В убежище (сборник) - Борге Берхард (книги бесплатно без .txt) 📗
Из парадных дверей выскочила девочка, а следом — ее мать; девочка что-то несла в сложенных ладонях — мать поймала ее за подол и ударила по рукам:
— Не смей класть отраву в рот! — И девочка выронила пригоршню пряного печенья.
Эй, Маркиса, — кличет Конни, — хочешь мармеладу?..
Эй, Маркиса, — кличет Конни, — не пора ли спать?..
Нет, — ответила Маркиса, — ты подсыпешь яду…
До спасения рукой подать: по ступеням и в лес, совсем близко, но площадку перед домом освещают фары, вдруг Констанция поскользнется и упадет? И все-таки — в лес, быстрее в лес, и другой дороги нет. Мы замерли на верхней ступени, не в силах двинуться дальше, а за спиной — разбитые окна, звон фарфора и хрусталя, звяканье столового серебра, глухие стоны кастрюль и сковородок — громили все подряд; мою табуретку на кухне уже, наверно, превратили в щепки. Мы так и стояли, когда на аллее снова показались фары: одна за другой подъехали две машины и резко затормозили возле дома, осветив площадку еще ярче.
— Что тут происходит, черт возьми?! — Из первой машины выкатился Джим Кларк; с другой стороны вылезла Хелен Кларк да так и застыла, разинув рот. Джим Кларк направился в дом, он кричал, толкался, а нас не замечал вовсе.
— Что у вас тут делается, черт бы вас всех побрал?! — повторял он, а Хелен Кларк все стояла как вкопанная и глядела на дом. Нас она тоже не увидела.
— Идиоты безмозглые, — орал в доме Джим Кларк. — Пьяные безмозглые идиоты!
Из второй машины выскочил доктор Леви и тоже поспешил к дому.
— Вы тут что все — с ума посходили?! — разорялся Джим Кларк. В ответ грохотал смех.
— Хочешь мармеладу? — заголосил кто-то, и снова загоготали.
— Мы этот дом по кирпичику разнесем!
Доктор взлетел по ступеням, мы посторонились, но он на нас не глядел.
— Где Джулиан Блеквуд? — спросил он у женщины в дверях.
Она ответила:
— Где скелет гремит костями — там его кровать!
Дольше медлить нельзя; я крепко схватила Констанцию за руку, и мы стали осторожно спускаться. Бежать я пока опасалась — вдруг Констанция упадет? — и медленно вела ее по лестнице; нас никто не мог видеть, кроме Хелен Кларк, но она неотрывно смотрела на дом. За спиной я слышала крики Джима Кларка, он пытался прогнать их из нашего дома; не успели мы сойти вниз, как голоса выплеснулись на улицу вслед за нами.
— Вот они! — закричал кто-то, по-моему, Стелла. — Вот они, вот они, вот они!!!
Я бросилась бежать, но Констанция споткнулась, и они нас окружили; они смеялись, толкались и пробирались вперед. Констанция закрывала лицо шалью дяди Джулиана, чтобы ее никто не разглядел; чем ближе надвигались люди, тем теснее мы прижимались друг к другу.
— Запереть их в доме да поджечь заново!
— Мы вам такой уют навели, девочки, век помнить будете!
Эй, Маркиса, — кличет Конни, — хочешь мармеладу?
Мне вдруг, как в бреду, почудилось: они возьмутся сейчас за руки и примутся петь и приплясывать вокруг нас. Вдалеке я увидела Хелен Кларк, она прислонилась к машине и, плача, что-то говорила; из-за шума ее слов не слышно, но она наверняка повторяла:
— Хочу домой, хочу домой.
Эй, Маркиса, — кличет Конни, — не пора ли спать?
Они старались до нас не дотрагиваться; чуть повернешься — подавались назад; за чьими-то плечами я увидела Харлера, он бродил по веранде, подбирал вещи для своей свалки и складывал в кучу. Я крепко сжала руку Констанции и повернулась — толпа подалась назад, и мы бросились к лесу, но нас опередили жена Джима Донелла и миссис Мюллер, они смеялись и растопыривали руки, преграждая путь; мы остановились. Я повернулась, дернула Констанцию, и мы побежали в другую сторону, но на дороге возникли Стелла и мальчишки Харрисы, они смеялись, а Харрисы кричали:
— Где скелет гремит костями — там твоя кровать!!!
Мы остановились. Я бросилась к дому, волоча за собой Констанцию, но нас перехватили лавочник Элберт и его скупердяйка жена, они приплясывали, раскинув руки; мы остановились. Я метнулась в сторону, но на нашем пути встал Джим Донелл; мы остановились.
— Нет, — ответила Маркиса, — ты подсыпешь яду, — елейно протянул Джим Донелл, и они снова окружили нас плотной стеной, стараясь не прикасаться.
Эй, Маркиса, — кличет Конни, — не пора ли спать?
Все звуки перекрывал смех, в нем тонули и пение, и крики, и улюлюканье мальчишек Харисов:
— Эй, Маркиса, — кличет Конни, — хочешь мармеладу?
Одной рукой Констанция вцепилась в меня, другой — прижимала к лицу шаль дяди Джулиана. Я вдруг заметила просвет в их рядах и снова ринулась к деревьям, но мальчишки Харрисы были тут как тут, один даже свалился на землю от смеха; мы остановились. Я снова повернулась и побежала к дому, но передо мной возникла Стелла; мы остановились. Констанция все время спотыкалась; только бы не упала сейчас, здесь, у них на глазах, — они просто растопчут ее в своей дикой пляске. И я больше не двигалась с места: невозможно, чтобы Констанция упала им под ноги.
— Довольно, — сказал с веранды Джим Кларк. Сказал негромко, но его услышали все. — Уймитесь.
Вежливая тишина продлилась недолго, кто-то сказал:
— Где скелет гремит костями — там твоя кровать. — И снова загрохотал смех.
— Послушайте, — Джим Кларк заговорил громче. — Послушайте меня. Умер Джулиан Блеквуд.
Все наконец замолчали. Потом из толпы, окружавшей нас, раздался голос Чарльза Блеквуда:
— Она его убила?
И они отошли, медленно отхлынули от нас. Мы стояли теперь в середине большого круга, и Констанция с шалью дяди Джулиана на лице была видна со всех сторон.
— Она его убила? — снова спросил Чарльз Блеквуд.
— Нет, — отозвался доктор с порога дома. — Он умер, как я и предполагал. Он долго ждал своего часа.
— Идите с Богом, — сказал Джим Кларк. Он брал людей за плечи, подталкивая в спины, разворачивал к машинам и к аллее.
— Расходитесь, да поживее, — говорил он. — Покойник в доме.
Стало тихо, хотя множество людей шли по траве к аллее; я услышала голос Хелен Кларк:
— Бедный Джулиан.
Я осторожно шагнула — ближе к темноте — и потянула Констанцию за собой.
— Сердце отказало, — говорил доктор на веранде.
Я сделала еще шаг. На нас никто не смотрел. Негромко хлопали дверцы машин, урчали моторы. Я оглянулась. На ступенях вокруг доктора осталась горстка людей. Машины поворачивали на аллею, и фары больше не светили на нас. Вокруг уже смыкались тени деревьев, шаг, другой — и мы в лесу. Там я заспешила, потащила Констанцию в чашу, во тьму; и вот под ногами уже не трава, а мягкая мшистая тропинка: значит, мы в надежном укрытии. Я остановилась и обняла Констанцию.
— Ну, вот и все, — я покрепче прижала ее к себе. — Все позади. Все хорошо.
* * *
День ли, ночь ли — дорогу я знала. Хорошо, что я прибрала в своем убежище и натаскала свежих листьев, — Констанции будет уютно. Накрою ее листьями, как в сказке, согрею и охраню. Стану ей песни петь и сказки сказывать, натаскаю ей румяных яблок, янтарных груш и сочных ягод, напою водицей из чашечки-лепестка. А в один прекрасный день мы улетим на Луну. Я нашла вход в убежище и провела Констанцию в уголок, к охапке свежих листьев и одеялу. Я подтолкнула ее тихонько, и она села, а я накинула шаль ей на плечи. Послышалось мурлыканье — Иона давно дожидался меня здесь.
Вход я закрыла ветками — нас не найдут даже с фонарями. Внутри не совсем темно, я различала черную тень — Констанцию, а над головой — две или три звездочки, они сияли вверху, вдалеке — за небом, листьями и ветками.
«Разбили мамину фарфоровую безделушку», — вспомнила я и громко сказала Констанции:
