Смерть и прочие неприятности. Орus 1 (СИ) - Сафонова Евгения (первая книга TXT) 📗
Герберт воззрился на неё; взгляд этот был таким пристальным и долгим, что на миг Еве сделалось не по себе.
— А я-то считал, что в Керфи дела плохи, — сказал он наконец. — И тебе нравилось там жить?
Ева пожала плечами.
— Ну, не сказать, что я была от всего этого в восторге. Но меня это не особо касалось, а сделать я всё равно ничего не могла.
Некромант долго молчал.
— Вот такие, как ты, в основном и населяют тот счастливый благополучный город, по которому ты прогулялась, — произнёс он устало, прежде чем отвернуться. — И из-за таких, как ты, я теперь и вызываю тварь из Межгранья. Потому что кто, если не я?
Ева внимательно следила, как Герберт берёт в левую руку нож, взрезая себе ладонь правой.
— Это из-за твоих родителей, верно? — негромко спросила она. — Из-за того, что королева убила их? Ты не можешь её простить?
Герберт выдохнул: сквозь зубы, коротко и шумно. Явно не от боли.
— Смерть моих родителей тут совершенно ни при чём, — процедил он. — Я благодарен Айрес за всё, что она делала для меня. И до поры до времени политика, которую она вела, казалась мне допустимой. Она добилась для Керфи величия, но ей недостаточно Керфи. Она хочет войны. Хочет создать новую Империю. А все империи, какими бы великим они ни были, кончают одинаково: падением и распадом. И все построены на крови. Если их всё же удаётся построить. — Он резко встряхнул рукой, щедро окропив магический рисунок собственной кровью. — В большинстве случаев не удаётся.
— Герберт, ты ведь не можешь не понимать, что всё не будет так легко. Нельзя просто взять и свергнуть королеву, сказать «теперь правлю я», а потом щёлкнуть пальцами и изменить всё так, как ты хочешь. Тебе нужна поддержка, нужно…
— Да что ты говоришь! А я и не догадывался. Спасибо за бесценный совет, открывший мне глаза на то, как я наивен и глуп, — язвительность в его голосе перехлестнула через край. — Теперь помолчи, будь добра.
Беспомощно смолкнув, Ева смотрела, как он по книге, одними губами зачитывает заклинание призыва. Перевела опасливый взгляд на гексаграмму: ровно в тот момент, когда жёлтое золото сияющих линий обернулось белым, вспыхнув пронзительней и ярче хрустальных свечей.
Пыльный воздух над рисунком пошёл извилистыми трещинами искривлённого пространства — будто кто-то ударил кулаком по стеклу. Они паутинками ползли в стороны, пока не образовали овал полупрозрачного марева с человеческий рост высотой, клубившийся невысоко над полом.
И оттуда медленно, вкрадчиво, словно просачиваясь в щель приоткрытой двери, выползло нечто.
У него не было даже щупалец. Оно было полностью, абсолютно бесформенным — и полностью, абсолютно чёрным. Это не была чернота тени или чёрного предмета — это была глубокая тьма бездонного провала. Объёмного провала, похожего на громадную кляксу: перемещавшуюся, жадно дрожавшую, словно принюхивающийся хищник с раздувающимися боками.
Потом она растеклась ввысь, вширь — и, приняв человеческие очертания, за секунду обрела внешность и цвет.
Демона можно было назвать милым голубоглазым блондином. Очень голубоглазым блондином. В глазах, очерченных длинными тёмными ресницами, отсутствовали радужки и белки: они целиком были пронзительно-васильковыми, слегка светящимися фосфоресцирующим блеском, с чёрными щелями длинных и узких кошачьих зрачков. Ершистые вихры мерцали бледным золотом над милым треугольным личиком — юным личиком мальчишки-подростка не старше пятнадцати, с острым носиком, белой кожей и широкой улыбкой. Ева думала, зубы будут острыми, но нет — обычные зубы, ровные и мелкие, как у ласки. Облачён он был в двуполое одеяние, представлявшее собой нечто среднее между сюртуком и нарядом монаха — если бы монахи облачались в одеяния из сгущённой мерцающей синевы, словно нити ткали из фиолетового звёздного неба. Довершали картину чёрные перчатки на тонких руках, чёрные узкие штаны и щегольские лаковые туфли, не касавшиеся пола.
Он не особо походил на демона. Так мог бы выглядеть Лёшка, реши он загримироваться и скосплеить персонажа аниме.
Останься он жив.
Воспоминания о брате заставили Еву сердито тряхнуть головой, — и демон, улыбнувшись ещё шире, скрестил руки на груди.
— Привет, детишки, — проговорил он: очень весело и очень приветливо. Не двигая ногами, висевшими в воздухе, стремительно подлетел к самой границе гексаграммы; трещина в пространстве маревом густела за его спиной. — Звали?
Его голос был… странным. Высоким, как и положено мальчишке, но немножко механическим. Сопровождённым отзвуками, походившими на эхо: будто в действительности голосов было несколько, но они накладывались друг на друга. Почти идеально.
И, несмотря на это — или благодаря — голос завораживал.
— Он точно не выйдет из круга? — осведомилась Ева с нотками лёгкой паники.
— Даже если бы мог, он из Межгранья. В нашем мире он бессилен. Все ему подобные бессильны. — Герберт не отрывал взгляда от демона, дружелюбно созерцавшего их из-за золотистой черты. — Он нематериален. Его видим и слышим только мы с тобой — потому что мы его призвали. А призвать его может только некромант.
— Зато я обрету материальность, если кто-то из вас будет так любезен впустить меня в своё тело, — подсказал тот.
— Даже не мечтай.
— Значит, кровавый бал отменяется? Жаль, жаль. — Переведя взгляд на Еву, демон подмигнул ей. — Не волнуйся, златовласка. Я бы тебя и пальцем не тронул, даже если бы мог. Слишком любопытный экземпляр. Жаль будет так бездарно загубить.
Подмигиванье было озорным, мальчишеским и вполне невинным.
Но почему-то Ева ощутила желание передёрнуться.
— Меня называют Мэтлессом. Можно Мэт, — поклонившись, представился демон. — Что угодно? А, погодите… совсем забыл. Где мои манеры. — Он задорно взмахнул рукой. — Подарок даме.
Ева удивлённо воззрилась на букет роз, возникший в её ладони. Алых роз без упаковки, перевязанных красной ленточкой.
Недоверчиво поднесла ближе к лицу.
Когда розы вдруг открыли зубастые пасти — вместо цветочных головок Ева увидела крохотные головы мерзких склизких существ. Похожих на голых новорожденных крысят, растущих на зелёных стеблях. Вскрикнув, она отшвырнула букет от себя, но тот исчез, не долетев до земли.
— Всё, что он создаёт, существует только в твоей голове, — под звонкий хохот демона произнёс Герберт; голос некроманта был почти успокаивающим. — Эти твари — мастера проникать в сознание. Творить иллюзии. Морочить людям головы.
— Чокнутый психопат, — выплюнула девушка в сердцах.
— Конечно, психопат, — неожиданно согласился демон. Встретился взглядом с Евой: в его расширившихся зрачках девушке открылась бездонная тьма. — Ты представляешь, девочка, каково это — видеть всё? Знать всё? — из его тона вмиг ушло веселье, и многоголосье, пробившееся отчётливее прежнего, зазвенело в воздухе холодной жутью. — Вы смотрите на звёзды и видите серебристые искорки на тёмном фоне. Я вижу огромные сгустки испепеляющей мощи среди чёрной, ледяной, безжизненной бесконечности. Вам видится долгой ваша жизнь — я вижу, как исчезают горы, пересыхают океаны и цивилизации обращаются в прах. Вы видите, как мир вертится вокруг вас — я вижу, что целые планеты суть ничто в сравнении со вселенной. Вы прячетесь от осознания своей ничтожности в уютных скорлупках собственного эго. Мне такой роскоши не дано. — В его глазах темнела мёртвая пустота: та, что в космосе разделяет звёзды. — Как думаешь, велика вероятность при таком раскладе остаться в здравом уме? Или в той степени здравости, которую вы считаете нормой?
Ева машинально попятилась за спину Герберта.
— Мне кажется, вы двое друг друга поймёте, — переведя взгляд с демона на затылок некроманта, слабо пробормотала она.
Тварь в круге вновь улыбнулась: в один миг вернув маску безобидного весёлого мальчишки.
— Так зачем звали? — спросил демон.
— Получить ответ на вопрос, — спокойно откликнулся Герберт. — О том, как связаться с гномами и заполучить у них волшебный меч. Если нас устроит цена.
