Поход клюнутого - Чичин Сергей (читать книги без .txt) 📗
Положение спасла заклятая Бингхамова подруга Клепсидра – будучи повернута сэром Малкольмом навстречу горланящей процессии, она решительно вплела в трели свое тонкое пронзительное ржание и, поднявшись на дыбы, искусно произвела копытами угрожающее мельтешение перед самой мордой лошади Бинго, к великому капитанскому унынию, ни разу не зацепив седока. И гоблин и лошадь немедля оборвали истерику, и даже третья, по инерции пролетающая мимо них, не нарушила установившегося порядка: Бингхам машинально вытянул лапищу и изловил ее за гриву.
– Ты б хоть показал, как ее... таво! – возмущенно попенял он капитану. – Не в смысле – «таво» таво, это сам бы сообразил, даром ли с детства... гм... а разгонять и останавливать! Я ж отродясь на таких не катался, да и с дракона через раз падаю! Если на то пошло, то и на скамье-то не очень... А скамью-то погонять не приходится!
– Да ну? – саркастически откликнулся сэр Малкольм, из которого этот недотепа уже выкачал все запасы свирепения.
– Ну, у нас не приходится. У вас тут все как у людей. – Похоже, Бинго пренебрежительно сплюнул, но из глухого шлема, ясное дело, не вылетело ничего, кроме тихой ругани.
– Ехать тебе на другой лошади. А вернее – на коне. Который сам прекрасно разумеет, как тебя везти... и едва ли не лучше тебя – куда именно. А этих, главное, в поводу держи, из виду не теряй... и пропить не вздумай. Имей в виду, из причитающейся тебе в случае успеха награды я взыщу стоимость всего, тебе авансом выданного! Так что лучше верни лошадей и прочее в целости и сохранности.
– Хорошенькое дело! Это ж и не надкусить теперь!
– Чужих кусай!
– А что, тоже идея! Сознанием Бинго овладела очередная заманчивая картинка, на которой он догоняет Эриха, улепетывающего верхом на толстой сочной отбивной в обнимку с давешним толстым бородатым гномом; а он, легконогий и стремительный, настигает их и ну клевать верховое блюдо то с той, то с другой стороны. Именно что клевать, с сочным чавком влипая в мясо дырчатой гладью шлема... Откидного забрала, как у капитанского бургиньота, топфхелм не имел и башку накрывал по самые ключицы, так что вгрызться не получилось даже в мечтах. У иных в мечтах фигурируют всякие приятные невозможности, а вот Бингхама фантазия сызмалу стабильно макала мордой в суровую правду жизни.
Клепсидра тем временем с достоинством особы королевских кровей вышла во главу маленькой процессии, бросила косой взор на пролетариат, отряженный ей в свиту, и мерной рысцой направилась, согласно еле заметной хозяйской указке, домой. Оробелые Бингхамовы жертвенные коняги безвольно пристроились ей в хвост и даже ухитрились не отстать до самой вотчины Амберсандера, расположенной в квартале, где им и по служебной-то надобности бывать отродясь не доводилось – центр города патрулировался особыми элитными силами. Силы эти, облитые отличными кольчугами и увенчанные гладкими стальными шишаками, немедля случились на пути, как только Клепсидра царственной поступью вступила в Белый Город. С уважением стражи отсалютовали капитану и мягко, но настойчиво осведомились о природе его достойного спутника, в частности же и в особенности – о причинах высокохудожественной небрежности в его туалете. Бинго опасно засопел из шлема и постарался загородить локтями наиболее живописные прорехи (вот будто им не все равно!), но на все сразу локтей ему не хватило, к тому же ручищи от активного жестикулирования взялись ненужными буграми, и вежливая стража, продолжая ожидать ответа, ненавязчиво принялась его обтекать неплотным, но цепким кольцом.
– Это со мной, – пояснил сэр Малкольм, начавший было ухмыляться, видя прихватившее гоблина замешательство, но вскоре прекративший это занятие, ибо гоблин ощутимо даже под стальной маской насупился и с недоброй ленцой принялся озирать окрестные крыши, живо смахивающие на столь привычные для него родные горные кручи. А предводитель стражи, сэру Малкольму прекрасно известный по двум военным кампаниям ветеран, к делу своему всегда подходящий с великим тщанием, аккуратно поправил на поясе ножны полуторного меча и вовсе перестал обращать на Амберсандера внимание, явно ожидая рывка подозрительного субъекта, из которого его и надо будет снять, по возможности – не забрызгав кровью все окрестные постройки, а то здешние обитатели ничто так не ценят, как комфорт и спокойствие.
– Да что ты, Сигурд, в самом деле, – процедил капитан, по итогам взвинченности во всем склонный узревать нарушение субординации. – Я же говорю – это со мной. А я, если забыл, есть капитан Малкольм Амберсандер, капитан городской стражи!
– Это я разумею прекрасно, – безмятежно откликнулся Сигурд, еле различимо придвигая руку все ближе к рукояти меча. – А еще помню превосходнейше, как, нанимая меня на сию должность, капитан Амберсандер мне оказал высокое доверие доверительной беседою на тему: «Выполняй, Сигурд, свои обязанности добросовестно, ни с какими чинами не считаясь, коли имеешь подозрение, что оно может пойти во вред делу твоему. С пути не сворачивай, от дела не отвлекайся, слабины не давай».
– Тебе тож такое говорил?! – возопил Бинго радостно, даже оглядываться перестал. – Ну как есть зануда, подтверди, служивый!
– Вы меня уж простите, сэр Малкольм, а только тое подозрение я имею по полной программе, – заключил Сигурд тоном категоричным, как стук Большой Печати.
А ведь все так и есть, запоздало сообразил капитан. Именно такой разговор и проводил он с доверенными людьми, которых ставил старшими над участками, и благодаря сей накачке сумел крепко приструнить в городе бесчинства, творимые зачастую людьми, привыкшими, что громкое имя защищает лучше щита; сам имел не раз головомойку от вышестоящих, но и сам не гнулся, как сейчас этот вот Сигурд. Что значит – старая школа!
– Что ж, благодарю за бдительность. Это, Сигурд, мой гость. – Слово еле удалось спихнуть с языка и протолкнуть между самопроизвольно сцепившимися зубами. – Звать его сэр Бингхам Драгонслейер, как видишь, попал он в передрягу, изо всех лат один лишь шлем и сохранил. Так что мы ненадолго – я обещался помочь ему подобрать доспех у Крейга и одолжить боевого коня.
– И накормить! – встрял Бинго, за что получил ошеломляющей силы плюху разгневанным капитанским взглядом, и уточнил примирительно: – К этому уже приступил.
– Вона как, – миролюбиво протянул Сигурд, сделал малозаметный жест «отбой» своей бригаде, уже готовой пустить гоблина в топоры. – Да, это бывает. Так сэр Бингхам, как я разумею, к нам ненадолго, и компанию ему предлагать, дабы ни в какой корчме не затерялся и не подвергся новым нападкам, не следует?
– В корчме? – мечтательно откликнулся Бинго и вдумчиво завалил шлем на плечо.
– Не следует, – спешно перебил его сэр Малкольм. – Я проведу, я и выведу. Будь уверен, Сигурд, я уж дорогого гостя и на миг без внимания не оставлю. И таковы мои теплые чувства к сэру Бингхаму, что, коли ты его вдругорядь без меня завидишь в этих ли окрестностях, или вообще в городе, так ты немедля отправляй ко мне гонца, где б я ни был, и тогда уж одного его не бросай. А то он такой... его любой может обидеть.
– Совершеннейше любой! Хоть пеший, хоть конный, а единожды даже с летучего корабля обгадили, – признал Бинго сокрушенно. – Бабы тряпками, дети огрызками... я это... лыцарь я пострадавшего образа.
Сигурд едва не прослезился от сочувствия и даже лошадь Бингхамову, пропуская мимо, по крупу похлопал дружелюбно. Понятливый малый – даже рожу означенного сэра Бингхама не попросил продемонстрировать, справедливо полагая, что такого никогда ни с кем не спутаешь. А вот относительно представления Бинго странствующим рыцарем – эта мысль достаточно интересна, к таким отношение в близких Амберсандеру кругах обыкновенно на порядок лучше, нежели к праздношатающемуся гоблину, а стало быть – и путей побольше будет открыто... До того Дэбоша дороги вовсе не такие уж дикие – рухуджийские бароны, сами из вольного рыцарства, славны своими запутанными кодексами и со всяким, кого почитают недостойным, обходятся порой грубовато. Рыцарю среди них повольготнее было бы. Правда, налагает свои стереотипы и обязанности, навроде ломания копий во имя Дамы Сердца... Навряд ли у него не то что дама, а и само сердце-то есть, а копья ломать он небось станет попросту о коленку. Нет, даже и думать нечего – не продержится в такой роли нисколько. Пусть уж лбом дорогу торит, как у их племени заведено.
