Пляска смерти - Гамильтон Лорел Кей (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Он отодвинулся от стены, подошел ко мне и протянул руку, будто хотел обнять или погладить.
— Не надо, — сказала я, продолжая идти вперед, пока окно не заставило меня развернуться и зашагать назад.
— Я же просто хотел помочь, Анита.
— Ходить — это помогает, — сказала я, не глядя на него.
Как он не может понять, что меня надо на фиг оставить в покое? Мика понял. Натэниел хотел поехать, но такое раннее превращение его вымотало. Обычно, приняв животную форму, нужно провести в ней от шести до восьми часов, а если перекинешься обратно раньше, за это приходится платить. Чтобы к вечеру быть хоть как-то в форме, ему нужно было отдохнуть. Я его уложила с Дамианом, чтобы оба к закату были получше.
Ричард тронул меня за плечо, когда я проходила мимо. Я выдернулась и пошла дальше. Если бы можно было придумать способ взять с собой Дамиана, мы бы придумали. Он мне помогал успокоиться, и это мне сейчас было нужно. Но вампиры при дневном свете плохо передвигаются.
— Если не успокоишься, — сказал Ричард, — можешь случайно вызвать своего зверя. А тебе этого не хотелось бы — здесь.
Я остановилась, посмотрела на него недобро:
— А ведь это решило бы все проблемы, да?
— Ты не всерьез, — не поверил он.
— Черта с два — не всерьез.
— Ульфрик!
Это сказал Тревис из своего угла.
Ричард обернулся к нему.
— Ульфрик, она сжигает нервную энергию, когда ходит.
— Знаю, — ответил Ричард голосом никак не дружелюбным.
— Если ты ее заставишь прекратить, куда эта энергия денется?
Ричард открыл было рот — и закрыл снова. Кивнул.
— Понял. Наверное, я сам занервничал, глядя, как она расхаживает.
— Тогда не гляди, — сказал Тревис так, как будто это было легче легкого.
Ричард шумно и глубоко вдохнул воздух, потом сказал:
— Пойду подышу. Буду прямо у двери, обещаю.
Я остановилась на миг, чтобы бросить:
— Знаю, что будешь.
Он кивнул и вышел. Когда за ним закрылась дверь, Тревис сказал:
— Ну, слава Богу. Одного такого нервного достаточно на помещение такого размера.
Я посмотрела на него:
— А что, Ричард так же нервничал?
Мика рассмеялся:
— Да.
Я крепко обняла себя за плечи:
— Наверное, я сама так взвинчена, что не заметила.
— Тебе положено нервничать, — сказала Клодия от двери.
Я кивнула, но не то чтобы поверила.
В дверь постучали. Я вздрогнула, обернулась на стук, впилась пальцами в собственные руки. Уже не обнимала себя — цеплялась, как цепляются пальцы за осыпающийся карниз перед тем, как ты с воплем рухнешь в бездну.
Грэхем приоткрыл дверь, просунул голову:
— Это доктор.
— Впусти его, — велела Клодия напряженным голосом. Неужто от меня все сегодня начинают психовать?
Вошел доктор Норт, бросив беглый взгляд на стоящего у двери Иксиона.
— Ваши люди слегка нервируют сестер и пациенток. Они не могли бы войти сюда?
Я посмотрела на Клодию — командовала она. Она кивнула и послала Лизандро открыть дверь и позвать Грэхема с Иксионом. Грэхем сразу нашел кусок стены, за который ухватиться, улыбнулся мне нервозно — как я понимаю, хотел меня успокоить. Иксион хмуро оглядел комнату и вроде бы не знал, куда встать. Что-то очень тут людно стало.
— К окну, Иксион. Не все, кто за нами охотится, входят в дверь.
Прямое нападение не очень нам грозило, но зато человек получил место, где встать, подальше от кровати и от всего, что мы делали. Но если будет осмотр, то все, кроме потенциальных отцов, должны будут выйти.
Когда Иксион устроился у окна, доктор Норт оглядел комнату.
— Вы хотите обсуждать это при всех?
— Вы только что попросили меня пригласить в комнату еще двоих, док.
Он улыбнулся:
— Я имел в виду, что некоторых из них вы, может быть, хотели бы отослать в кафетерий.
Я вздохнула, покачала головой. Как ему объяснить, что, если новости плохие, мне может понадобиться кто-то из моего персонала поддержки, если не все? Никак, так что я и пытаться не стала.
— Вы уж выкладывайте, док, о’кей? Меня этот саспенс уже достал.
Он кивнул, поправил очки. У него за спиной открылась дверь, и вошел Ричард.
— Я ничего не пропустил?
Я покачала головой.
— Анита, — сказал доктор Норт, — вы себя до крови пораните, если будете вот так вдавливать ногти в собственные руки.
Я посмотрела на пальцы так, будто они только что возникли на концах моих рук. На коже остались полулунные вмятины от ногтей. Почти до крови. Почти.
Ричард протянул мне руку, я поколебалась и взяла ее. Всплеск энергии потряс нас — мы слишком оба нервничали, чтобы быть друг другу помощью. Он закрылся, поставил щиты, и его рука в моей стала всего лишь теплой и настоящей. Я оценила его усилие, когда он увидел, что я сделала со своими руками, но сама я проиграла битву за то, чтобы не оглянуться на Мику. Я была слишком перепугана, чтобы ублажать чье-либо самолюбие. Чтобы не хотеть притянуть к себе как можно больше всего, что есть уютного на свете.
Мика подошел к другой моей руке. Ричард напрягся, потому что не хотел этого и не мог скрыть, что не хочет, но сцену не устроил. Я пожала его руку, ткнулась головой ему в плечо, давая ему понять, как много он для меня значит, потому что он действительно значил для меня много. Этот знак внимания заработал мне улыбку, озарившую все его лицо. Когда-то за один вид этой улыбки я бы отдала свое сердце.
Я обернулась к доктору, держась за них обоих, и мне было лучше от того, что я за них держалась. Мне хотелось изобразить хладнокровие, но держалась я за них как за два последних деревянных обломка посреди океана.
— Я попросил проверить кровь еще раз, Анита.
— Значит, ничего хорошего, — сказала я.
— В такой момент полагается попросить ее сесть? — спросила Клодия.
Доктор Норт глянул на нее:
— Если хочет, может сесть. — Он обернулся ко мне: — Хотите сесть?
— А надо?
Он улыбнулся шире:
— Не думаю, но если надо будет, у вас хорошая поддержка. — Он кивнул в сторону Мики и Ричарда.
— Выкладывайте, док.
Мой голос звучал чуть сдавленно, но не дрожал. Очко в мою пользу.
— Я могу быть полностью откровенен при всех присутствующих?
Я подавила желание заорать и сумела ответить:
— Да, да, только говорите уж, Бога ради!
Он снова кивнул:
— Вам известно, что у вас ликантропия?
Я тоже кивнула и нахмурилась:
— Мне известно, что я — носитель ликантропии.
— Забавно, что вы так это формулируете. У вас кровь совершенно уникальна, Анита.
— Месяца полтора назад я узнала, что являюсь носителем ликантропии волчьей, леопардовой, львиной и еще какой-то, которую не смогли даже определить.
Он глянул на меня поверх очков:
— Вы знаете, что быть носителем более одного штамма ликантропии невозможно. Они дают перекрестный иммунитет. Ликантропией можно заразиться только один раз.
Я снова кивнула, стиснув руки, которые меня поддерживали.
— Все это я знаю. Я — медицинское чудо, тра-та-та, ля-ля-ля. Давайте к беременности. Есть у меня синдром Маугли или синдром Влада?
Он очень внимательно посмотрел мне в глаза, слишком даже серьезно, и сказал:
— Да, насколько можно судить по результатам анализов.
У меня подкосились колени, я бы упала, не поддержи меня Мика и Ричард. Кто-то подтащил кресло, и меня в него посадили. Ребята продолжали держать меня за руки, каждый из них положил руку мне на плечо, будто опасаясь, что я завалюсь вперед. Но пока еще я до этого не дошла. Пока еще.
— Что значит — «насколько можно судить»? — спросил Мика.
— Эти два синдрома — они как ликантропия: невозможно иметь оба сразу. Зародыш не может быть поражен и синдромом Маугли, и синдромом Влада. Если бы у Аниты не было четырех разных штаммов ликантропии в крови, что медицински невозможно, я бы сказал, что в нашем случае имеют место близнецы, но по другим анализам крови и еще некоторым исследованиям…
Он еще шевелил губами, но слышала я только рев крови у себя в ушах. Ричард и Мика помогли мне спрятать голову в колени, не дали упасть из кресла. Подержать голову между колен — это через несколько секунд помогло. Но я рада была, что они меня поддержали. Я бы не упала в обморок, но мне случалось терять сознание, и это очень похожие явления. Близнецы, Господи Боже мой! Вот так и расплачиваешься с процентами за заем у судьбы. Близнецы с двумя самыми страшными врожденными дефектами, известными современной науке. Святая Мария, Матерь Божия, не покинь меня!
