Сегодня, мама! - Лукьяненко Сергей Васильевич (мир книг .TXT) 📗
Корабль имел форму приплюснутого шара и стоял перед нами на боку, не падая, потому что его поддерживала широко открывшаяся крышка люка. А то, что капсула на боку, я понял, разглядев внутри два пилотских кресла.
Выйдя из оцепенения первым, Стас подскочил к кораблю, уперся в него руками и крикнул мне:
— Помоги поставить!
Но помогать не пришлось. С диким грохотом капсула рухнула днищем на пол, и облако музейной пыли заклубилось в свете фонарика.
— Ты что, — закричал я, — сторож проснется!
— Да ладно, — махнул он рукой и полез в корабль.
Я тоже решился подойти к нему, но запнулся и чуть не упал. Посветив под ноги, я увидел то, что выпало из корабля. Это была металлическая скульптура спящего сфинкса размером с большую собаку.
— Стас! — позвал я. — Посмотри!
Он высунулся и посмотрел на скульптуру без всякого интереса:
— Ты что, сфинксов не видел? Лезь сюда, тут такое!..
Я тоже забрался в корабль, и минут пять мы занимались тем, что, нажимая на разные кнопки и рычажки, играли в полет через Вселенную.
— Навигатор! — кричал Стас. — Приборы отказали! Посмотри в иллюминаторы, куда летим!
— Есть посмотреть в иллюминаторы! — ответил я, хотя никаких иллюминаторов в капсуле не было. И тут же решил возмутиться, что Стас без всякого права узурпировал на корабле неограниченную капитанскую власть. Но вдруг в углу, у самого входа в запасник, раздался звук, похожий на сдавленный хрип.
Слегка струхнув, я посветил туда и увидел… Я увидел, как из своего саркофага медленно поднимается мумия Неменхотепа.
— Стас! — закричал я шепотом, чувствуя, как шевелятся волосы на голове.
— Это нам снится, — спокойно ответил Стас. — Точно-точно. — И укусил себя за запястье. После чего сказал: — Нет, не снится. — И заорал: — А-а-а!
Не сговариваясь, мы ухватились за внутренние рукоятки крышки капсулы и что есть силы потянули ее вниз. Без особого труда крышка захлопнулась, а затем раздалось короткое тихое гудение и щелчок. Я сразу понял, что это сработали автоматические запоры, делающие капсулу герметичной.
С полминуты в наступившей тишине слышался только нестройный стук наших зубов. Наконец я, собравшись с духом, спросил:
— Ты что видел?
— Мумию, — ответил Стас и тут же предположил с надеждой: — А может, показалось?
— Обоим одно и то же?
— А что, — подбадривая самого себя уверенным голосом, заявил он, — вот миражи, например, сразу многие видят…
— Может, выйдешь тогда? — коварно предложил я.
— Нет-нет-нет, — торопливо ответил Стас и, помолчав, спросил: — А что же делать?
Я тоже этого не знал. В темной капсуле было не очень-то весело, а главное — душно. И дышать становилось все труднее. Я понял, что часа через два мы просто задохнемся.
— Костя, а помнишь, как прошлым летом мы с папой в лесу заблудились?
— Ну? — сказал я, стараясь, чтобы голос не выдал паники, в которую я начинал впадать.
— Так я тогда два раза покойников видел. Стоят прямо как живые, руки тянут…
— Кончай пугать, дурак, и так страшно!
— Да я не пугаю, я наоборот. Подойдем к покойнику, а это — дерево… Может, нам все-таки померещилось?
— Показалось, — притворно согласился я, понимая, что внутри мы погибнем точно. — Давай вылазить.
Но сказать это оказалось намного легче, чем сделать: сколько мы ни давили в крышку, встав ногами на пульт управления, она не подалась ни на миллиметр.
— Надо какую-то кнопку нажать, — догадался Стас.
— Ты дави на крышку, а я буду нажимать, — сказал я ему, сполз на сиденье и принялся жать на все подряд, подсвечивая себе фонариком. А он светил уже очень слабо, потому что батарейка была старая.
Ничего не выходило. Я уже чуть не расплакался от страха и жалости к себе, когда в правом нижнем углу пульта фонарик высветил из темноты вкривь и вкось нацарапанную надпись над большой красной кнопкой: «ВЫХОД». Даже не успев удивиться, я надавил на эту кнопку, и в тот же миг неимоверная тяжесть вжала меня в спинку, а Стас и вовсе свалился в щель за креслом.
Пульт вспыхнул десятками разноцветных огоньков, и пронзительный визг резанул по ушам. Я успел увидеть, как прямо передо мной фосфором высветилось зеленое табло, а на нем быстро менялись красные четырехзначные числа. Еще я услышал, как Стас за спиной выкрикнул: «Ардажер!»
И я провалился во тьму.
Часть первая
Послезавтра
Глава первая,
где мы понимаем, что произошло, но потом выясняется, что мы все поняли неправильно, а также сталкиваемся с проблемами, о которых космонавты не говорят
«Интересно, — подумал я, прежде чем открыть глаза, — обо что это я так треснулся?» В голове у меня все кружилось и звенело, а руки и ноги не слушались совершенно. Может, это крышка люка с такой силой откинулась? Не зря же дышать легко стало. И свет, кстати, появился.
Первое, что я увидел, был Стас. Он стоял на спинке кресла на одной ноге. Гимнаст!.. Тем более что космический корабль перевернулся и кресла были на потолке!
Я помотал головой, пытаясь привести мысли в порядок. И догадался: корабль перевернулся, а Стас зацепился за спинку и болтается вниз головой.
— Стас! — заорал я.
Брат пошевелился, вскинул голову и спросил:
— Ты чего на потолке делаешь?
— Это ты на потолке! — попытался я объяснить и встал. То есть хотел встать, а вместо этого перекувыркнулся. Ощущение было таким, словно я падаю, но почему-то остаюсь на месте. Рядом с моими растопыренными руками проплыл рифленый потолок космического корабля.
— Ух ты! — сказал Стас, схватился за подлокотники кресла и стал очень плавно в него садиться. — Костя, ты только не падай мне на голову…
И тут я все понял.
— Не упаду, — обреченно сказал я. — Мы в невесомости, Стас.
Между нами, медленно вращаясь, проплыл потухший фонарик. Мягко стукнулся о пульт и поплыл обратно. Стас проводил его взглядом и спросил:
— А почему мы в невесомости?
— Курдеп плешивый! — заорал я. — Мы в космос вылетели! Понимаешь? Телевизор надо смотреть!
— А! — обрадованно воскликнул Стас. — А я-то уж думал…
Что он думал, я так и не понял, потому что Стас привстал с кресла, взлетел, ударил меня головой в живот и промчался дальше. Я налетел на потолок, потом рикошетом на стенку. А еще через мгновение очень крепко держался за кресло, откуда стартовал Стас. Он в это время дрейфовал под потолком, держась за голову. Потом обиженно сказал:
— Я думал, в невесомости стукаться не больно…
Торопливо оглядевшись, я вытащил из-под кресла ремень безопасности. Он болтался во все стороны, как сонный удав, но я все же ухитрился намотать его на руку. Потом легонько оттолкнулся от кресла и повис в воздухе.
— Стас, хватайся за ногу!
— У тебя кроссовки грязные, — буркнул Стас, но все же ухватился. Я стал подтягивать нас к моему креслу.
Через минуту мы сидели в нем, пристегнувшись и тесно прижавшись друг к другу.
— Что будем делать? — поинтересовался Стас.
Я промолчал. Опыта пилотирования космических кораблей у меня не было, разве что в компьютерной игре «Гиперспейс»… Тут у меня возникла жуткая мысль:
— Стас, ты думаешь, мы просто на орбиту вышли или прыгнули через гиперпространство?
— Через нуль-пространство, — поправил меня Стас, он был поклонником Стругацких. Потом задумался. А я, как идиот, ожидал его решения.
— Через нуль-пространство, — твердо сказал Стас. — На планету инопланетян.
— Почему? — с ужасом спросил я.
— Так интереснее, — объяснил Стас.
Тут началась миниатюрная психбольница, с двумя пациентами, но без врачей. Я начал уговаривать Стаса изменить решение, потому что… потому что просто выйти на орбиту Земли тоже интересно. Как будто Стаськино мнение чего-то меняло!
— Представляешь, — с жаром говорил я, таращась на пульт, — нас всей планетой спасать будут!
