Монохромный человек (СИ) - Поспешная Юлия (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
— Ника?
Я тяжело и долго вздохнула.
Затем посмотрела на доктора.
Я не была уверена, что он не знал…
— Доктор, в вашей больнице есть видео наблюдение? — спросила я холодно.
Шамов чуть вскинул брови.
— Разумеется!..
— А ночью оно работает? — не скрывая яда в голосе, спросила я.
— Н-нет. — промямлил доктор. — Мне объясняли в охране… Там… к-какая то… перезагрузка или что-то в этом роде… А что? Почему вы спрашиваете?
Я не сразу ответила, прежде смерив его презрительным взглядом.
Возможно я была не права, знаю. Возможно он ничего не знал и не подозревал, но… поверить в это было сложно.
— Стас… Можем отойти? — попросила я.
Мы не много отдалились от доктора Шамова.
Корнилов чуть наклонился ко мне.
И ему на ухо я пересказала, что увидела.
Лицо Стаса изменилось.
— Понятно. — буркнул он. — А я голову сломал, как она их всех в камеру то одновременно заманила…
— Не заманивала. — гневно ответила я. — Сами пришли, чтобы опять!..
Я замолчала. Я не хотела об этом говорить. Я была преисполнена негодования и презрения.
— Ты больше ничего не видела?
— Нет… — я сокрушенно покачала головой. — Но, Стас… Теперь ведь понятно, почему она сбежала…
— Да. — вздохнул Стас. — За это её трудно осуждать… Но, увы это не отменяет того факта, что она крайне опасна.
— Безумная тётка, которая загрызла доктора, куда более опасная. — пробубнила я.
Я не могла себя заставить хоть как-то злиться на Гудкову или боятся её.
Тем более, что та, кого она выпустила, на мой взгляд действительно куда более опасна. Вроде бы…
— С этой Жанной Павловой пусть полиция и врачи сами разбираются. Она далеко не побежит, у нее все-таки боязнь света и психотическая депрессия. Люди в таком состоянии не способны на длительные перемещения. А Гудкова…
Стас чуть пожал плечами.
— Боюсь, она слишком восхищается убийцей своих родителей. И даже боготворит его. Она могла отправиться к нему, и в дальнейшем станет помогать…
— Я понимаю. — кивнула я. — Хочешь… Хочешь, я попробую ещё раз?
— Нет. — тяжело и категорично ответил Стас. — Хватит… На тебе лица нет. Ты вся дрожишь, бледная и глаза на мокром месте.
— Но…
— Нет, Ника! И не заставляй меня повторять. — Стас, порой был неумолим.
Мне оставалось только подчинится.
Я уже подумала углубится в депрессивное разочарование и уныние от того, что так рвалась сюда, а помочь ничем не смогла, но неожиданно я кое-что вспомнила.
Каким-то неуловимым образом до моего сознания с опозданием долетело понимание того, что шептала несчастная Гудкова, пока её беспощадно насиловали эти подонки без чести и совести…
— Большой дом напротив… Пирамиды… — проговорила я.
— Что? — Стас уже собиравшийся подойти к Шамову задержался и недоуменно взглянул на меня. — Что это… Ты о чем?
— Она это говорила.
— Ксения?
— Да…
— Пока её…
— Да. — я закрыла глаза на миг глаза и повторила. — Да, она шептала… всё время…
— Большой дом…
— Напротив пирамиды. — закончила я и повторила. — Большой дом напротив пирамиды.
— Ты в этом уверена?
— Я хоть раз лгала тебе в таких вещах?
— Я спросил не про ложь, а про уверенность. — Стас чуть улыбнулся.
— Я уверенна. — я упрямо мотнула головой.
— Что ж… Возможно, это место, куда она направилась, но…
— Только не говори, что в Москве нет пирамид. — упавшим голосом проговорила я. — Это не смешно.
— Но, у нас в городе… Подожди. Это может быть название чего-то.
— Да. Я подумала о том же. — кивнула я.
Стас погладил меня по голове.
— Чтобы я без тебя делал? — он улыбнулся одобрительной, чуть вымученной улыбкой.
— Потратил бы чуть больше времени, наверное. — скромно ответила я.
— Не преуменьшай свою помощь. — посоветовал он. — Постой…
Он оставил меня, подошел к доктору.
А я снова подошла к камере Гудковой.
Охранники, словно очарованные сверх естественным гипнозом все так же неподвижно сидели и пялились в одну точку.
Я пыталась пожалеть их, но… во-первых особо не за что, с ними ничего не сделали… К счастью, потому, что у Ксении все-таки были мотивы и возможность перерезать их одного за другим.
А во-вторых, учитывая, что они делали с несчастной и беззащитной девушкой…
При этом я отлично понимала, что одним из факторов, который ими двигал, помимо скотского отношения к девушке, это осознание собственной безнаказанности.
Охранники понимали, что даже если Гудкова кому-то расскажет, никто и никогда ей не поверит.
Ещё и скажут, что так ей и надо. Ведь она мало того, что безумна, так ещё и стала подражать убийце собственных родителей!
Да… Так ей и надо…
Но, тогда почему она их пощадила?
Если она безжалостная убийца, так же, как предмет её подражания, почему она оставила их в живых?
Странное наитие словно физически подтолкнуло меня вперёд.
Движимая внезапным, пугающим предположением, я снова вошла в камеру Гудковой.
Проникшая в голову устрашающая мысль о том, что задумала Гудкова, разрасталась и тяжело вибрировала в сознании.
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Среда, 12 августа.
Стас подошел к доктору Шамову. Тот подался ему навстречу, чуть вскинул подбородок.
— О чем вы говорили?.. — несколько требовательным тоном спросил он.
— О том, что происходило в камере содержания Ксении Гудковой, когда вы и большинство ваших коллег уходили домой. — нарочито бесстрастным тоном произнёс Стас.
Его серые глаза с обманчивым спокойствием пристально глядели в глаза Шамова.
Доктор растерянно моргнул. Затем ещё раз.
— Б-боюсь я не…
— Вы хоть раз интересовались, можно ли наладить нормальную видеосъемку ночью?
Брови Шамова вздрогнули, шевельнулись. На лбу залегли складки.
— А п-почему вас так это заинтересовало? Это был не самый важный вопрос… У нас каждый день процедуры, изучение, частые консилиумы и… вообще нам не до этого! У нас тут психиатрическая больница, а не какое-то реалити-шоу!
Стас пару мгновений смотрел на доктора. Шамов не выдержал взгляд Стаса. Нервно сглотнул.
— Если бы в вашем распоряжении были ночные съемки с камер наблюдения, то, что случилось сегодня, могло бы и не произойти. — произнес Корнилов сухим, осуждающим голосом.
— Вы г-говорите какими-то з-загадками… — промямлил Шамов.
— Разуйте глаза! — прикрикнул на него Стас. — Как по вашему пять мужчин могли одновременно оказаться в камере Гудковой? Что им там делать среди ночи? Ну! Что вы смотрите?! Думайте! Это не так уж сложно! Думаю, если покопаться в их вещах, как минимум у одного из них вый найдете противозачаточные средства! Зачем они им на работе?!..
От каждого слова Стаса доктор Шамов щурился и вздрагивал.
— К-какие ещё п-противозачаточные… — проговорил он заикаясь. — Что в-вы такое н-несете?..
Стас нетерпеливо взял доктора за локоть.
— Идёмте.
— К-куда… К-куда вы меня тащите?!
Корнилов отволок доктора к посту охраны, где должны были коротать дни и вечера охранники на смене.
Здесь Стас беспардонно вытряс содержимое тумбочек, шкафчиков и столов.
На полу оказались перчатки, шлемы с пластиковыми забралами, перцовые баллончики, сменная обувь, мятые газеты, несколько пачек сигарет, журнал по продаже подержанных автомобилей и прочий будничный хлам.
Но среди горы вещей охранников выделялась маленькая белая прямоугольная коробка с зеленым и розовым рисованными мазками.
Стас поднял её. Прочитал название.
— «Зоэлин».-он взглянул на доктора Шамова. — Знаете, что это?
У заведующего отделением усиленного наблюдения поникли плечи и в раз осунулось лицо.
— Знаю… — глухо ответил тот. — Противозачаточные таблетки. Но-о… Возможно это для…
Стас не дал ему договорить. Открыл коробку, вынул блистер. Показал доктору Шамову.
Начальник отделения плотно сжал губы. Его ноздри вздрогнули, вздёрнулись и опустились.
