Отмеченный богами - Уотт-Эванс Лоуренс (книги хорошего качества .txt) 📗
Вадевия нахмурился и вопросительно посмотрел на Мезизара.
Мезизар подумал немного и пожал плечами.
— Оставляю это дело на твое усмотрение, — молвил он. — Ты с ним говорил, я же видел парня младенцем, более двадцати лет назад.
— Он просил меня никому не рассказывать, — ответил Вадевия, — и при этом весьма решительно.
— А Главный Жрец просит тебя сообщить об этом Совету, — возразил Мезизар. — Кому из них ты повинуешься?
Вадевия не долго колебался.
— Данугаи просит, — с ударением произнес он, — а Маллед решительно требует.
— Серьезный аргумент, — согласился Мезизар. — Но имеет ли он право требовать, как тебе поступать? Тебе, так же как и мне, известно, что к просьбе вышестоящего жреца, сделанной от имени Верховного, нельзя относиться легкомысленно. Даже если она сделана не в приказной форме.
— Маллед был избран самими богами ещё до того, как замолчали оракулы, — ответил Вадевия. — И это дает ему все права. Как был избран Верховный Жрец, мне не известно. Может быть, это свершилось через оракулов, а может быть, и нет. Тем не менее он олицетворяет верховный религиозный авторитет Империи. Возникает законный вопрос: чей авторитет мы должны считать более весомым?
Он молчал так долго, что Мезизар, потеряв терпение, изрек:
— Ну и?..
— Исходя из того, что говорят древние легенды и учитывая все обстоятельства, следовало бы отдать Богоизбранному Заступнику приоритет над Верховным Жрецом, — заключил Вадевия. — Но выбор не прост, и мне хотелось бы ещё подумать.
— А что мне сказать Дирвану и Таласу после того, как они прочитают это объявление? — спросил Мезизар.
Дирван и Талас были единственными оставшимися в живых жрецами, которые знали, что двадцать два года назад боги избрали Заступника.
— Скажи, чтобы они позволили решать мне, — ответил Вадевия. — Я принимаю на себя всю ответственность. Пусть они никому ничего не говорят, пока я все хорошенько не продумаю.
Мезизар некоторое время молча смотрел на коллегу, а затем согласился.
— Как скажешь. Думай как следует.
С этими словами он взял тарелку и направился к столу, где повара раздавали ужин.
Вадевия думал как следует. Он размышлял во время еды и позже, в своей келье. Он продолжал раскидывать умом на рассвете и не прекращал этого занятия весь день.
Но с каждым последующим днем он углублялся в эту проблему все меньше и меньше.
Миновали две триады, не принеся с собой никаких событий и соответственно никаких сведений о Заступнике. Данугаи, снедаемый любопытством, отправился вниз, в мрачный покой подземелий, на поиски Демишина.
Маги обычно трудились в крошечных темных кельях с толстенными каменными стенами. В таких помещениях ничто не могло их отвлечь. Посыльные доставляли им еду и питье и уносили от них полученные послания и распоряжения. Комната Демишина практически ничем не отличалась от всех остальных помещений подобного рода. Данугаи она казалась пустой и абсолютно лишенной комфорта, однако Демишин чувствовал себя в ней превосходно.
— Что слышно из Зейдабара? — спросил Данугаи, после того как Демишин окончательно вышел из транса.
— Ничего особенного, — ответил маг. — Продолжают поступать сообщения о беспорядках на востоке. Здоровье у Императрицы по-прежнему оставляет желать лучшего, но ухудшения не наблюдается. Никто открыто не говорит о наследовании, однако Принцесса Даунла, как сообщают, во время свадебного пира позволила себе бестактное замечание в адрес несчастного Принца Морезоя.
Принцесса Даунла была супругой Принца Золуза, младшего из двух сыновей-близнецов Императрицы, и матерью всех шести выживших внуков и внучек Беретрис. Принц Морезой — единственное и при этом хилое дитя старшего из близнецов — скончался не так давно в возрасте девяти лет.
Данугаи, не проявив никакого интереса к дворцовым интригам, спросил:
— Удалось ли найти Избранника богов?
— Во всяком случае, я об этом не слышал, — ответил Демишин. — Если кто и знает его местонахождение, то нам, магам, об этом не говорит.
Данугаи задумался.
— Впрочем, не исключено, что в наши дни вообще нет никаких Богоизбранных Заступников, — заметил Демишин.
Данугаи согласился и пошел к выходу. Поднимаясь по ступеням, он поглаживал бороду, осененный некой идеей.
В тот же вечер он собрал в малом храме девять наиболее высокопоставленных жрецов. Они принесли с собой по три-четыре бархатных молитвенных подушки, соорудили из них импровизированные кресла и удобно расселись вокруг алтаря Самардаса. Солнце уже опустилось за горизонт, но за алтарем горела сотня свечей, давая достаточно света и согревая пропитанный ароматом курений воздух.
Данугаи уселся, скрестив ноги, на свои подушки, рядом с алтарем. Кратко изложив положение дел, он сказал:
— Я думал о том, чтобы поместить объявление на площади. Может, кому-то из мирян что-нибудь известно?
— Что могут знать миряне о Богоизбранном Заступнике? — усомнилась немолодая жрица по имени Медея.
— Мне кажется, об этом знают только оракулы, — промолвил Талас, поглядывая на Вадевию.
Талас в свое время был оракулом бога Веваниса, одним из трех оракулов, которые двадцать два года назад сообщили, в каком месте следует искать нового Заступника.
— А разве не могло случиться так, что кто-либо в то время из чистого любопытства спросил у оракула об очередном Богоизбранном Заступнике? — предположил один из секретарей Данугаи, сидевший слева от алтаря.
— О да, конечно, — произнес Вадевия тоном, полным сарказма. — Мы в то время брали по три вьерта за частную сессию с оракулом и значительно больше, если оракулу задавали несколько вопросов или встреча затягивалась. Не сомневаюсь, масса людей была готова расстаться с тремя вьертами, дабы из простого любопытства осведомиться у оракула, кто будет Богоизбранным Заступником через двенадцать лет. И, само собой, ни один из них с тех самых пор не упоминал о своем открытии, а оракулы, отвечавшие на их вопросы, умерли или уехали. Те двое, что остались среди нас, видимо, не в счет.
Секретарь почувствовал себя крайне неловко, а Данугаи вздохнул.
— Насколько я понимаю, Великий Жрец просит нас поделиться информацией, если мы ею располагаем, но вовсе не требует проводить всестороннее расследование, — заметил Мезизар.
— Да, это так, — ответил Данугаи. — Но нельзя достичь великих целей, не делая больше, чем необходимо. Согласен, возможно, мы ничего не узнаем. Но размещение объявления не требует больших усилий с нашей стороны. Так почему бы не попытаться? Есть возражения по существу?
Мезизар не знал, что сказать. Он и Талас обратили свои взоры на Вадевию.
— Да, — откашлявшись, молвил Вадевия. — Полагаю, такие возражения имеются.
— Вот как! — недовольно протянул Главный Жрец.
— Да. Подумайте о следующей возможности. Если мы поместим объявление, через несколько дней об этом станет известно всем от Бьекдау до Йелдау. Все будут знать, что мы разыскиваем Божественного Заступника Империи. Они, естественно, зададутся вопросом, зачем нам понадобился Заступник, и начнут подозревать, будто нам что-то известно, но мы не хотим делиться своими знаниями с другими. В результате они вполне обоснованно решат: мы ищем Заступника потому, что Империя нуждается в защите, так как впервые за сотни лет Домдар встретился с угрозой, которой невозможно противостоять без помощи богов.
Данугаи был озадачен.
— Неужели вы действительно хотите всем напомнить, что боги покинули нас? Что наши храмы не способны предоставить людям помощь, которую сотни лет получали их предки?
— В этом что-то есть, — согласился Данугаи.
— А я думаю так: если б Имперский Совет хотел, чтобы мы сделали все возможное, он так бы прямо и сказал, — заметил Талас.
— Это тоже звучит убедительно, — кивнул Главный Жрец. Затем, поскольку остальные хранили молчание, он произнес:
— Ну хорошо, вы меня убедили. Мы сделали то, о чем нас просили, и ничего дополнительно предпринимать не станем. — Он поднялся и, хлопнув в ладоши, провозгласил:
