ОНО - Кинг Стивен (первая книга .txt) 📗
— Я п-понимаю, что это означает, — ответил Билл.
— Ну и что ты на это скажешь?
— Что?
— Давай поднимемся в его комнату и посмотрим. Может, нападем на след того маньяка-убийцы.
— Я б-боюсь.
— Я тоже боюсь, — признался Ричи. Ему казалось, что он говорит это так, для отвода глаз, просто чтобы растормошить Билла. Но затем в груди у него шевельнулось что-то тяжелое, и Ричи понял, что действительно он не соврал: он боялся, смертельно боялся.
4
Мальчики прошмыгнули в дом Денбро, словно два привидения.
Отец Билла еще не пришел с работы. Шарон Денбро сидела за кухонным столом и читала какую-то брошюру. Пахло жареной треской: готовился ужин. Ричи позвонил домой: пусть мама знает, что он не умер, а зашел к Биллу.
— Кто пришел? — спросила из кухни миссис Денбро, когда Ричи положил трубку.
Они виновато поглядели друг на друга: Ричи у телефона, мать Билла у порога кухни. Затем Билл прокричал:
— Это я, мам. И еще Ри-ри…
— Ричи Тоузнер, мадам, — громко представился Ричи.
— Здравствуй, Ричи, — отозвалась миссис Денбро, голос ее прозвучал точно в разъединяемом телефоне — еле слышно. — Ты не хочешь поужинать с нами?
— Спасибо, мадам, через полчаса за мною заедет мама.
— Передай ей привет от меня. Хорошо?
— Обязательно передам.
— Ну, по-пойдем, — прошептал Билл. — Д-довольно светских бесед.
Они поднялись по лестнице и направились по коридору в комнату Билла. В ней было более или менее прибрано, чисто, как может быть прибрано в комнате у мальчишки, то есть мама при виде такого беспорядка пришла бы если не в ужас, то, во всяком случае, в некоторое уныние и расстройство. Книжные полки были забиты комиксами, вперемежку с разрозненными томами из собраний сочинений. На письменном столе тоже валялись комиксы да еще игрушечные модели автомобилей. Тут же приютилась старая пишущая машинка «Ундервуд», подарок родителей на позапрошлое Рождество. Билл иногда печатал на ней свои рассказы. После смерти Джорджа он все чаще пытался забыться за работой. Ему казалось, что это его успокаивало.
На полу, напротив кровати, стоял патефон; на нем лежала стопка сложенной одежды. Билл убрал одежду в ящик бюро и достал из другого ящика пластинки, поставил одну и включил патефон. «Флитвуды» запели «Приходи потихоньку, крошка».
Ричи прислушался с важным видом.
Билл изобразил на лице улыбку, хотя сердце у него колотилось.
— Им не нравится рок-н-ролл. А эту п-пластинку они п-подарили мне на д-день р-рождения. И в п-придачу Пэт Бун и То-томми Сэндза. К-когда их дома нет, я ставлю Литтл Ри-ричарда и Джея Хокинса. Но если мама услышит, что играет му-музыка, она по-подумает, что мы у м-меня в комнате. Пошли.
Комната Джорджа находилась напротив по коридору. Дверь была закрыта. Ричи посмотрел на нее и облизнул губы.
— Ее не запирают? — прошептал он Биллу. И тут вдруг поймал себя на том, что ему хочется, чтобы дверь была заперта. Ему не верилось, что ему могла прийти на ум такая безумная мысль — осмотреть комнату Джорджа.
Побледневший Билл покачал головой, повернул ручку, шагнул в комнату и обернулся к Ричи. Помедлив секунду, Ричи вошел. Билл закрыл дверь, и «Флитвуды» сразу стихли. Затем вкрадчиво щелкнул выключателем. От этого звука Ричи едва не подпрыгнул.
Он огляделся по сторонам: было страшно и в то же время одолевало любопытство. Первое, что он почувствовал, — воздух в комнате был сухой, затхлый. «Давно уже ее не проветривали», — подумал он. Ричи вздрогнул при этой мысли и снова облизнул губы.
Его взгляд упал на кровать Джорджа, и он подумал, что Джордж сейчас покоится на кладбище; Ричи представил, как разлагается его труп. Руки у брата Билла не сложены, ведь сложить можно две руки, а Джорджи похоронили одноруким.
Из горла Ричи вырвался сдавленный звук. Билл обернулся и вопросительно поглядел на друга.
— Ты прав, — хриплым голосом проговорил Ричи. — Действительно, кажется, что тут обитает призрак. Не представляю, как у тебя выдерживают нервы, когда ты заходишь сюда один.
— Он же б-был, как-никак, м-моим б-братом, — просто ответил Билл. — Иногда м-меня сюда т-тянет.
На стене висели детские плакаты. На одном был изображен Том Весельчак из мультфильма про капитана Кенгуру. Том, сделав кульбит через голову, хватался за руки Крэбби Эпплтона. На другом плакате в енотовых шапках шагали в лес племянники Дональда Дака — утята Хьюи, Луи и Дьюи. На третьем — его раскрашивал сам Джордж — был изображен постовой мистер Ду; он останавливал движение и пропускал через переход ребят, спешащих в школу. «Мистер Ду велит водителям дожидаться знака регулировщика», — было написано внизу.
«Парень, видно, не мастер раскрашивать — то и дело заезжает за контуры, — подумал Ричи и вздрогнул. — Теперь уж он никогда не научится». Ричи перевел взгляд на стол у окна. Миссис Денбро разложила на нем все табели успеваемости Джорджа. Они были полураскрыты. Ричи вдруг осознал, что больше никаких табелей не будет: Джордж умер, так и не научившись не заезжать карандашом за контур, его жизнь навсегда оборвалась, он даже не доучился в первом классе. Эта нелепая правда сокрушила Ричи. Казалось, заключенный в его сознании железный сейф оборвался в бездну. «И я бы мог так умереть! — вскричал в ужасе внутренний голос Ричи. — Любой человек мог бы! Любой!»
— О-о-о! — проговорил он дрожащим голосом. На большее его не хватило.
— Мда-а, — полушепотом отозвался Билл и сел на кровать Джорджа. — Смотри!
Ричи посмотрел в ту сторону, куда пальцем показывал Билл, и увидел на полу фотоальбом. Он был закрыт. «МОИ ФОТОГРАФИИ, — прочел Ричи. — Джордж Элмер Денбро. Шесть лет».
«Шесть лет! — предательски завопил внутренний голос. — Он навечно останется шестилетним. И ведь любой мог бы оказаться на его месте!»
— Он б-был открыт, — сказал Билл. — П-прошлый раз он был открыт.
— Ну а теперь закрылся, — тревожно отозвался Ричи. Он сел на кровать рядом с Биллом и стал смотреть на альбом. — Многие книги закрываются сами собой.
— Страницы, может быть, но не о-обложка. Она с-сама за-захлопнулась. — Билл устремил на Ричи тревожный, многозначительный взгляд, на фоне бледного, изможденного лица глаза его были очень темны. — Но он, видно, хочет, чтобы т-ты его о-открыл. Мне т-так кажется.
Ричи поднялся и медленно подошел к альбому. Он лежал у окна, занавешенного светлыми шторами. Ричи посмотрел в окно и увидел на дворе яблоню. На толстом черном суку висели качели. Они раскачивались взад-вперед.
Ричи снова посмотрел на альбом.
На обрезе виднелось высохшее пятно темно-бордового цвета. «Наверно, кетчуп, — подумал Ричи. — Конечно, кетчуп». Он легко представил, как Джордж смотрел альбом и одновременно ел сосиску или большой гамбургер, политые кетчупом. Джордж откусывает — и кетчуп проливается на альбом. За детьми нужен глаз да глаз, а то они все перепачкают. Но Ричи знал в душе, что это не кетчуп.
Он осторожно прикоснулся к альбому и отдернул руку. Альбом был холодным, а между тем он лежал на свету, было солнечно, и светлая занавеска не служила преградой для теплых лучей. Он, верно, пролежал на свету весь день, однако же был холодным на ощупь.
«А ну его к черту! — подумал Ричи. — Не хватает только смотреть этот идиотский старый альбом, разглядывать физиономии незнакомых людей. Надо сказать Биллу, что я передумал. Тогда мы можем вернуться в комнату, полистать комиксы, и вскоре я поеду домой, поужинаю, лягу спать, ведь я ужасно устал. А завтра утром проснусь и уверен: это пятно наверняка окажется кетчупом. Так я и сделаю».
Однако же он раскрыл альбом — раскрыл двумя руками. Казалось, что руки за тысячи миль от него. Ричи принялся разглядывать лица в альбоме: перед глазами замелькали тетушки, дяди, племянницы, дома, старые «форды» и «студебекеры», телефонные линии, почтовые ящики, заборы, частоколы, ярмарка в Эсти, деррийская водонапорная башня и чугунолитейный завод Китченеров.
