Остров Русь (сборник) - Лукьяненко Сергей Васильевич (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
— Может, ты сам перепутал записи и выучил не тот язык?! — предположил Стас, обиженный новым оскорблением в адрес человечества.
— Какие записи? — вздохнул сфинкс. — Только для живых языков — всеземного и венерианского — есть гипнообучатели. Мертвые — русский, древнегреческий, английский, латынь — приходится учить по сохранившимся старым книгам. Человеческое поведение! Подделать для меня древние книги! Перевести на немецкий «Войну и мир», подсунуть вместо учебника русского — учебник немецкого! О люди! Коварство ваше неизменно!
И Мегла выругался на «древненемецком» языке.
Стас покраснел и спросил меня:
— Такое в книгах печатают?
— В глупых книгах все печатают.
А сфинкс продолжал возмущаться человеческим коварством. Чтобы отвлечь его, я спросил:
— А сами-то вы неужели не коварные? Вы нас в прошлое отправите, а ваш мир погибнет! Камикадзе!
— Не болтай лишнего, — прошипел Стас. — Тушур безмозглый!
Но Мегла лишь презрительно покачал головой, так что помещение наполнилось звоном его серебряной гривы.
— Ничего не погибнет. Люди дураки. Они считают правильной свою теорию путешествий во времени, а мы — свою. Наша лучше, она разрешает путешествовать в прошлое и будущее.
— Так почему же вы не объясните людям, что они ошибаются? — возмутился Стас.
— А как докажешь, — с неожиданной грустью ответил Мегла, — обе теории одинаково вероятны. Просто наша нам больше нравится.
Мы со Стасом переглянулись. Стас вздохнул и сказал:
— Ну их. Если взорвутся, то сами виноваты. Мы-то в прошлом будем.
— Жалко, — вздохнул я. — Может, откажемся возвращаться?
Мегла подозрительно уставился на меня. И сказал:
— Но-но. Если вы не вернетесь, а правильной окажется наша теория, то мир тоже погибнет. Так что риск есть в любом случае. Только по нашей версии вас надо вернуть в двадцатый век, а машину времени — в Древний Египет. А по человеческой версии вы останетесь в нашем времени. Выбирайте.
Мы молчали. На нас неожиданно легла огромная ответственность. Стас, помявшись, спросил:
— А есть какие-нибудь доказательства вашей версии?
Мегла поморщился и гордо ответил:
— Истина не нуждается в доказательствах… Но в общем-то есть одно доказательство. У нас есть свои легенды и предания, которые мы никогда не рассказываем людям. Для вас будет сделано исключение…
— Опять, — выдохнул Стас.
— Так вот, — продолжал Мегла, — по одной из легенд, двое человеческих детенышей попали из двадцатого века в двадцать пятый. Их спас и вернул в прошлое сфинкс. Потом, через много поколений, потомок одного из ребят занимался созданием сфинксов для колонизации Венеры. Под влиянием семейной легенды он и сделал нас такими…
Сфинкс негромко замурлыкал:
— Такими… Такими красивыми… Такими хорошими.
— Ужас, — прокомментировал Стас. И повернулся ко мне:
— Это твой потомок был. Мой бы таких… таких красивых не создавал.
— Приятно встретить у людей проблески разума, — промурлыкал Мегла.
— Почему это мой?! — возмутился я. — Почему?
— Я холостяком буду, — отрезал Стас.
Наступило тягостное молчание. Его прервал донесшийся из-под потолка голос Шидлы. Наверное, там было скрытое переговорное устройство.
— Брат!
Мегла приподнял голову.
— Компьютер напоминает, что мы уже четыре дня не ели. Надо покушать. Чтобы сил прибавилось.
Я вспомнил папу и вздохнул. А Стас крикнул:
— А еще что компьютер напоминает?
— Это ты, белобрысый человеческий детеныш? — невозмутимо поинтересовался Шидла. — Компьютер сообщает, что за нами гонятся три земных крейсера.
— Это Кубатай!!! — завопил Стас.
— Но они нас не догонят, — успокоил невидимый Шидла. — Я перегрел реактор корабля. Мы или взорвемся, или первыми достигнем Венеры.
Шидла отключился, а мы опасливо переглянулись. Мегла тем временем, продолжая мурлыкать, достал из шкафчика в стене консервную банку на полкило весом, не меньше. И одним движением когтя вскрыл ее. Стас подошел к сфинксу и удивленно сказал:
— Скумбрия в томате!
Мегла крепко прижал банку к мохнатой груди и сказал:
— Да, подлые люди. Именно из-за этого… мя-яу… мы вынуждены поддерживать с Землей отношения… торговать с людьми.
— Можно попробовать? — спросил Стас.
— Нет!!! — заорал Мегла. — Это моя пайка! Моя!
Перепуганный Стас отскочил ко мне. Я схватил его и запихнул за спину. Орущий сфинкс выглядел страшновато. Серебристая шерсть встала на нем дыбом.
— Потом… Когда наемся… — уже потише сказал Мегла. — Тогда дам… Немного.
— Не надо! — хором ответили мы. Я сразу вспомнил наших кошек: попробуй у них из тарелки взять кусочек поганого «Вискаса», не говоря уже о рыбешке. Какой скандал будет!
Сфинкс жадно пожирал скумбрию. Потом вылизал банку длинным розовым языком и виновато сказал:
— Это… это атавизм.
Мы молчали. Потом Стас не выдержал и спросил:
— А валерьянку вы любите?
Мегла облизнулся и тихо-тихо спросил:
— А у вас есть? Немножко…
— Нет, к сожалению, — ответил я.
— И не надо, — гордо сказал сфинкс. — Я не наркоман.
Он поднял переднюю лапу и стал ее тщательно вылизывать. Я подмигнул Стасу. Уж что-что, а психологию кошек мы знали.
— А как вы нас вернете? — сменил я тему.
Сфинкс вздохнул и, не прекращая вылизываться, ответил:
— У нас было два варианта: либо использовать ту машину времени, на которой вы прилетели, либо сделать новую. Второй вариант лучше, потому что при первом непонятно, откуда вообще взялась машина времени.
— Тем более что наш хроноскаф взорвали, — грустно заметил Стас.
Мегла подумал и кивнул:
— Да, логично. Так что у нас остался только вариант номер два — сделать свою машину времени. Ее сейчас доделывают.
Мы кивнули.
Мегла принялся за вторую лапу и мимоходом бросил:
— А также сейчас доделывают несколько макетов машин времени.
— Зачем? — удивился я.
Сфинкс снова вздохнул:
— Какие же вы глупые, детеныши. Вам ведь очень хочется домой. И даже если вы увидите, что наша машина времени — не та, на которой вы прилетели, вы нам этого не скажете. А наша теория петли времени верна только в том случае, если мы, не зная, на какой машине вы прилетели, сделали точно такую же. Ясно?
— Ясно, — неуверенно сказал Стас. — Кажется. Если мы выберем не ту машину времени, то, значит, правы земляне и во времени путешествовать не стоит.
— Правильно, — мяукнул сфинкс, лег на бок и стал вылизываться дальше. — Способный… ммяу-у… детеныш. Так что если не ту машину времени выберете, значит, мы не правы. Тогда ни в какое прошлое мы вас не отправим, а сошлем.
— Куда? — в ужасе спросил я.
— На Землю. К Ережепу. Самому коварному из всех землян.
— Что ты заладил: коварные, коварные, — обиделся я. — Не коварнее вас!
— Если бы ты знал, детеныш, — опять вздохнул Мегла, — какое коварство люди проявили при создании сфинксов! Неслыханное, небывалое, непристойное коварство! Они… А, не хочу и говорить! Мяу!
В такой грустной обстановке мы и продолжали путь. Прямо хоть в гипносон ложись…
Так мы и сделали.
Глава шестая,
с длинным подзаголовком, в которой мы снова спорим, кто во всем окружающем виноват, выясняем преимущества свободы и ставим Кубатая на наше место
Мы все-таки не взорвались. И корабли ДЗР нас не поймали. Венерианский корабль приземлился или привенерился, не знаю уж как и сказать, и гипносон тут же отключили.
— Вставайте, детеныши, — приветствовал нас сфинкс.
Стас зевнул и, стаскивая с себя жесткую пижаму, сказал:
— Привет, Мегла. Нормально долетели?
— Нормально. Только я не Мегла, я Шидла. Мегла ушел домой. Потом подойдет. Мы сядем в антиграв и полетим к ангару с хроноскафами.
Я тоже переоделся, попытался причесаться с помощью растопыренных пальцев, а потом заметил:
— Вас очень трудно различать. Очень уж вы похожие.
