Тайный сыск царя Гороха. (Пенталогия) - Белянин Андрей Олегович (книги онлайн TXT) 📗
– Хм, что сделано, то сделано, – подумав, согласился я. – В конце концов, даже незабвенный Шерлок Холмс время от времени совершал явно противоправные действия. А что за мыслишка?
– Да ежели уголёк энтот в размерах заувеличить, гореть повелеть, так он, поди, в единый час всю водицу из дворца выпарит!
– Бабушка-а. – На миг у меня перед глазами встали страшные картины варёных, как раки, монстров и нашей бесславной гибели в гигантском супе, всей опергруппой. – Вы хоть представляете, что здесь начнётся?! Да ведь мы в этой сауне и полчаса не выдержим, дойдём, как пельмени на пару!
– А чего? Банька бы не помешала, – робко вступился Митяй. – Глядишь, от парку ядрёного кое у кого косточки помягчеют, а то ить у меня шея не казённая…
Второй щелбан он получил с тем же непокорным видом. Но что-то в его словах заставило меня призадуматься, а потом и вовсе кардинально поменять мнение.
– Простите, вы, кажется, говорили, что гражданин Бессмертный с детства не любил мыться и в баню его не загонишь?
– Так, Никитушка, истинно.
– Ну, у нас в отделении иное отношение к личной гигиене. И Митя прав, именно сейчас было бы очень неплохо подогнать парку. Сколько мы выдержим?
– Да уж часа два преспокойственно, – переглянувшись, решили мои сотрудники.
– Отлично! Бабуля, включайте агрегат.
Яга с ухмылочкой достала откуда-то из-за пазухи иссиня-чёрный кусочек угля размером со спичечную коробку. Чуть раскрыла рот и неожиданно резко ударила угольком по своему знаменитому зубу! Вопреки моему невольному оханью, клык не сломался и не вылетел, а, наоборот, от посыпавшихся искр уголёк стал наливаться малиново-багровым сиянием. Наша эксперт-криминалистка быстренько покидала его с руки в руку, усиленно дуя на пальцы, и зашвырнула подальше в воду. Мы, вытянув шеи, ждали результата…
Над местом падения ещё не успели разойтись круги, как показались первые пузырики. Волшебство, конечно, но ведь для нас главное, чтобы работало! Бабка, чуть поёрзав на Митькиной шее (видимо, тоже отсидела всё, что могла), распростёрла руки, вновь повторяя увеличительное заклинание. Текст практически тот же, только, по-моему, было что-то ещё добавлено про земные недра, полезные ископаемые и роль угольной промышленности в развитии человеческой цивилизации. Когда уголёк изрядно подрос, едва не высовываясь из воды красным боком, я остановил Ягу:
– Достаточно, иначе будет даром греть воздух. Сколько времени ему понадобится на кипячение такого количества литров?
Бабка сделала страдальческое лицо и просто попросила нашего младшего сотрудника сунуть лапоть в воду. Митька осторожнейше, дабы не опрокинуть распорядительную пенсионерку, сполз на сиденье трона и ещё осторожнее проверил носком левой ноги температуру:
– Тёпленькая!
– Тогда ждём.
И ждали мы не меньше часа… Представляю, какой большой дворец был у гражданина Бессмертного. Понятно, что в точке нагрева температура достигала наивысшего пика, но пока забурлило, пока заклубился пар, пока крики нечисти возобновились с удвоенной силой…
– Чей-то жарко мне, вспотел весь! Сижу тут, как кура мочёная, уж и терпеть моченьки нет! Ну, Никита Иванович, ить всё одно ждём, дозвольте хоть в горячей водице искупаться?! Душа просит!
– А-а… пропади оно все пропадом – айда вместе!
Митяй легко ссадил бабку на подлокотник, и мы оба, под смущённое хихиканье отвернувшейся Яги, скинули одежду, с наслаждением бултыхнувшись в обжигающую ванну. Нет, свариться не сварились, но уж пропарились за все невзгоды сразу! Всё-таки баня – это наша национальная, русская система антидепрессанта и биостимулятора в одном флаконе. Из головы мигом выпарились все серьёзные мысли, тело казалось удивительно лёгким, на сердце не было ни боли, ни обид, ни разочарований. Мне стало совершенно не важно, победим ли мы Кощея, зато когда я вновь увижу Олёну, то предстану перед ней бодрым, вымытым и свежим! Если только, конечно, она не придёт вот прямо сейчас, сию минуту…
– Ой, прощенья просим… Может, мы не вовремя, батюшка сыскной воевода?! – Кокетливый девичий голосок застал нас врасплох…
Это всё из-за густого пара, иначе бы мы их, разумеется, сразу увидели. К нам бесшумно подплывал… гроб! Ей-богу, настоящий гроб, крепкий, лакированный, борта высокие, по бокам ручки в виде оскалившихся черепов. Хотя чего удивляться: что под рукой оказалось, на том и приплыли. Можно было в тазу или в сундуке, например, или даже в том же котле для варки кошек…
– Говорить буду я! Господин Ивашов, вынужден… э-э… сообщить вам неприятное известие – Кощей в гневе!
– Олёна, ой! Вы извините, что я так…Это Митька предложил, вот и… Бабушка, ну вы мне хоть головной убор киньте!
– Не отвлекайтесь, господин участковый, – рыдающим голосом взвыл бывший директор цирка. – Что вы тут опять… э-э… устроили?! Хозяин сказал, что казнит вас всех сию же минуту!
– За что? – нагло улыбнулся я, стоя по грудь в воде и надевая милицейскую фуражку. – Был приказ убрать воду…
– Но вы её кипятите?!!
– Мы её вы-па-ри-ва-ем! – по слогам объяснил я. Митька с Ягой согласно кивнули.
Труссарди покраснел так, словно его вот-вот хватит удар, Олёна, стоявшая с шестом сзади, не удержавшись, прыснула в кулачок. Я продолжал ломать комедию:
– Если вашего работодателя что-то не устраивает, так пусть приходит разбираться сам. Мы ведь об этом уже говорили?! Ну, так вот – сам придёт, сам выскажется, сам и казнит, если сможет… Короче, где он?
– Он покарает вас!
– Мы верим. Так всё-таки где Кощей?
– Сидит на столбе в комнате для… э-э… жертвоприношений, – нехотя признался тяжело дышащий курьер. – Он не может спуститься, потому что…
– Знаем. Заставлять его принимать ванну мы не будем, но хоть пропарится как следует. При его жизни в подвальных помещениях это крайне полезная форма профилактики множества заболеваний!
Труссарди взревел и выхватил длинный сицилийский нож.
– Убью, ищейка… э-э… милицейская!
– Ради бога. – Мы с Митькой призывно распахнули объятия. – Ныряйте к нам, поплаваем!
В общем, этот скользкий тип нырять, разумеется, отказался, вместо этого минут десять осыпал нас угрозами и проклятиями. Потом вовремя встретился взглядом с Ягой и резко захлопнул пасть.
– Как я понимаю из всего вышесказанного, вы пришли торжественно сообщить нам, что мы справились и со второй службой. Впереди переход на третий уровень?
– Вы прощены. Работа выполнена. Если вы… э-э… соблаговолите прекратить кипячение дворца, то… э-э… можете отправляться на заслуженный отдых. Завтра с утра вам… э-э… огласят третье условие!
– Что ж, отлично, – добродушно кивнул я. – Но спать в залитом помещении нам не хочется. Мы переночуем снаружи, на Лысой горе.
Труссарди что-то пробормотал насчёт возможного Кощеева недовольства, но особенно спорить не стал. Олёна, умело орудуя шестом, развернула гроб в обратном направлении. В какой-то момент обернулась и послала воздушный поцелуй. Только я этого не увидел, поскольку попросил Ягу отвернуться и вылезал из воды. Митька потом рассказывал, что со спины я Олене даже понравился, потому что она не засмущалась, а, наоборот, восхищённо округлила глаза…
Кстати, по зрелом размышлении оказалось, что одевался я зря. Всё равно ведь пришлось лезть в ту же воду и пилить через весь дворец к выходу. Неугасимый уголёк хозяйственная бабка успешно уменьшила и, заставив Митяя достать его, опять сунула за пазуху. Единственное утешение – брести в нагретой воде гораздо приятнее, чем в холодной. Яга дождалась, пока наш младший сотрудник оденется, и, вновь взгромоздясь ему на шею, проделала весь путь, не замочив лаптей.
Стальные ворота испуганно распластались, прижавшись к потолку, в тоннеле не было ни одного монстра, все мороки куда-то резко слиняли. Создавалось впечатление, что дворец вымер. Впечатление, конечно, обманчивое, но на тот момент нам тоже не хотелось лишних встреч и нервотрепки.
Когда выбрались на поверхность, в небе над Лысой горой одиноко горела ущербная луна. Шамаханов вроде бы не было видно. Наш костёр на вершине горы полыхал удивительно ярко и весело… Все радовались, веселились, и даже глуховатое бурчание Митькиного живота никому не портило настроения.
