Тайный сыск царя Гороха - Белянин Андрей Олегович (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
– А мне? – раздался тонкий голос за нашими спинами.
Должен признать, что подпрыгнули мы оба. И обернулись тоже оба, с завидной скоростью. Только я в защитную стойку японского каратэ, а мой спутник прямо на колени, истово крестясь и приговаривая:
– Чур меня! Чур меня! Спаси и сохрани, Господи, меня грешного…
Потом мне стало стыдно, волноваться, в общем, было не с чего. Позади нас мирно улыбался седой как лунь дедушка, в простой рубахе, подпоясанной веревочкой, залатанных штанах, на ногах лапти. На призрака не похож, не прозрачный, на мертвеца вроде бы тоже, трупным запахом не тянет, выражение лица самое добродушное.
– Здравия желаем, дедушка.
– Здравствуй и ты, сыскной воевода.
– Ого, – искренне удивился я, – а откуда же вы меня знаете?
– Так ить кто ж тебя, участкового, не знает, – пожал плечами старик. – Ты уж погонами своими милицейскими на все Лукошкино прославлен, а земля, она слухом полнится. По делу пришел али от безделья маешься?
– По делу, дедуль, по делу. Я так понял, вы тут вроде смотрителя… Не подскажете, где тут могила покойного казначея Тюри?
– Отчего не показать, могилка рядом, только недоброе это место. Время за полночь, да и луна на небе полнехонька. Ты ведь сюда не зазря с лопатами заявился, копать небось вздумал? Зря это, зря… Чего ищешь – все одно не найдешь, а коли других разбудишь – беды не миновать!
– Послушайся старого человека, воевода-батюшка! – неожиданно зачастил молчавший до этого Митяй. – Старые люди, они – мудрые. Плохого не посоветуют. Бежим отсюда, пока ноги держат, а? Не ровен час, и вправду какой упырь из-под земли выползет…
– Прекратить панику! – построже рявкнул я, поднимая его за шиворот. – А ну быстро лопату в руки и марш выполнять приказ. У меня есть серьезные основания полагать, что в гробу вместе с покойным похоронен и царский перстень с хризопразом. Более надежного укрытия придумать невозможно. Показывай могилу, дедушка. Будем рыть! Всю ответственность за эксгумацию трупа беру на себя.
Старичок не стал спорить, а быстренько проводил нас к еще одной свежей могиле, над которой возвышался мореный деревянный крест. Никаких поясняющих надписей не оказалось, но я почему-то был уверен, что мы попали правильно.
– Здесь?
– Здесь, – кивнул старичок, – не сомневайся, а только позволь еще раз слово молвить – зазря ты это затеял.
– Очень может быть… – тихо согласился я и, перехватив лопату поудобнее, с размаху вонзил ее в невысокий холмик.
– Господи, спаси! Божья Матерь – не покинь! Иван Воин – заступись! Никола Угодник – не дай пропасть! – продолжал бормотать мой напарник, бледный как полотно, но честно работающий лопатой.
Дедок тоже постоял, постоял, а потом, поплевав на ладошки, вступил в дело третьим, так что уже минут через пятнадцать показалась крашеная крышка гроба. Только благодаря невероятной силе Митьки, удвоенной желанием завершить все побыстрее, мы извлекли гроб из ямы. По земле вроде как пробежала дрожь, потянуло холодом, и где-то далеко страшно закричала ночная птица. Луна приобрела желтоватый оттенок скалящегося черепа. Сосны встревоженно зашумели ветвями, казалось, все вокруг возмутилось нашим неуважением к праху умершего…
– Так что, будем открывать?
– Естественно, ради чего тогда мы его выкапывали? Дедуль, отойди в сторонку, мы крышку подцепим. Навались!
Под двухсторонним напором крышка подалась, и я уложил ее сбоку. Дальнейшие события развивались очень динамично. Как я седым не стал, ума не приложу… Митяй, тот до утра заикался, потом его Яга отварами травными отпоила. Ну, а началось все с того, что труп казначея Тюри лежал в гробу лицом вниз!
– Ничего не понимаю, у вас что, в Лукошкине всех так оригинально хоронят?
– Грех так шутить, Никита Иванович… Крещеный человек в гробу не переворачивается, смирненько лежит. А этот носом вниз, ровно упырь какой…
– Давай его перевернем. Помогай, помогай, не укусит. Надо все как следует проверить.
Вдвоем мы неуклюже уложили труп на спину. Дед-смотритель расположился неподалеку, присев на кочку у сосны.
– Дедушка-а! – снова заволновался Митька. – А вот то, что он в гробу задом кверху перевернулся, так он, случаем, не упырь? Я в деревне слыхал, будто так упыри в могиле, не как люди, лежат. Может быть, нам ему кол осиновый в сердце вбить, пока не поздно? Для этой… как ее… запамятовал… о! Профилактики.
– Нет, сынок, это не упырь. Упырей, что кровью да мясом человеческим питаются, ты и не видел еще. Не боись, ночь, она длинная… – успокоил старичок.
Ничего не скажешь, своеобразное чувство юмора… Мог бы и не издеваться над парнем, у бедняги и без того зуб на зуб не попадал. Я-то сам в районном морге разных трупов насмотрелся, нас туда на практику водили от школы милиции. Нервы в этом плане покрепче… В общем, обыскивать мертвеца пришлось мне, этот двухметровый чистоплюй едва в обморок не падал. Результат нулевой. Вопреки ожиданиям, царского перстня с хризопразом на покойнике не было.
– Еще одна красивая версия лопнула. Жаль… Ну что ж, Митяй, давай крышку, будем закапывать его обратно.
Счастливый помощник мгновенно взялся за дело, мы установили крышку на место, аккуратно вогнали в прежние дыры гвозди и уже были готовы опустить гроб в яму, как в нем явственно что-то зашевелилось…
Ну и, естественно, все пошло по новой. Митька опять бухнулся на колени от великого перепуга, страстно молясь всем известным святым. Старик вновь покачал головой, бормоча что-то насчет «недоброго» дела, времени и места. А мне оставалось лишь подавить свой страх невероятным усилием воли, выпрямить подогнувшиеся колени и вопреки всему вновь взяться за лопату.
– Не… м… над… м… – размахивая руками, пытался протестовать мой напарник, но язык явно отказывался ему повиноваться.
– Надо, Митя, надо. Встань сбоку и держи лопату наготове, если он, в смысле труп, выскочит – бей поперек хребта! Силы у тебя хватит, а с переломанным позвоночником еще никто не бегал. Вставай, не бойся, я с тобой… Готов?
– Щас… в… гот…в воево-о-да-б-а-тюш… – парень начинал заикаться, но дело свое делал.
Эх, предупреждала же Яга, что деревенские все такие суеверные! Лопату в руках держит, как боевой топор, а сам бледный, и губы трясутся… Ничего, справится, в трудную минуту на него все-таки можно положиться. Очень на это надеюсь… Боже! Крышка вторично слетела с гроба. Мы одновременно замахнулись лопатами. Ничего… из гроба никто не встал. Просто тело покойного опять перевернулось вниз лицом. Облокотившись локтем на гроб, я пустился в логические размышления.
– Значит, по неизвестным нам причинам труп не хочет лежать спокойно. Почему?
– Э…э…э…шм…у…и…и…и… – попытался что-то промычать Митька, но я заткнул ему пасть, чтоб не отвлекал своим идиотским заиканием от правильного сопоставления фактов.
– Насколько мне известно, казначей Тюря был христианином, то есть крещеным. Уж насколько хорошим, судить не мне, для этого на небесах иные инстанции. Но всех крещеных хоронят лицом вверх. Отчего же он упорно переворачивается?
– Ш…шм…х… эт…т…
– Не перебивай! Слушай, а ведь я где-то недавно слышал, будто в гробу только нечисть переворачивается. Это не ты говорил? Ну, не важно… Значит, мы можем предположить два варианта: либо Тюря был представителем какой-нибудь нечисти (что весьма спорно), либо…
– Да, ша…а…м…х…н, эн…то, ш…шам…х…н!
– Митька, пожалуйста, помолчи! Решение где-то на поверхности, я его нутром чую. Либо это вовсе не казначей, а шамахан под его личиной. Вот оно! Это и есть дедуктивный метод…
Митяй страдальчески всплеснул руками и покорно кивнул, ожидая новых распоряжений.
– Сними с него штаны, проверим. Яга говорила, что при любом перевоплощении у шамахана не исчезает поросячий хвостик.
Вдвоем мы поднапряглись и стянули-таки тяжелые узорчатые штаны, бесстыже заголив труп. Хвост был налицо! Я утомленно выдохнул и попросил Митяя вновь закрыть гроб. Уф… ну и дельце провернули, врагу не пожелаешь. Однако результат превзошел все ожидания. Значит, казначей Тюря на самом деле жив! Он инсценировал свою смерть, разыграв сложнейшую партию, как по нотам. Он знал, что я буду это расследовать, и сумел изобразить самоубийство, признанное впоследствии убийством с возложением вины за все на совершенно неповинных людей, пешек, которыми он манипулировал. Значит, именно Тюря стакнулся с шамаханами, в полном соответствии с имеющейся на него характеристикой, и принял на себя роль основного резидента. Он попытался после первого же допроса спалить наш терем, он подготовил шамахана для периодической замены дьяка, он избежал продолжения расследования, «отойдя в мир иной», он руководил всеми действиями разветвленной вражеской сети в городе, до сих пор успешно скрываясь от правосудия. Ладно, хитромордый вы наш, завтра поговорим…
