Лучшее за год 2005: Мистика, магический реализм, фэнтези - Датлоу Эллен (книги онлайн полные версии txt) 📗
У ветра есть собственный голос, и он достаточно силен, но во время бури звучит не только он. Кэтчи прислушивается. Вот резкий свист из щелей покрытой дерном крыши, вот вздохи и хлопанье створок окна. А кроме издаваемых предметами звуков, раздаются еще и голоса населяющих воздух существ. Свист, уханье, стоны, взвизги всех птиц, которые может себе представить Кэтчи. Птиц с крыльями, птиц, покрытых шерстью, птиц с плавниками, птиц всех видов. И совсем слабый ее собственный стон, едва слышный в объятиях Спитмэм.
— Вспоминай названия существ, чьи крики ты слышишь, — говорит Спитмэм, стараясь ее отвлечь. — Держись за названия, моя девочка.
Из всей какофонии звуков Кэтчи выделяет птичьи голоса.
— Чайки. Кошки.
— А остальные?
— Бабуины. Тигр.
— Еще, девочка.
Спитмэм встряхивает ее за плечи, и Кэтчи немного ободряется, но в следующее мгновение слышит совершенно непохожие на звериные крики звуки. Слова. Кэтчи слышит слова.
— Бабушка, бабушка, там люди!
— Успокойся. Это всего лишь люди ветра.
— Чего они хотят?
Кэтчи уже чуть не плачет. Она слышит, как женщина из урагана летает вокруг хижины все быстрее и быстрее, так что оказывается одновременно со всех сторон, и бранит ее за то, что Кэтчи принадлежит к другому миру, смеется над ее тонкими костями и хрупким сердцем, а больше всего — над ее страхами.
Но Спитмэм опять улыбается и ничего не говорит, только прижимает голову Кэтчи к своему плечу. Она нежно укачивает ее в своих объятиях, пока шторм не стихает.
После шторма все отлично.
Двери хижин распахиваются настежь, все выходят наружу и любуются обновленным миром, хотя и оглядываются с опаской, но каждый знает — на этот раз шторм никого не унес. Люди открывают окна и сметают с дорожек сбитые ветром ветки. Начинаются разговоры о глубоких царапинах на дверных косяках, люди гадают о зверях, у которых такие огромные когти; и они приходят со своими вопросами к Спитмэм, но она пожимает плечами и закрывает перед соседями дверь хижины. Дети гоняются за птицами, отставшими от шторма. Те хлопают крыльями и подпрыгивают, по они оказались в другом мире, стали тяжелее, и крылья больше не могут их держать.
Потом крестьяне снова начинают доверять небу, прячут свои сомнения, наполняют корзины мясом, вооружаются молотками и, пританцовывая вокруг разбитых валунов, идут по тропинке до ровного песчаного берега. Там они рассаживаются на охапках прибрежного тростника, помогают друг другу справиться с тяжелыми башмаками, обвязанными для надежности сплетенными из соломы веревками. Кафф и Кери визжат, когда их матери обмазывают их ботинки глиной, Дерри дразнит небеса, бросая вверх камни и оскорбления. В конце концов обутые люди выстраиваются веером на берегу, и Спег подает знак, ударяя колотушкой по огромному валуну. В ответ раздаются вопли и свист, и крестьяне устремляются к кромке воды.
Весь пляж усыпан телами тех, кого шторм лишил возможности двигаться. Мужчины и женщины в воде держатся как можно ближе друг к другу — они ни на миг не забывают о ее злобной хитрости. Люди с песнями топчут тяжелыми башмаками студенистые тела умирающих рыбин. Более мелкие жители моря выброшены на берег, и дети дробят конечности котов, черепах и соколов — но никто не задумывается над названиями, для них это просто рыбы.
Как и на каждой охоте, Спег не перестает подбадривать людей криками:
— Скалы идут! Убирайтесь прочь, вода и ветер! Идут скалы, они сильнее вас!
Кэтчи одним ударом сокрушает кобру, оглядывает пляж, пробегает несколько шагов и бьет по малиновке.
— Скалы сильнее! — кричит она, но не попадает в такт с остальными, поскольку в голове ее крутится так много новых мыслей.
Перед ней в воде открывается другой мир, в котором кобра охотится за малиновкой, а та вспархивает на ветку платана, а в тени платана скрывается медведь, таскающий из воды лососей.
Все это наводит ее на воспоминания о большой рыбине и музыке в ее легких, но в этот момент перед глазами блестит очередная находка, и Кэтчи отряхивает студенистую массу с ботинок, чтобы бежать дальше. Крик Кафф отвлекает ее от охоты:
— Кэтчи!
Кафф подошла к самой воде, где водятся большие рыбы.
— Что там такое, Кафф? — кричит Кэтчи, но девочка снова зовет ее, и в голосе слышится испуг. — Кафф, тебя схватила вода?
Кафф показывает вниз на рыбину — огромное существо, не меньше пяти футов длиной. У нее тонкие руки с пальцами, и существо цепляется ими за песок, пытается заползти в воду, оставляя на берегу извилистый след. Все ее тело покрыто песком, а в волосах запутались водоросли, но взгляд Кэтчи проникает сквозь студенистое тело — внутри находится скумбрия и злобно косится на нее глазом.
— Это тоже рыбина? — шепотом спрашивает Кафф.
— Должно быть, рыбина, — отвечает Кэтчи. Она смотрит, как волны прибоя стремятся забрать с собой непонятное существо. — Видишь, вода хочет получить ее назад.
— Но, Кэтчи, это же человек.
— Нет, Кафф. Только мы — люди.
— Кэтчи, у нее же волосы, как у моей мамы, длинные пальцы, как у Старой Солли, и ей больно, как мне было больно, когда я разбила колено. У нее должно быть свое имя.
Интересно, слышит ли их рыбина? Сама она явно пытается что-то сказать, пуская пузыри изо рта, но Кэтчи решает, что это существо может говорить только под водой. Бедная рыбина.
Бедная женщина. Стоящей рядом девочке Кэтчи говорит что-то о стремлении выжить и еще какие-то пустяки, но при этом не называет никаких имен.
Это тоже часть тайны.
— Кэтчи, может, она хочет получить имя?
Все хотят получить имя. Кэтчи перебирает все имена, которым ее научила Спитмэм, но ни одно из них не подходит рыбине, а ее тщетные усилия трогают сердце. Какое еще имя можно назвать? Но Кэтчи не успевает ничего придумать, потому что раздается окрик Спега:
— Отойдите подальше от этого зверя!
Кэтчи и Кафф отступают, а на их место бегут Молодая Солли и Гедди с колотушками наготове.
— Ненормальные, вы что, забыли, на что способна вода?
Гедди, мать Кафф, отвешивает дочери подзатыльник. Кэтчи отходит на несколько шагов назад. Она надеется еще раз взглянуть на рыбину и прочесть вопрос в ее глазах, но люди заслонили ее своими телами, раздаются глухие удары башмаков и деревянных колотушек, и вскоре Кэтчи уже не может различить тело рыбины на песке, да еще слезы застилают глаза и сердце трепещет, как пойманная птица.
— Еще кого-то принесла для зверинца, Кэтчи?
— Нет, Смотритель, я пришла одна.
— А что ты принесла?
— Принесла вопрос.
— И какой же?
— Что такое тайна?
Хаммель подергал себя за бороду и внимательно глянул на Кэтчи. Потом протянул ей большие ножницы.
— Сначала помоги мне освободить шкуру рыбины.
Прошедший шторм прорвал кожу рыбины во многих местах, и из прорех полезли всякие растения. Кусты, уже с ягодами, встали вдоль хребта кудрявой щеткой, трава выросла прямо из кожи. Тюльпаны окрасились в яркие желтые и красные цвета, а по бокам все заросло ковром росянки вперемежку с маками. Как у старого мужа Агги, дерево проросло сквозь череп. Все это, видимо, вызывает зуд, и рыбина постоянно натягивает веревки, чтобы потереться боками о стенки рва. Откуда-то снизу время от времени доносится потрескивание.
До прихода Кэтчи Хаммель начал с хвоста, он выдергивает растения, расчищает шкуру. И сейчас он продолжает работу, а рядом с ним Кэтчи воюет с зарослями папоротника. Оба хранят молчание, и Кэтчи хочется повторить вопрос, но Смотритель не прерывает работу. Наконец он решает заговорить.
— Так ты спрашиваешь, что такое тайна?
— Да, Смотритель.
— Ты была на охоте этим утром?
Кэтчи почему-то испытывает стыд и не отвечает, да этого и не требуется, ведь почти все жители деревни участвуют в охоте, а Смотрителю это, очевидно, не нравится.
— И ты там что-то увидела?
