Остров Русь (сборник) - Лукьяненко Сергей Васильевич (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
— Ходу! — скомандовал Стас. И мы двинулись от его тронного зала в спальные апартаменты, потому что Стас хотел собрать памятные вещи. Ни Кубатай со Смолянином, ни Холмс с Ватсоном его не торопили — видать, боялись, что может передумать. Кащей, который и впрямь утратил свой западлизм, вяло брел следом.
Шапку Мономаха я Стаса уговорил оставить. Потому что это культурное достояние этого мира. И усыпанную бриллиантами шпагу, которую Ее Величество, королева Великобритании, подарила, тоже. А вот свой портрет работы художника Вальехо Стас забрал. Он на нем был очень красивый. Стоял на горном утесе, одетый только в жестяные плавки и ножны от меча, а рядом на коленях стояла девочка, одетая еще проще. Меч Стас держал в высоко поднятой руке, не то пытаясь проткнуть мрачные черные тучи, не то изображая громоотвод. Стас сказал, что портрет повесит над кроватью.
И вот когда мы совсем уж было собрались, в апартаменты ворвался писатель Решилов. Растерянно нас оглядел, подошел к Стасу и тихо-тихо, осторожно-осторожно спросил:
— Стас… Ну ты чего?
Стас затоптался на месте и, глядя в сторону, отозвался:
— Я ничего… Ухожу. Вот.
— Что с тобой?
— Со мной? — Стас неуверенно улыбнулся. — Все в порядке.
Сцена эта была такая трогательная, что я вмешиваться не стал, а тихонечко сел рядом и стал слушать. ДЗР-овцы и Холмс с Ватсоном деликатно отошли в самый конец зала. Лишь Кубатай ревниво сверкал глазами.
— Слушай… Стасик… Я чем-то обидел тебя, да?
— Нет, что ты, — испуганно ответил Стас.
— Тогда почему ты уходишь? — Голос Решилова задрожал. — Может, тебя кто-то силой уводит? — И он покосился на Кубатая. Тот выпятил грудь. Между двумя кумирами Стаса словно электрическая искра проскочила. И я почувствовал: Стас заколебался.
— Я понимаю, — грустно сказал Решилов, привлекая Стаса к себе, — ты молодой маг, а я — просто старый писатель. Но когда ты пришел ко мне за советом, мне показалось, что мы вместе. Ты и я. И мы такого натворим… Может, даже книжку вместе напишем?
И вот тут Стас, который уже почти было сдался, помрачнел. Замотал головой.
— Нет, Игорь Петрович. Я понял: книжки одно, а жизнь — совсем другое. Нельзя в книжках жить. Неправильно это!
— Да? — как-то очень устало спросил Решилов.
— Да, — грустно подтвердил Стас.
— А как же тогда мы? — И Решилов с укором посмотрел на «настоящих» — на меня, на Кубатая со Смолянином. Те потупились. — Я ведь давно догадывался, Стасик. А сейчас с этими… молодыми… поговорил. Все понял. Как нам жить?
— Очень просто, — вступил вдруг в разговор Ватсон. Подошел ближе, и я поразился, увидев, что он ведь уже совсем-совсем немолодой и глаза у него печальные и добрые. — Жить — и знать, что наш мир и есть Настоящий. Жить — и создавать другие миры. Какие получатся. Мы ведь умеем, правда, мистер… э… Решилов?
— Вроде бы да, — вздохнул Решилов. Этот диалог двух Вымышленных писателей был так трогателен, что Смолянин всхлипнул и утер подолом глаза. А я сообразил: если этот Решилов — придуманный, но сочиняет книги… а их герои — другие книги? Это что же — бесконечность?
— Нам пора, — вмешался Холмс, не склонный к патетике. И Стас, со вздохом разведя руками, пробормотал:
— Эники-Беники, Урики-Дурики…
Ничего не произошло. Манарбит хихикнул:
— Стас, раз уж проник сюда через шкаф… то обратно прошу так же! Я заклинание составлял строго, изменить не получится.
Шкаф нашелся рядом. Большой, совершенно пустой. Решилов печально махал нам, точнее Стасу, рукой. А в последний момент сунул ему авторучку и пробормотал:
— Любимая, я ей автографы надписываю…
Стас, хоть и старался не подавать виду, был польщен. Кубатай помрачнел еще больше. Мы залезли в шкаф, посидели там… потом Смолянин распахнул дверцы, и мы оказались в библиотеке Кащея.
— Ой! — неожиданно воскликнул Стас. — Так мы из Антарктиды так же могли вернуться?
— Если б догадались, — заявил Манарбит, по-хозяйски пройдясь по библиотеке.
Мы вышли из замка. На полянке, в тени развесистого мангового дерева, стояли два сфинкса… у одного грива заплетена в косички. А рядом…
— Хроноскаф! — завопил Стас. — Новый! С лазерной пушкой! Со спальней! Как тот, фальшивый, что нам на Венере показывали!
— Можете вернуться и с помощью магии, — вздохнул Манарбит. — Чего уж там…
— Нет! — твердо заявил Стас. — Не надо. Хватит с меня магии.
И я наконец-то облегченно взял его за руку. Преодолел Стас свои писательско-магические комплексы.
— Что ж, — глухо сказал Кубатай. — Мне трудно до конца довериться сфинксам… но один раз они уже вернули вас домой. Пусть вернут еще раз. Вы торопитесь?
— Да нет… — Стас шагнул к Кубатаю… и вдруг прижался к нему. Во! Это мой-то несентиментальный братец! Подействовало на него пребывание в шкуре диктатора-одиночки! Я понял, что вот-вот расплачусь. И вдруг, в этот торжественный момент, когда Ватсон платочком утирал глаза, Смолянин, сложив руки на животе, благостно улыбался, а суровый Холмс нервно выбивал пепел из трубки, — в этот момент… из замка вышел огромный, жизнерадостно скалящий зубы негр в золотой короне с птичьими крыльями на ней. На поясе его сиял огромный меч, тело покрывала тускло-серая кольчуга.
— Ваня! — вскричал Кубатай. — Ты ли это?!
— Я? — наморщив лоб, словно вспоминая, кто с ним говорит, вопросом ответил негр. — Я! Вот… вернулся.
— А хоббиты как? — поинтересовался Смолянин.
— Нормально. Крепкие ребята, хоть и кролики. Фродо кольцо расплавил!
Я так и не понял, о чем это он. Но видно было, что негр — человек хороший и добродушный. Ватсон выступил вперед и протянул ему руку. Негр помялся, потом улыбнулся:
— А! Доктор! Привет, привет… Ребятишек-то нашли?
— Вот они…
Даже ойкнуть я не успел, как негр взял меня на руки, приподнял, рассмотрел. Потом ту же процедуру повторил со Стасом.
— Ничего, нормальные ребята, — успокоенно заключил он.
— А что ж ты вернулся-то, Иван? — полюбопытствовал Кубатай. — Кто царствовать будет?
— Ара. Ну, Арагорн. Мы его подлечили малость, он почти не пьет. Гэндальф-то, он гипнотизер каких мало! Закодировал Арагорна от алкоголизма. А мне там оставаться недосуг, интересного ничего уже не будет. Не должно богатырям русским прохлаждаться!
Я понял, что это и есть тот самый Иван-дурак — из книжки. Только почему он негр? Вернусь — обязательно прочитаю!
— Давайте тогда… отходную! — решил вдруг Кубатай.
— А давай! — улыбнулся Иван-дурак.
…Через полчаса мы сидели в Кащеевой трапезной и обедали. Сфинксы, добродушно урча, пожирали вареного тунца. Люди ели бананы и сало. Мы со Стасом, не сговариваясь, питались только фруктами. А Кубатай, выпивший стакан мутной настойки на кокосах, встал и заявил:
— Друзья мои! Сегодня великий день! Встретились пять цивилизаций! — И вдруг заорал: — Мяу!!!
— Прими таблетку, Кубатай! — вскричал Смолянин. {121}
Генерал-старший сержант судорожно сунул руку в карман:
— Это конец! А где же таблетки?! {122} Неужели все вместо семечек сщелкал?! Давайте поспешим, с минуты на минуту может случиться непоправимое!
Сфинксы прекратили урчать. А Кубатай затараторил:
— …Пять цивилизаций! Во-первых, мы со Смолянином. Настоящие люди! Мяу… Во-вторых — Стас и Костя! Наши предки! Прародители! В-третьих — Иван… кхе… дурак… и Манарбит. Настоящие русичи! В-четвертых — мистер Шерлок Холмс и мистер Ватсон! Граждане Вымышленного — но такого хорошего мира! И наконец — сфинксы, настоящие венерианцы!
С ним явно творилось что-то непонятное. Произнеся последнее слово, он наклонился и лизнул Шидлу в нос. Сфинкс, ошарашенно отпрыгнув, выдернул из кобуры муми-бластер.
— Простите, — бросил Кубатай. Все молчали, осмысливая событие. А Кубатай как ни в чем не бывало продолжил свою торопливую речь:
— Что же нам теперь делать?! Мир и дружба?! Бхай-бхай?! Нет, мяу! Еще живы вечные разногласия! Между нашими мирами! Думаю, венерианцы, отправив детей домой, честно возвратятся на свою планету…
