ОНО - Кинг Стивен (первая книга .txt) 📗
Эдди зашагал быстрее, озираясь по сторонам. Плечо с растянутыми связками отзывалось резкой болью в такт ударам сердца.
— Эдди-и-и, — стонал ветер в кронах деревьев. — Ты что, не хочешь меня видеть? Эдди-и-и! — Он почувствовал, как дряблые пальцы трупа ласкают сбоку ему шею. Эдди резко обернулся, вскинул руки. Ноги запутались, и он снова упал. Посмотрел кругом — это всего лишь ветер качает ветви ив. Эдди снова поднялся на ноги. Он хотел было побежать, но снова, точно динамитом, разорвало плечо, и мальчику пришлось остановиться. Он смутно сознавал, что надо взять себя в руки; он назвал себя маменькиным сынком: испугался какого-то отражения, а может, он, сам того не ведая, заснул и ему приснился страшный сон. Впрочем, нет, видно, не сон. Сердце так часто билось, что, казалось, вот-вот разорвется от ужаса. Бежать он не мог; единственное, что ему удалось, когда он выбрался из ив, так это бег трусцой, хотя он сильно прихрамывал.
Эдди неотрывно смотрел на отдаленный свет фонаря у главного входа в парк. Он двинулся в ту сторону, все убыстряя шаг.
«Вот выйду на свет, и все будет хорошо, все будет нормально, — думал он. — Выйду на яркий свет, и все будет в порядке. Как огурцы на грядке… Ой, что это?»
Кто-то шел за ним следом.
Эдди слышал, как какое-то существо продирается сквозь заросли ив. Если он обернется, он увидит его. Существо настигало. Эдди слышал его шаги — шаркающий, хлюпающий звук. Нет, он не обернется, он будет смотреть прямо, на фонарь. Фонарь — это не выдумки. Он доберется до фонаря, он уже почти у цели, почти…
Но Эдди все-таки обернулся, и принудил его к этому запах. Всепроникающий тухлый запах, как будто исходящий от гнилой рыбы, полуразложившейся от жары. Запах гниющего океана.
За ним по пятам шел не Дорси, а некое существо из «Черной лагуны». У него был длинный морщинистый, в складках, нос. По щекам из черных разрезов, похожих на вертикальные рты, стекала зеленая жидкость. Глаза были белые и точно из студня. На перепончатых пальцах виднелись когти, острые точно бритвы. Дыхание было глубокое и какое-то булькающее, такой звук издает водолаз, когда у него неисправен акваланг. Заметив на себе взгляд Эдди, существо ощерило рот в пустой, ничего не выражающей улыбке.
Оно зашаркало по пятам за Эдди, и тот понял, к чему идет дело. Это существо хочет затащить его обратно к Каналу, а может, перенести во влажную черноту канализационной трубы. И съесть его там.
Эдди пустился бежать что было сил. До освещенных ворот было уже близко. Он увидел, как у фонаря вьется рой ночных бабочек. Впереди проехал грузовик, водитель гнал в гору, не обращая ни на что внимания. В страхе и отчаянии у Эдди мелькнула мысль, что шофер, вероятно, пьет кофе из бумажного стаканчика и слушает по радио песенку Бадди Холли — что называется, в ус не дует, что творится рядом. Ему и невдомек, что в каких-то двухстах ярдах от него бежит мальчик, которого секунд через двадцать настигнет смерть.
Его обдало вонью. Этот запах обволакивал.
Но Эдди не добежал — запнулся о скамейку. Какие-то ребята, видно, еще вечером сбили эту скамейку: торопились поспеть домой до начала комендантского часа. Скамейка торчала из травы на два-три дюйма; покрашенная в зеленый цвет, она была почти невидимой в сумрачном парке. Эдди ударился о нее голенью, и его пронзила боль. Ноги подкосились, и он упал.
Эдди обернулся и увидел, что к нему несется преследователь — существо с белыми, как облупленное яйцо, глазами, в чешуе цвета морских водорослей. На одутловатой шее ходили ходуном жабры. Отверстые щеки открывались и закрывались.
— А-а! — прохрипел Эдди. Единственный звук, который он был способен издать. — А-а-а! А-а!
И, высунув язык, пополз прочь, цепляясь руками за травянистые кочки.
Через секунду ороговелые руки вцепились ему в горло, от них разило тухлой рыбой. Хриплые крики Эдди смолкли. Монстр повернул его лицом к себе, высунувшиеся из пальцев когти оставили на шее мальчика четкие кровавые линии. Эдди оторопело смотрел в белесые глаза с тусклыми огоньками в зрачках. Он ощутил перепонки между пальцами, которые сдавили ему горло, точно жгутом. Обезумевший от ужаса взгляд Эдди заметил плавник, похожий на петушиный гребень, на широкой скошенной голове. Руки еще сильнее сдавили ему горло, Эдди стал задыхаться и заметил только, как белесый фонарь у входа подернулся зеленоватой дымкой, его заслонил полупрозрачный плавник на голове.
— Не может быть, не может быть, — прохрипел Эдди, но уже заволакивала мгла, и в сознании Эдди смутно мелькнуло: может, чудовище — это не сон. Оно и впрямь душит.
И все же до последнего момента рассудок сопротивлялся. Но вот когти вонзились в мягкую ребячью шею, из сонной артерии хлынула кровь, и стало совсем небольно. Кровь брызнула на чешую рептилии. Руки Эдди шарили по спине чудовища, точно ища застежку «молнии». Они упали только тогда, когда рептилия с довольным урчанием отгрызла ему голову.
И когда образ этого существа начал стираться в сознании Эдди, он принял какую-то иную форму.
4
В первый день летних каникул Майкл Хэнлон проснулся на рассвете; ему снились кошмары. Заря едва занималась, земля была окутана плотным туманом. Он разойдется часов в восемь, и только тогда проглянет летнее солнце.
Но до восьми еще далеко. Пока за окном серым-серо, лишь кое-где неяркие отсветы: кажется, что по ковру крадется кошка.
Майк, в тенниске, вельветовых брюках и кедах, спустился на кухню, съел тарелку оладьев (ему не нравились оладьи, но родители в награду за его терпение обещали ему подарок), сел на велосипед и поехал в центр, стараясь держаться тротуаров: туман неузнаваемо преобразил город, обыкновенные пожарные гидранты и дорожные знаки стали таинственными — страшными и немного зловещими. Слышно было, как проезжали машины, но в тумане их было не видно, и к тому же акустика, как нередко случается в тумане, была такова, что невозможно было разобрать, близко или далеко машины, пока они не выныривали из тумана прозрачными нимбами фар.
Майк повернул направо, на Джексон-стрит, в объезд, и через Пламер-лейн выехал на Мейн-стрит. Во время этого непродолжительного обходного маневра он миновал короткий переулок, где впоследствии в зрелые годы ему суждено будет жить. Майк не смотрел на этот дом — небольшое двухэтажное здание с гаражом и небольшим газоном. Оно ничем бы не привлекло юного Майка-велосипедиста, а между тем со временем большую часть своей жизни он будет его единственным владельцем и хозяином.
На Мейн-стрит он повернул направо и взял курс в сторону Бэсси-парка. Он ехал без цели, наслаждаясь тишиной раннего утра. Въехав в главные ворота, Майк спешился, поставил велосипед на тормоз и направился к Каналу. По-прежнему он не преследовал никаких особенных целей — просто ему взбрело в голову, что кошмарный сон имеет некоторое отношение к его маршруту. Майк даже не помнил свой сон — помнил только, что кошмарные сновидения то и дело смешивались, а в пять утра он проснулся в холодном поту, объятый дрожью, и первое, что пришло на ум: надо позавтракать на скорую руку и поехать на велосипеде в центр.
Здесь, в Бэсси-парке, среди еще не рассеявшегося тумана, стоял какой-то неприятный запах: соленый и гнилостный запах моря. Майк и раньше улавливал этот запах. На рассвете, когда стоял туман, в Дерри пахло океаном, хотя до него было миль сорок. Но сегодня утром пахло особенно остро. Почти угрожающе.
Тут что-то привлекло внимание Майка. Он нагнулся и подобрал с земли дешевый перочинный нож с двумя лезвиями. На нем были процарапаны инициалы «Э. К.». Несколько секунд Майк задумчиво разглядывал нож, затем положил в карман: «Нашел — мое, что с возу упало, то пропало».
Майк посмотрел по сторонам. Рядом валялась перевернутая скамейка. Майк поставил ее как надо, вдел железные опоры в отверстия в земле, и скамейка водрузилась на свое место, на котором она простояла многие месяцы, а быть может, годы. Майк заметил, что трава за скамейкой примята… оттуда через парк шли две борозды. Примятая трава уже распрямлялась, но борозды были видны отчетливо. Они шли в сторону Канала.
