Коробка в форме сердца - Кинг Джозеф Хиллстром "Хилл Джо" (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Снова под колесами шуршит щебенка. «Мустанг» катится вперед под этим открытым небом. Переднее сиденье захлестывает мощное белое сияние, оно стирает весь мир вне машины, не оставляя ничего. И даже внутри Джуд, приподняв веки, почти ничего не видит. Боль, полыхающая в черепе, ошеломляет его, приводит в восторг. Он не выпускает руку Мэрибет. Она не уйдет, если он не отдаст ее. И этот свет – боже, сколько света. Что-то случилось со стерео; его песня то слышна, то пропадает, заглушаемая глубокой и низкой гармонической пульсацией – той неземной музыкой, которую Джуд слышал перед падением в дверь между мирами. Он хочет заговорить с Мэрибет, попросить у нее прощения за то, что не сдержал обещания. Он хочет сказать, что любит ее, любит всем сердцем. Но голос куда-то пропал, и Джуд не в силах думать из-за света, бьющего в глаза, и музыки в его голове. Ее рука. Он по-прежнему держит ее за руку. Он снова и снова сжимает пальцы Мэрибет, пытаясь заменить слова прикосновением, и она в ответ тоже сжимает его руку.
А в сиянии света Джуд видит Анну, которая переливается и дрожит как язык пламени. Он смотрит, как она отворачивается от руля, и улыбается ему, и тянется к нему, и кладет ладонь поверх его руки, сжимающей пальцы Мэрибет, и потом говорит:
– Черт возьми, похоже, этот волосатый сукин сын пытается сесть.
Джуд заморгал от резкого болезненного белого луча офтальмоскопа, направленного ему в левый глаз. Он попытался сесть, но кто-то положил ладонь ему на грудь и придавил его к полу. Он хватает ртом воздух, как форель, только что вытащенная из озера Понтчартрейн и выброшенная на берег. Он однажды говорил Анне, что хорошо бы вдвоем поехать на рыбалку на озеро Понтчартрейн. Или он говорил это Мэрибет? Он не помнил.
Офтальмоскоп убрали, и Джуд стал смотреть на покрытый пятнами плесени кухонный потолок. Говорят, сумасшедшие иногда проделывают дыры в собственном черепе, чтобы выпустить демонов и уменьшить невыносимое давление мыслей. Он понимал их. Каждое биение сердца было сокрушительным ударом, сотрясающим нервные окончания в глазах и висках. Так заявляла о себе беспощадная жизнь.
Над ним замаячил пятачок, розовая свиная морда непристойно ухмыльнулась и произнесла:
– Ни фига себе. Вы знаете, кто это? Это же Джудас Койн.
Кто– то другой потребовал:
– Уберут отсюда свиней или нет?
Под негодующий визг свинью оттащили в сторону. В поле зрения Джуда появилось лицо с аккуратной каштановой бородкой и внимательными ласковыми глазами.
– Мистер Койн? Лежите спокойно. Вы потеряли много крови. Сейчас мы переложим вас на каталку.
– Анна, – проговорил Джуд прерывающимся свистящим шепотом.
В голубых глазах молодого мужчины промелькнула боль и что-то вроде извинения.
– Так ее звали?
Нет. Нет, Джуд ошибся. Ее звали не так, но ему не хватало воздуха в легких, чтобы поправиться. Потом до него дошло, что мужчина, склонившийся над ним, говорил о девушке в прошедшем времени.
За Джуда ответила Арлин Уэйд.
– Он говорил, что ее звали Мэрибет.
С другой стороны возникло лицо Арлин с комически большими глазами в линзах очков. Она тоже говорила о Мэрибет в прошедшем времени. Джуд снова попытался сесть, но бородатый санитар держал его крепко.
– Тебе нельзя садиться, дорогой, – сказала Арлин.
Раздался металлический стук, и Джуд посмотрел вперед, вдоль своего тела, распростертого на полу. Группа людей катила мимо него тележку с носилками. На металлической подставке висел мешок капельницы, набухший кровью. С пола Джуд не мог видеть человека, лежащего на каталке, но он заметил, что из-под простыни свесилась рука. От инфекции, обезобразившей кисть Мэрибет, не осталось и следа. Ее маленькая худая ручка безвольно покачивалась в такт движениям каталки, и Джуд вспомнил о девушке из того порнофильма с убийством: о том, как ее тело после смерти стало как будто бескостным. Один из санитаров, толкавших каталку, глянул вниз и увидел, куда смотрит Джуд. Он положил руку Мэрибет на носилки и подоткнул простыню. Каталка скрылась из виду. Возбужденные и приглушенные голоса санитаров доносились теперь из передней.
– Мэрибет? – только и смог шепнуть Джуд чуть слышно, выдохнув с болью.
– Ей пора в путь, Джастин, – сказала Арлин. – За тобой приедет другая машина.
– В путь? – повторил Джуд. Он ничего не понимал.
– Они больше ничего не могут для нее сделать здесь. Ей пора. – Арлин похлопала его по руке. – За ней уже приехали.
Живой
Двадцать четыре часа Джуд пребывал между забытьем и явью.
Однажды он очнулся и увидел, что в дверях палаты стоит его адвокат Нэн Шрив и беседует с Джексоном Брауном. Джуд встречал Брауна раньше, на одной из церемоний вручения «Грэмми». Он тогда выскользнул посреди мероприятия в туалет и, стоя над писсуаром, случайно поднял глаза и увидел, что в соседний писсуар мочится Джексон Браун. Они лишь кивнули друг другу, даже не сказав «привет», и Джуд не понимал, что Джексон делает сейчас в Луизиане. Может быть, у него концерт в Новом Орлеане, он услышал, что Джуд едва не погиб, и приехал выразить сочувствие? Возможно, Джуду придется принять целую процессию рок-звезд, если они надумают заскочить на минутку и пожелать ему скорейшего выздоровления. Джексон Браун был в строгом костюме – синий блейзер, галстук, – а на поясе, рядом с револьвером в кобуре, у него висел золотой жетон. Джуд не стал сопротивляться, когда его веки захотели отдохнуть. Он закрыл глаза.
Чувство времени совершенно исчезло. Когда он снова проснулся, рядом сидела еще одна рок-звезда: Диззи. С черными пятнами поверх глаз, со следами СПИДа на лице. Диззи протянул руку, и Джуд сжал ее.
– Не мог не зайти, приятель. Ты всегда был рядом в трудную минуту, – сказал Диззи.
– Рад видеть тебя, – ответил Джуд. – Я скучал.
– Что? – не поняла медсестра, стоящая по другую сторону кровати.
Джуд обернулся. Он и не знал, что она там стоит. Снова обратив взгляд на Диззи, он обнаружил, что его рука сжимает пустоту.
– С кем ты разговаривал? – спросила сестра.
– Со старым другом. Не видел его с тех пор, как он умер. – Она фыркнула.
– Придется сократить твою порцию морфина, дружок.
Чуть позже появился Ангус, прошествовал через палату и скрылся под кроватью. Джуд звал его, но Ангус так и не вылез, просто сидел там, постукивая хвостом по полу. Этот стук совпадал с биением сердца Джуда.
Джуд не знал, какая знаменитость или чей призрак окажется рядом с ним в следующий раз. Когда он снова открыл глаза, то удивился тому, что в палате, кроме него, никого нет. Он лежал на четвертом или пятом этаже больницы Слиделла. За окном катило волны озеро Понтчартрейн, синее и холодное в свете приближающегося вечера. Береговую линию облюбовали журавли; ржавый танкер упорно полз куда-то на восток. И в тот миг Джуд осознал, что чувствует запах озерной воды. Он заплакал.
Справившись с эмоциями, он вызвал сестру. Вместо нее пришел врач – очень усталого вида чернокожий мужчина с грустными покрасневшими глазами и бритой головой. Тихим печальным голосом он стал рассказывать Джуду о состоянии его здоровья.
– Бэмми уже сообщили? – перебил его Джуд.
– Кто это?
– Бабка Мэрибет, – сказал Джуд. – Если ей еще не сказали, я хочу сам это сделать. Бэмми должна знать, что произошло.
– Может быть, вы скажете нам ее имя и номер телефона? Кто-нибудь из сестер может позвонить ей.
– Лучше я сам.
– Вам пришлось пройти через многое. В таком состоянии вы лишь напрасно огорчите ее.
Джуд посмотрел на врача.
– Умерла ее внучка. Самый дорогой для нее человек. Вы думаете, она огорчится меньше, если узнает об этом от незнакомой медсестры?
– Именно поэтому предпочтительно, чтобы позвонили мы, а не вы, – ответил доктор. – Мы избегаем подробностей в первом разговоре. Родственникам мы поначалу стараемся показать позитивные моменты.
Джуд решил, что он все еще не в себе. Разговор приобретал оттенок нереальности, присущий горячечному бреду. Джуд потряс головой и засмеялся. Потом понял, что снова плачет. Он утер лицо дрожащими руками.
