Поход клюнутого - Чичин Сергей (читать книги без .txt) 📗
«Не в королевскую же оружейню его волочь! – мелькнула трусливая мыслишка, пробившая капитана на озноб. – Там, конечно, и на гвардейцев есть снаряжение, и даже на такого бугая сыщется, однако ж, если он и там так разгуляется... А он же и разгуляется безо всяких...»
– Поехали. Отвезу тебя в одну лавку... там авось подберем чего ни на есть.
– Тоже никогда в одну корзину все не валишь, – одобрил Бинго. – Хитро придумано. Как ни старайся, а все сразу не поломаешь! Хотя, ежли поднапрячься, так город у вас не такой и большой...
– Я тебе поднапрягусь! Шагай на выход да вынь эту железку из двери!
Бингхам спешно допил из кувшина остатки и независимо протрусил к двери, походя же шарахнул дубиной снизу по рукояти кинжала. Клинок с сухим треском вышел из дерева и, отчаянно кувыркаясь, убыл в потолок. Где и задержался, столь же надежно впившись в балку перекрытия. Гоблин попытался задрать голову и проследить его путь, но шлем на такие вольности был не рассчитан – выше, чем до дверной притолоки, взгляд возвести не дал. Бинго виновато пожал плечами и вывалился за дверь... А кинжал выпал из балки и обидно стукнул двинувшегося следом сэра Малкольма рукояткой по куполу бургиньота. Капитан воспринял этот подарок судьбы стоически. Мысль, что всего ничего осталось, а потом этот басурманин исчезнет из поля зрения как минимум на какое-то время, грела душу, как хорошо протопленный камин промозглым осенним вечером. И пусть лучше сгинет, чем даже вернется с дурацкой книгой; хоть и драгоценная реликвия, но вовсе того не стоит, чтобы лишний раз с таким ходячим гнусом якшаться. Пожалуй, пора вписать в знаменитый перечень очередной пункт: «Ежели же зовут опрошаемого Бинго и родом он из гоблинов, то немедля его зарядить в наибольший из доступных требушетов и в дальний полет отправить, насколько хватит машинной мощности». Хотя, чего доброго, вокруг него и требушет осыплется, и стража скурвится, и, того гляди, даже бумага не выдержит одного упоминания...
Покинув оружейню, капитан первым делом завернул на казенную конюшню, где и убедился, что лошади номер три для Бингхама тут, пожалуй, не сыщешь. Лошади считались для городской стражи оснащением опциональным, а потому закупались все больше дешево и особой муштре не подвергались. Один только хороший корм не в состоянии был сделать из смирных трудяжек боевых тяжеловозов, годных под седло латнику или такому вот гоблину, безо всяких доспехов способному передавить непрочный хребет. Вот для задушевных бесед – хоть целый хор набрать можно, добычу возить тоже сгодятся (если, конечно, он не собирается тибрить целые замки, чего можно опасаться), а самому ехать… Пожалуй, уселся бы на том, кауром жеребце, не особо поджимая ноги, но через полдня бедолага перейдет в чисто мясную категорию. Конечно, беспокоиться о гоблинских проблемах – пусть хоть пешком шляется! – не капитанское дело, ну а вдруг ему придет в голову вернуться и потребовать замены по гарантии? Пока будет страже на входе втолковывать, в чем тут дело, стены города обрушатся, не выдержав его всесокрушающих эманаций.
Лошадь с королевской конюшни даже сэру Малкольму, личности весомой, так просто не одолжить. Да еще без возврата – разве ж можно заподозрить, что Бинго не перепутает, от какой собирался откусывать? Наскоро купить, припугнув авторитетом, тоже не получится. Во-первых, поставщики хороших боевых коней пугаются туго, имеючи чем возразить на любую декларацию производственной необходимости. Во-вторых, капитанская заначка со времен женитьбы сильно усохла – всякие неотложные нужды леди Коринны, вынуждающие сэра Малкольма тянуться изо всех сил, дабы не ударить в грязь лицом, крепко ее поизвели. Вряд ли даже одолжит лошадь кто-либо из добрых знакомых – вот только глянут на эту переминающуюся с ноги на ногу оказию и моментально откажут. Неужели… капитанский взор уперся в Клепсидру и отдернулся, словно бы палец, неосторожно ткнувшийся в лезвие бритвы. Нет, свою любимую лошадь он не уступит! Всему должен быть предел, иначе дальше и меч пойдет, и жена, и… да какое еще «и»?! В общем, не видать гоблину Клепсидры, все равно бы передрались. Но в собственных капитанских стойлах стоит и еще парочка весьма серьезных коней, выдрессированных на славу, и к бою приученных, и к долгим тяжелым переходам, и к холодящей тяжести доспехов-ладр. Что ж, сочтем это ставкой в игре, призом в которой может стать неоценимая услуга августейшей фамилии – услуга, от каких не принято отмахиваться или забывать их.
– Ты серьезно, что ли, лошадь жрать собрался? – уточнил капитан на всякий случай, хоть и не сомневался, что гоблин не то что лошадь, а и человека-провожатого сожрет при первых признаках голода.
– Жрать не жрать, – рассудительно донеслось из шлема, – а ездовой зверь лишним не бывает… я так думаю, ибо не пробовал. На крайний хрен, в тех северных краях его и сменять на нужное можно. Единственно, что берут охотнее – так это баб, но те и ходят медленнее, и в питании куда как привередливы. Хотя, ежели дашь в нагрузку парочку…
– Пинка я тебе дам в нагрузку! – вскипел сэр Малкольм, уязвленный подобной ясностью мышления, в которой гоблина заподозрить было трудно. – Дежурный! А ну, заседлай мне пару – этого и вон того, да по-серьезному, со всеми потниками и попонами, торбы с овсом для дальнего перехода, и всякое такое.
– Для дальнего? – вытаращился заполошный дежурный конюх, причем не на капитана, а на чудо в глухом шлеме рядом с ним. – Так у нас весь город из конца в конец час на рысях!
– Будешь ты меня учить! Живо, я сказал!
– И мешков пустых побольше навесь, – добавил Бинго деловито, почесывая макушку шлема дубинными шипами. – Даже и не пустых можно, я не гордый и ценю изъявления доброй воли, порой даже не бью за них, ежели полезно получается или, к примеру, сильно недосуг.
– Для дальнего так для дальнего, – признал неоспоримую правоту начальства конюх и засуетился по конюшне, стаскивая седла и иную упряжь.
В ожидании капитан вышел на свежий воздух. Гоблин потащился за ним, как прибитый гвоздями, а оказавшись под открытым небом, стащил наконец с головы ведро, установил его на землю куполом кверху и с комфортом на него уселся. Самое время для дипломатической беседы, рассудил Амберсандер, ибо потом, как ни крути, поздно будет.
– Слушай меня опять, и внимательнее! – обратился он к гоблинской макушке, лишь чуть не достающей до его подбородка. – Знаю, свойственно тебе некое свободомыслие.
– Неверно знаешь, – перебил Бинго, блаженно щурясь на солнышко. – Никакого мыслия вовсе мне не свойственно. Еще в родном клане подметили и ценили чрезвычайно, хотели даже клановым мудрецом назначить за непредвзятость.
– Чего ж не назначили?
– А тот, который ноне мудрец, не пожелал с теплым местечком расставаться и придумал зловредное уверение, что, мол, Бинго вовсе на должность сию не подходит. Какой это, дескать, мудрец, что медведей голыми руками ломает?
– Типа сила – уму могила?
– Типа мудрец бы рогатину взять додумался.
– Так вот и не сбивай меня! Ты, поди, полагаешь, что вот сейчас наберешь всякого, что я тебе от щедрот выдам, вывалишься за ворота – и хоть трава не расти, коней пропьешь, доспех встречному купцу сбагришь, а сам со всех ног в бега на солнечные курорты Мариого, пленять тамошних доверчивых пастушек. Так ведь?
Бинго задумчиво потер нос.
– Почти. Про Мариого, правда, не думал, это ты только что подсказал, за что большое спасибо. Да и доспех зачем сбагривать? Когда весь в железе, и не пристанет никто, и тем же пастушкам, говорят, нравится. А что, правда доверчивые? Ежли наврать, что очень храбрый, так и доказывать не придется?
– Доказывать всегда и все приходится, – с тоской поделился наболевшим капитан. – Им, женщинам, особенно, причем порой странные вещи еще более странными способами. Но это мы опять отклоняемся. Сказать тебе хочу следующее: я тебе доверие оказываю, а доверие в нашем цивилизованном мире подрывать – величайшее дело. Не марай кредитную историю! Не такое уж сложное дело тебе поручено.