Отмеченный богами - Уотт-Эванс Лоуренс (книги хорошего качества .txt) 📗
— Насчет демонов ничего не могу сказать, но то что они не имеют отношения к людям, так это точно. Они похожи на тех, о ком постоянно твердят домдарцы, запечатывая свои кладбища кованым железом и цветочными гирляндами. Домдарцы говорят, под землей имеется нечто такое, что стремится оживить покойников и желает добраться также до их мертвецов.
— Если домдарцы этого боятся, то зачем же они зарывают своих покойников в землю? — вмешалась в разговор стоявшая рядом женщина из племени логхаров. — Почему они их не сжигают, как это принято у культурных народов.
Матуанцы, традиционно укладывавшие своих покойников в саркофаги, хотели было пуститься в спор, но их опередил дикноец.
— Потому что их богиня Ведал требует захоронения, дабы сохранить плодородие земли.
— Она желает этого, несмотря на то что это подвергает их риску стать Бредущими в нощи? — удивилась логхарка.
Дикноец пустился в объяснение некоторых тонкостей теологии и похоронных обычаев домдарцев. Эта проблема Цо Хата нисколько не интересовала, и он ушел прочь.
Он думал лишь о том, что в данный момент Назакри утратил значительную часть своего могущества и занят пробиванием шахты, дабы это могущество восстановить. Цо был страшно доволен тем обстоятельством, что их армия этой ночью не идет на запад. Когда армия на марше, любой, кто свернет в другую сторону, немедленно бросится в глаза.
Если он заявит, что отправляется на поиск домдарских лазутчиков, то ему, возможно, удастся удалиться от лагеря на полмили. Кто его остановит, когда он после этого ударится в бега? Покойники будут копать колодец, колдун станет наблюдать за работой, а что касается живых, то им на все наплевать.
Конечно, на предрассветной перекличке обнаружится его исчезновение, и командир когорты Хирини Абаради доложит об этом Назакри, но он тогда уже будет далеко и в безопасности.
Они наверняка подумают, что беглец устремился на восток, назад к цивилизации. Поэтому следует бежать на юг, где рано или поздно он выйдет к юго-западным отрогам хребта Говия или к Кашбаанскому нагорью. А уж потом он повернет на восток и, пройдя через Олнамию, доберется до Матуа.
Это был отличный план. Еду и воду он станет выпрашивать у фермеров, выдавая себя за беженца, изгнанного из родных мест армией Назакри. Селянам и в голову не придет, что он бунтовал против Домдара. Людей, пострадавших от войны, наверняка не счесть.
Правда, большинство пострадавших не были матуанцами, но он сумеет объяснить эту деталь.
Цо Хат начал постепенно отходить от группы, слушающей объяснения дикнойца. Он продвигался к южной границе лагеря с чрезвычайно деловым видом.
Вокруг кипела жизнь. Дежурные разжигали сторожевые костры, интенданты раздавали припасы, живые офицеры отдавали приказы, а живые солдаты их выполняли. В центре лагеря вал свежевскопанной земли уже достигал уровня плеч, а нежити продолжали работать, используя лопаты, боевые секиры, мечи и даже голые руки. Над уже довольно глубокой ямой парил, выкрикивая команды, Ребири Назакри. Его сын, Алдасси, и горстка наиболее доверенных помощников суетились возле насыпи, организуя работу.
До южной границы лагеря Цо Хат добрался без всяких происшествий. Там он остановился и замер, тревожно всматриваясь в ночь. Через минуту Цо сделал знак рукой офицеру-олнамцу, стоявшему у сторожевого костра. Почти все офицеры в войске Назакри были олнамцами, и многих матуанец знал в лицо. Но именно этого он прежде не встречал.
— Я заметил какое-то движение, — крикнул Цо. — Это может быть лазутчик Балинуса. Вон там. Может быть, мне пойти проверить?
— Действуйте! — ответил офицер.
Цо Хат отсалютовал и нырнул в темноту пшеничного поля. Он раздвигал стебли, стараясь вытаптывать их как можно меньше. Беглец не хотел оставлять слишком заметный след на тот случай, если в погоню за ним ринутся Бредущие в нощи. Он медленно продвигался между рядами посевов, постоянно оглядываясь на офицера.
Когда он убедился, что офицер не смотрит в его сторону, то решил, что уже в безопасности. Он быстро пополз на четвереньках, хотя это было очень трудно. Цо постоянно натыкался коленями или руками на острую прошлогоднюю стерню и на другие препятствия. Пшеница вымахала такая густая, что свет лун сквозь неё почти не пробивался.
Используя в качестве ориентира огни сторожевых костров, он все дальше и дальше уползал в ночь.
Месяц Шешар уплывал на восток, становясь все темнее по мере отдаления от солнца и приближения к горизонту. Другие крупные луны ещё не взошли, и темнота с каждым часом становилась все непрогляднее.
Цо Хат совершенно утратил чувство времени, ему казалось, что он ползет через пшеничное поле уже целую вечность. Окружавшая его тьма была совершенно пустой и беззвучной.
Но вдруг откуда-то послышался шорох. Цо, мгновенно замерев, обратился в слух.
Да, кто-то определенно шелестел пшеницей. Звук шел сзади и постепенно приближался.
Не может быть, думал он, что это преследуют его.
Цо очень осторожно обернулся, подтянул под себя ступни и, перенеся центр тяжести назад, приподнял голову.
Тот, кто шелестел пшеницей, в отличие от Цо Хата не пытался укрыться. В неярком свете нескольких небольших лун беглец разглядел лишь темный силуэт. Он не мог даже сказать, кто приближается — мужчина, женщина или нечто иное.
Цо негромко застонал, увидев поднятую руку и блеснувший клинок. Он пытался убедить себя в том, что это всего-навсего разведчик Генерала Балинуса. А может быть, даже фермер, решивший посмотреть, кто ползет по его полю.
Но в глубине души Цо Хат не верил ни в одну из этих версий. Он обнажил свой меч и встал во весь рост.
Если это всего лишь один человек или единственный мертвяк, у него может появиться шанс на спасение. Цо не считал себя хорошим фехтовальщиком, но и многие другие владели мечом ничуть не лучше него. Не исключено, что ему повезет…
Но, хорошенько вглядевшись в преследователя, он чуть не выронил оружие.
Это был Бредущий в нощи. На его бедре зияла огромная рана, в которой тускло белели кости. Ни один живой человек не смог бы передвигаться с подобной травмой.
Нежить тоже можно прикончить, напомнил себе Цо Хат. Кое-кто из людей Балинуса ухитрился сделать это во время боевых столкновений. Если ему сейчас удастся разделить сердце и мозг мертвяка, тот сдохнет окончательно.
Бредущий в нощи, увидев беглеца, заговорил хрипло и невнятно. Видимо, его глотка уже наполовину сгнила, решил Цо Хат.
— Они сказали, если ты сдашься, то я могу привести тебя назад живым, — прохрипел жмурик. — Они оставят тебя жить.
— Позволь мне обдумать твое предложение, — трясясь от пяток до макушки, выдавил Цо Хат.
Ходячий труп зловеще ухмыльнулся, и Цо увидел, что у монстра частично отсутствует верхняя губа.
— Они не сказали мне, чтобы я это сделал, — произнес мертвец и поднял меч.
Цо Хат попятился, споткнулся и упал, инстинктивно выставив перед собой меч, как будто одно присутствие оружия могло служить ему достаточной защитой.
Бредущий в нощи шагнул вперед все с той же ужасающей ухмылкой.
Цо Хат отчаянно ткнул мечом, но жмурик без труда отбил тщетный выпад своим оружием. Беглец ударился затылком о землю, меч выпал из рук.
Высоко в небе он заметил какое-то движение. Там перемещалось нечто, по форме совсем не похожее на луну. Да и следовало оно не по прямой в отличие от луны.
Может, это какое-нибудь божество? Может, один из древних богов Матуа явился, чтобы доставить его душу на отведенное ей в небесах место?
— Ка'и! — закричал он. — На помощь!
Бредущий в нощи вонзил меч в грудь Цо Хата.
Он не стал без надобности калечить тело, наносить большую рану. Зачем? Очень скоро один из его товарищей поселится в теле того, кто раньше назывался Цо Хатом. Убедившись, что человек умер, нежить вытащила из его груди меч и, обтерев клинок о тунику покойника, вложила его в ножны. Затем он нагнулся, поднял тело, перекинул его через плечо и зашагал в направлении лагеря.
