Записки офицера Красной армии (СИ) - Песецкий Сергей Михайлович (книги онлайн бесплатно серия TXT, FB2) 📗
К Малугам я теперь хожу каждое воскресенье, хотя мне очень не нравится его роль капиталистического агента. Но девки очень красивые и хотелось бы какую-то из них пригреть. Когда я был у них последний раз, младший сын Малуги, Анджей, сказал мне:
— Жаль мне тебя очень.
— Почему? — спросил я.
— Что ты такой глупый… Задурили тебя ваши политруки и ничего ты о мире не знаешь. Даже о том, что у вас происходит, тоже понятия не имеешь.
Очень неприятно было слышать такое. Но не мог же я ему сказать, что я офицер, и что это как раз они тёмная масса, а не мы. А он продолжал:
— И вообще твоё положение скверное. Ведь если Гитлер победит, тебе придётся навсегда жить под вымышленным именем и всего бояться. А если Россия победит, то тоже не сможешь ни домой вернуться, ни сказать кто ты.
— Как это, не могу?
— Понятное дело, что не можешь — тебе сразу или в затылок пулю пустят, или пожизненно в лагерь сошлют за то, что отстал от армии. Ведь ты дезертир, или вообще можешь сойти за изменника. Знаю я ваши порядки.
— Но ведь меня оставили и сами сбежали. Что мне было делать? Одному немцев остановить?
— Про то тебя и спрашивать не будут. Я хорошо знаю, что у вас тот солдат, который даже воевал и раненый попал в плен, всё равно будет считаться предателем. А что говорить про таких как ты!
Подумал я про себя — и правду он говорит. Плохи мои дела. Тогда я спрашиваю его:
— И что же мне теперь делать?
— Не знаю — сказал он. — Если сюда снова придут ваши, пули тебе не миновать. Или пуля, или смерть от голода и истощения в лагере. Одно только может тебя спасти, если тут, после победы над Гитлером, снова будет свободная Польша. Вот тогда уцелеешь.
— Но тогда ваши капиталисты меня убьют!
— Какие такие капиталисты — сказал Анджей. — И с чего им тебя убивать! Наговорили тебе всякой дури, а ты веришь вашим брехунам. У нас жили в безопасности и свободно даже те, кто сюда ещё перед войной из России сбежали. И никто не причинил им вреда.
— Но ведь я русский.
А он говорит:
— У нас иностранцев всегда много было и каждый мог жить и работать, если не выступал против наших законов.
Этот Анджей испортил мне настроение. Понятное дело — моё положение действительно скверное. Меня уже не интересовали ни песни, ни угощение, ни девки. Я даже вернулся раньше. И спросил у пани Юзефы:
— Вот вы грамотная. А я — обычный солдат и мало что знаю. Скажите мне правду: мы победим Гитлера?
— Конечно — сказала она, — победим. Ведь против него теперь воюет половина мира. Пока он ещё держится, но долго не простоит.
— Хорошо — сказал я. — А когда мы выгоним отсюда гитлеровцев, то какая будет тут власть: английская или советская?
— Ни английская, ни советская — ответила она. — Тут снова будет Польша, как раньше. Ведь мы воевали и по-прежнему воюем с Германией… Наша свобода гарантирована международными договорами. А за то, чтобы тут было чужое правительство, и вовсе не стоило бороться. С Россией наш главнокомандующий, генерал Сикорский, уже договорился. Он сейчас в Англии живёт. А как немцев победим, так он сразу сюда с польской армией прибудет.
— Выходит этот Сикорский для вас теперь то же самое, кем раньше был Пилсудский?
— Да, весь народ ему доверяет и ждёт когда он сюда пожалует. Наше правительство, вместе с президентом, тоже приедет сюда и мы будем восстанавливать Польшу после этих опустошений, которые нам устроила советская и немецкая оккупация.
— А кто у вас теперь самый главный?… Вот, у нас Сталин. А у вас?
— У нас президент Рачкевич.
— Рачкевич?
— Да.
— Если так, то у вас два вождя. Один гражданский, президент. А другой военный, генерал Сикорский. Нехорошо это.
— Почему?
— Потому что порядка нет. Неизвестно даже кому телеграмму посылать с выражениями поклонения и верности. И армия не знает, о ком песни петь.
Пани Юзефа долго мне рассказывала о политике, демократии и разных других делах. Но меня всё это мало интересовало. Самое скверное в том, что моё положение сейчас очень незавидное. Наши придут: пулю в затылок! Немцы схватят: пулю в лоб! И оказалось, что только на поляков могу рассчитывать. На их буржуйское, панское правительство. Вот, до чего дело дошло!!!
Всю ночь я почти не спал и думал обо всём этом. Получалось так, что я дезертир, враг народа и пролетариата. А в чём я виноват? Ведь я всегда больше всего на свете любил Сталина и Россию. Я всегда их хвалил и обожал, как и следует каждому настоящему и порядочному коммунисту во всём мире. А заслужил только пулю в затылок, или ссылку в лагерь!.. Оказывается даже, что в этой ситуации только буржуазия и капиталисты могут меня спасти и дадут мне жизнь… Неприятно такое чувствовать. Да.
Придётся мне выучить говорить по-польски и слова польского «Интернационала», а также узнать его точную мелодию. А «Записки» мои пожалуй придётся посвятить сразу двум панам. Этому генералу Сикорскому и президенту Рачкевичу. Вот только кого из них поставить первым? Это важный вопрос и я опасаюсь совершить ошибку. Но наверное лучше всё же генерала. Потому что как только он Гитлера победит, то, понятное дело, власть в свои руки захватит и тогда как-нибудь хитро ликвидирует президента. Поэтому буду просить прощения и признаваться польскому НКВД, что это меня немцы подговорили, а я же по своей глупости поверил. Может назначат мягкое наказание. Да, очень уж мне трудно привыкать к новым обстоятельствам.
Начал я каждый день просить пани Юзефу непременно купить портреты президента Рачкевича, генерала Сикорского, а также Пилсудского. Сказал ей, что заплачу за них любые деньги. Был даже готов продать часы, лишь бы их иметь.
— Зачем они нужны? — спросила она меня.
— Я очень люблю великих вождей и отцов польского народа!
Она пообещала мне, что когда будет в Вильно, то постарается найти эти портреты. Было бы замечательно! Пилсудского можно посередине повесить. Это как бы их капиталистический Ленин. А слева и справа Сикорского и Рачкевича. Это как Сталин и Молотов. Только надо обязательно узнать, как звали капиталистического Маркса. Это пригодится. И портрет повесить. Также хорошо бы было достать портрет начальника польского реакционного НКВД. Иначе это могут посчитать серьёзным отклонением от буржуазной генеральной линии.
11 июня 1942 года. Фольварк Бурки
В конце мая пани Юзефа поехала в Вильно, а когда вернулась через три дня, то привезла мне большой портрет Пилсудского и фотографии Сикорского и Рачкевича, вырезанные из каких-то довоенных иллюстрированных журналов. Портрет Пилсудского мне очень понравился, а вот фотографии нынешних вождей на тонкой бумаге и вообще скверные. Но я аккуратно наклеил их на картонки и моей комнатке на стену повесил. Но через несколько дней их увидела пани Юзефа и приказала снять. Я очень удивился этому.
— Почему? — спросил я. — Ведь это вожди польского народа. У каждого, кто их любит, их портреты должны висеть на стене.
— У нас нет такого обычая — сказала пани Юзефа. — А портреты эти, в нынешней ситуации, могут до беды довести. Зайдёт сюда полиция или немцы и если заметят, то могут нас арестовать. Сними это и спрячь!
Снял я портреты и в овине спрятал. Но хорошо это припомнил и решил, что как только тут снова будет Польша, то надо обязательно донести в ихнее фашистское НКВД, что она не разрешила мне повесить на стене портреты вождей. За нечто подобное её ждёт суровое наказание. А у меня будет уважение и благодарность от уважаемого учреждения, борющегося с врагами капиталистического народа.
Несколько дней спустя я сказал пани Юзефе, что очень хочу выучить польский язык, потому что если тут будет Польша, то я не собираюсь возвращаться в Россию. Она охотно на это согласилась и сразу начала меня учить. Только сильно мне не нравится их капиталистический алфавит. Видно, его какой-то закоренелый реакционер придумал. Буквы какие-то смешные. Но пани Юзефа сказала, что это латинский алфавит и что им пользуются почти все европейские государства, Америка и много других стран, потому что он удобный и простой.