Не ешь груши! (СИ) - Колотилина Октавия (книги полностью txt) 📗
— Вот! — Указательный палец пришпилил мысль, словно игла — бабочку в альбом.
Неужели? Неужели она попала сюда по собственной воле, пытаясь найти лекарство, которое ещё не изобрели? Ведь вокруг — долбанный гигантский склад знаний всех времён, народов, миров — а если в нём найдётся решение?
Инга обвела взглядом резные листья и уходящие вдаль огоньки:
— Значит... Древо может подсказать, как спасти Алексея? Но что мне делать? Просить? Проклинать? Молиться?
— Нет. Просто п р и к а ж и ему.
— Приказать?! Не понимаю! — Она в отчаянии уронила лицо в ладони.
— Помнишь, я говорил, что невозможно передать навыки из мозга в мозг?
— Да...
— Есть случай, когда подобное всё-таки получится.
— Какой случай? — настороженно спросила Инга.
— Если это один и тот же мозг.
Проход вдали снова заволокло светлой пеленой, зубы облепили поверхность дупла до самых фонарей.
«Нет, не зубы, — вдруг осенила мысль. — Да это же — семена!»
Посреди них шагал рыцарь со своим бластером. Опять?! Сколько можно от него бегать?
За тонкой корочкой стены бился пульс, сила проходила по венам огромного организма.
Это так просто — взять её.
Инга сделала движение, как будто хватает семена и бросает в пришедшего, и белые снаряды на самом деле прянули с места, забарабанили по доспехам. Острия втыкались — и падали, оставляя дырочки, разорванные звенья.
— Ты чего? — закричал тевтонец. — Прекрати!
Латная перчатка отослала «зубы» в конец коридора, они улетели и завязли где-то.
Чувствуя мощные ростки под тонкой древесной оболочкой, Инга резко вскинула кисть — лианы вырвались, разбрасывая щепки, закрутились вокруг одетых в железо конечностей.
— Пусти! — прохрипел рыцарь.
Инга протянула руки к потолку, закрыла глаза.
Стебель, как чугунный таран, взломал стену; он повернул своё толстенное копьё к связанному и двинулся, готовый вонзиться прямо в крест на груди.
— Нет, не надо! — взмолился тевтонец. — Постой. Ты в гневе, поэтому сильнее...
Инга опустила напряжённые руки. Росток остановился.
Она сама не знала, что это сейчас было. Но такое ощущение... Единения? Мощи?
— Успокойся, не сердись, — продолжал тевтонец.
— Успокоиться?! Думаешь — я буду ждать, пока Древо меня убьёт? — крикнула Инга; всё её тело тряслось от напряжения и переполняющей бодрости. Зелёный таран качнулся вперёд.
— Древо не убивает! Древо сохраняет! — завопил рыцарь, извиваясь в своих путах, пытаясь отстраниться. — А убьёт тебя он, — кивок на Доктора, — уничтожив Древо.
Росток упал и растворился среди лиан.
Инга непонимающе посмотрела на галлифрейца.
Тот задумчиво тёр пальцем подбородок, уставившись в пол. Усмехнулся:
— Я говорил, что вы все похожи? По характеру, все сироты, все одарённые?
— Да...
— Грейн, сними шлем.
Лианы, опутавшие рыцаря, уже ослабли. Он выпутался, схватился за длань и стащил с головы своё ведро. По светлой тунике, покрывающей плечи, рассыпались каштановые волосы.
Знакомое лицо. Лицо Меранаваны-да. Почти. И Шелли. И в чём-то — Расни.
Лицо, которое обычно смотрит из зеркала.
— Я — это ты, — сказала Грейн. — Лишь в другой временной период.
Осознание навалилось внезапно и сразу со всех сторон. Инга нараспев произнесла:
— Мы — Девочка-Которая-Учится.
Она видела сейчас все их удивительные, потрясающие жизни.
...Ковёр с затейливым узором, прожжённый с краю.
— Хочешь — я заделаю эту дырку, — предлагает она сводной сестре, у которой на две оливковые руки больше.
— Ты ещё слишком мала, чтобы ткать! — презрительно бросает та, вытягивая губки.
— А ты дай мне тубу.
Из носика цилиндра тянется клейкая паутинка...
...Сияющие красным и зелёным скульптуры Главных Ваятелей вдоль стен учебного класса, полумесяц отброшен на стол. Седовласый мастер Тираноликари-да снова велит распустить светящуюся неравномерно нить.
— Проклятый челнок, он колется! — По пальцу бежит синяя струйка крови.
— Надо держать покрепче — сразу видно, что не из наших. Может, из Строителей, и тебе нужен формователь? Кирпичи лепить? Или распылитель попросить у Веятеля?
— Нет, я научусь! — упрямо клекочет она...
...Качается расамала, по её веткам скачут носачи. Сури, грязный и довольный, вылезает из мутной реки, гордо поднимает раздувшуюся жабу. Травник отвешивает сыну оплеуху:
— Сколько говорить — не заходи в воду. Это табу!
— Смотри, я почти закончил мой первый сумпитан! — Кулак — е ё собственный кулак — протягивает свежую трубку...
...И ещё тысячи, миллионы воплощений в разных мирах, временах, вселенных.
Они все были здесь, и именно сейчас проживали свои горести, открытия, победы. То, что они умели, чему научились — могла и Инга. Они ценили то же и стремились к тому же, что и Инга: постичь все тайны мастерства, стать лучшими, превзойти своих учителей и подарить приютившим их народам нечто новое, драгоценное в благодарность за знания. Их девиз: чистота, завершённость в делах и помыслах, и бесконечное упорство.
Смеяться над препятствиями, не терпеть насилия, преодолевать неравенство — они были маленькими звёздочками, даже если окружала тьма.
— Ты чувствуешь все судьбы? Каждой из них? — спросила Грейн.
— Да. Я — они. Я прихожу в мир, когда искусство цветёт ярче всего, и учусь.
— Почему ты — именно ребёнок? — Доктор прищурился. — Зачем лишние сложности?
— Дети легче берут знания, воспринимают окружающее как есть, они не судят с высоты своего опыта, не закрываются от нового.
— А теперь посмотри вероятности, — настаивала тевтонка.
— Я не умею...
— Умеешь. Попробуй!
Как будто топчешься у камня, ну, «направо пойдёшь...» Будущее рассыпалось на линии: ленты потоньше, потолще, дробятся, разветвляются... Некоторые были жёлтыми, но прямо шла красная. Возник образ нахмурившегося Доктора...
Инга стукнула себя по уху и упала на колени:
— Нет! Это всё ложь!
Девушка в доспехах с крестом была непреклонна.
— Доктор пришёл сюда уничтожить Древо, он проникает в системы и рушит их. Он всегда так делает.
— Неправда! Ты ведь не станешь? — Инга посмотрела на друга.
Тот молча опустил взгляд.
— Да? Ты не знаешь, с кем связалась, — обрубила Грейн. Её глаза засветились зелёным. — Взгляни-ка!
За мгновение в мозгу вспыхнули сотни образов.
...Изящная графиня — последняя сатурнианка — стоя на пирсе, сдёргивает ажурные перчатки, расшнуровывает корсет.
— Скажи мне, Доктор — твоя совесть вынесет бремя вины за ещё одну погибшую расу?
Прекрасная дама падает в воду, её разрывают на части самцы-сатурнианцы...
...Передача, которую смотрит вся планета. На экране Исповедник — гуманоид из сайлентов, тех, что нянчили человечество с первых шагов. Прямо в мозг землянам отправлено приказание: «Вы должны убивать нас, как только увидите».
Доктор радуется, что так изящно избавил планету от пришельцев...
...«Он заковал моего отца в цепи, закалённые в печи гнома. Он заставил мать вечно смотреть на взрывающуюся галактику, запер её там. Он до сих пор навещает мою сестру раз в год, каждый год. Она в заточении, в зеркале.
А меня подвесили во времени, Доктор заставил меня быть пугалом на полях Англии».
Беспощадная рука Повелителя Времени натягивает грязную мешковину на лицо юноши...
— ...О нет, Сёстры Пленитуд, кошек-то за что, — шептала Инга, сдавив виски.
Грейн сделала шаг вперёд, протянула ладонь, заглянула в глаза:
— Помоги мне. Вместе мы его сметём. А иначе — гибель.
Глава 2.
Доктор, казалось, не интересовался их разговором — он просвечивал отвёрткой стену.
Сколько сотен, тысяч лет беспрестанной работы? Все эти знания, собранные по крохам, вырванные у жадных миров, полученные вопреки местным обычаям, законам, установкам...
