Однажды щелкнула тетива, и он вскинул лук, но за поворотом попались только трупы двух злокрысов. Стрел в них не было — Пит забрала с собой. «Расчетливая малышка» — Бишоп невольно ускорил шаг. Он на ходу приготовил зелье паралича, смазал им наконечник одной стрелы, и за следующим поворотом увидел Пит, стоящую перед тупиком. Дальше дорога кончалась, и надо было сворачивать в боковой проем. Подходящее время и место… Рейнджер наложил стрелу на лук, но тут девица напряглась и присела на полусогнутых ногах. Она обернулась и едва не заметила рейнджера — Бишоп успел убраться в темноту. А когда выглянул снова, то ее уже не было.
Рейнджер выругался сквозь зубы, бросился в погоню. Курица болталась на спине, нелепо взмахивая крыльями на поворотах, но делая это молча. Когда очередной темный коридор вывел в узкий зал, Бишоп перешагнул через труп какого-то вооруженного бродяги — Пит уже прошла здесь. Они с Кречетом миновали зал, свернули в коридор и наконец заметили темный доспех довы, мелькнувший за поворотом. Бишоп вскинул оружие, осторожно выглянул из-за угла: девица отыскала в темноте чей-то сундук и уже ковырялась с отмычками, не обращая внимания на все вокруг.
— Только не калечь, — прошептал Кречет.
Бишоп неслышно натянул тетиву… Пальцы сами собой огладили оперение, и раздался привычный щелчок. Короткий и удивленный вскрик подсказал, что рейнджер попал.
— Туши свет, — все так же шепотом подсказал Кречет.
— Будешь и дальше отдавать приказы, я тебе шею сверну, — огрызнулся Бишоп.
Он вытащил ближайший факел, так чтобы Пит не заметила их, и затоптал его. Потом еще один. И последний. В кромешной тишине раздался слабый стон…
***
Сначала, что-то ужалило в икру — не успела даже понять, что это было. Ловушка? Насекомое? Один за одним начали гаснуть факелы. Я сосредоточилась на курсоре, проверяя свою невидимость: перекрестье перед глазами мигнуло и превратилось в открытый глаз. «Вас заметили». Святые нейроны, кто-то был рядом. Не нравится мне это. Черт, а с ногой-то что? В месте раны мышцы начали неметь, и я схватилась за разорванную штанину. Нащупала глубокую царапину, ещё пульсирующую болью. Через мгновение она стала стихать, а вместе с ней пропала всякая чувствительность. Я уцепилась за стенки сундука, но нога превратилась в бесполезный кусок мяса, и я завалилась набок.
— Что… за…
Онемение начало подниматься все выше, и пальцы беспомощно разжались, выпустив отмычки. Остальные факелы погасли. Я пыталась успокоить бешено стучащее сердце, иначе яд из ноги начнёт распространяться еще быстрее. Проклятье! Что же делать? Что делать?! Надо выбираться отсюда… Пока тварь, отравившая меня, не появилась. Руки ещё слушаются. Но как же здесь темно? Почему тут так темно, святые нейроны?! Я ничего не вижу. Воздух… Мне не хватает воздуха, мне нужно дышать.
Я пыталась ползти, но паралич уже добрался до правой руки — та подломилась, и я упала лицом в земляной пол. Нос забило запахами влажной земли и плесени. Не могу дышать! Черная пелена перед глазами начала засасывать, потянулась ко мне, как сраный туман из ужастиков… Твою же! Не могу пошевелиться… Я ничего не могу сделать. Не хватает воздуха — такое чувство, что грудь сейчас разорвет изнутри. Помогите! Кто-нибудь! Я ничего не вижу и не слышу, не могу пошевелиться, Боже… Что со мной будет…
Глаза отчаянно шарили в темноте, искали, чтобы зацепиться взглядом хоть за что-то, но все было тщетно. Я едва могла дышать, как дышала Лайма — моя овчарка: часто-часто и очень мелко. Она всегда чувствовала, когда приближался новый приступ, звала на помощь. Мне нужна помощь! Мне нужна Лайма… Святые нейроны, мне конец. Вот и всё… Вспышка пронзила мозг. Могла бы я кричать, орала бы благим матом. Адская головная боль разрывала череп; кажется, я заревела — не моргающие и почти высохшие глаза увлажнились. Воспоминание ударило, как психиатр-живодер при лоботомии — точно и глубоко: я лежала на кушетке, а надо мной склонились люди в белых халатах. Седой мужчина еще что-то говорил, но я уже ничего не слышала, только смотрела на его рот, пока не затуманилось зрение. Склифосовский. Я вспомнила! Это был Склифосовский. Он предупреждал, что будет страшно. Плевать! Плевать на страх, я это уже проходила. Проходила?!
Вторая вспышка догнала, когда первая еще не отпустила. Я лежала одна на полу, и у меня не получалось пошевелиться. Тот, другой, паралич из второго воспоминания был настоящим. Не от яда, не от препаратов для погружения в виртуал, от дефекта… Во мне был дефект, не дающий двигаться и позвать на помощь. Лаймы не было рядом. Она была уже старая и накануне ее увезли к ветеринару. Лаймы не было, рядом никого не было… Была только беспомощность, неподвижность и эта ублюдочная темнота. Я, темнота и болезнь, пожирающая мои нейроны, будь они прокляты…
— … как последний заказ, Нируин? — рядом послышались шаги и знакомый голос.
Кто-то был совсем недалеко! Один голос незнакомый, а второй был похож на голос Бриньольфа — вора-вербовщика, с которым разговаривала еще утром. Фух, слава еще работающим нейронам, есть шанс, что меня не прикончат сразу, а может даже оттащат в гильдию для допроса. Я попыталась выдавить хоть звук, хоть как-то привлечь внимание, но тщетно.
— … полная лажа, Бриньольф. Делвин сказал, что мы должны взять на границе с Сиродилом достойный груз — повозку с мехами, но будь я проклят, если он имел в виду кузнечные меха. Целая телега никчемных кожухов! Они не стоят и сотни септимов.
— Векс будет недовольна, — мрачно заметил Бриньольф, и я едва не взмолилась всем богам, в которых не верю, чтобы воры вышли на меня.
Послышался скрип кожи и тихие шаги:
— Погоди, — раздался тихий голос Бриньольфа, — тут что-то не так…
Наверное я вся взмокла в безмолвной мольбе, чтобы рыжий вор забрел в этот угол. Где-то послышалось чирканье огнива, но перед глазами по-прежнему стояла темнота — я лежала лицом в грязь. До меня донеслись тихие шаги и приствистывание:
— Гляди-ка, Брин, что у нас тут…
Кто-то, по всей видимости, потолкал меня сапогом, потому как, я еще глубже зарылась лицом в грязь. Прикосновений по-прежнему не чувствовала.
