Они жаждут - Маккаммон Роберт Рик (книги без сокращений .txt) 📗
— Мы разговаривали с мистером Пьетро, хозяином твоего дома, — продолжал Рис. — И он сообщил мне, что ты, бывало, возвращался поздно ночью, а потом снова покидал свою комнату. Куда ты ездил?
— Просто… В разные места.
— Какие именно? Голливудский бульвар? Куда еще?
— Просто так, люблю кататься.
— А твоя мама? Ты ее навещаешь?
Голова Бенфилда вздернулась.
— Моя мать? Оставь ее в покое, черномазый подонок! — Он почти кричал.
Рис улыбнулся и кивнул. Он откинулся на спинку кресла, наблюдая за глазами Бенфилда.
— Бенфилд, у нас есть доказательства. У нас есть свидетели, которые подтвердят, что ты ездил по Голливудскому бульвару. Мы знаем все, что нам нужно. Почему ты сам не расскажешь нам об этих четырех женщинах?
— Нет… нет… — Он затряс головой, лицо его покраснело.
— Четыре женщины. — Взгляд Риса стал еще жестче. — Задушенные, изнасилованные, брошенные прочь, словно мусор. А эта выдумка с тараканами — в самом деле, крайне смешно. Тот, кто сделал это, в самом деле ненормальный, правда? Ты согласен?
— Оставьте меня… оставьте меня одного!
— Тот, кто совершил это — тронутый, и его место в больничной палате. Я видел твое дело, Бенфилд. Я знаю, ты был в Ратморе.
Лицо Бенфилда стало багровым, глаза налились. Он бросился на Риса, рыча словно зверь, и Цейтговель тут же прыгнул на него сзади. Одной рукой Бенфилду удалось схватить Риса за горло. Трое мужчин несколько секунд боролись, потом Цейтговелю удалось схватить Бенфилда и завернуть его руки за спину. Он защелкнул на его запястьях наручники.
— Ты… дрянь! — вопил Бенфилд. — Черномазая дрянь! Ты не посмеешь отправить меня туда обратно!
Рис поднялся, колени у него дрожали. Горло горело, на нем остались кровоподтеки.
— Я пойду, выпью чашку кофе, — хрипло сказал он, с трудом переводя дыхание. — И когда вернусь, то лучше тебе приготовиться к беседе со мной, или я возьмусь за тебя по-настоящему. Понятно? — Он несколько секунд смотрел на Бенфилда, потом перевел взгляд на Мерфи. Адвокат сидел прямо и неподвижно, глаза его стеклянисто блестели. Рис повернулся и пошатываясь вышел из комнаты для допросов.
Палатазин ждал снаружи, внимательно перебирая содержимое папки. Когда он поднял голову, Рис увидел синие круги вокруг его глаз.
— Как он? — спросил Палатазин.
Рис пожал плечами и потер горло.
— Чувствительный тип. Я попробовал обычную линию насчет матери, так он как взвился… Кто бы мог подумать, а?
— Происходит что-то странное. Следуя вот этому. — Палатазин помахал папкой. — Беверли Тереза Бенфилд умерла в результате падения с лестничной площадки в 1964 году. Она несла с собой чемоданчик, очевидно, собираясь сбежать от своего шестнадцатилетнего сына Уолтера. Это произошло в середине ночи, соседи слышали какие-то крики, но коронер посчитал смерть несчастным случаем. Во всяком случае, совсем недавно Бенфилд упомянул о своей матери в разговоре с Пьетро. Я решил, что эта линия может дать эффект, поэтому и рекомендовал тебе. Кроме того… — Он вытащил из кармана рубашки свой блокнот. — Он использовал ткань, намоченную смесью химикалий, принесенных с работы. Анализ, проведенный в лаборатории показывает, что вдыхание такой смеси в замкнутом помещении кабины способно привести к летальному исходу. Вот что интересно — по их мнению Бенфилд выработал в себе невосприимчивость к этим парам, подобно тому, как это бывает и с тараканами. Теперь вопрос — почему он перестал их убивать? Если он тот, кто нам нужен, почему он изменил свой стереотип поведения?
— Потому что он ненормальный, — сказал Рис.
— Возможно. Но даже ненормальные ведут себя в соответствии с какой-то системой. Ну, кажется, теперь моя очередь. Одолжи мне сигареты и спички.
Рис сунул два пальца в нагрудный карман рубашки и передал Палатазину пачку «Кента» и зажигалку.
— Удачи, — сказал он вслед Палатазину, который вошел в комнату для допросов.
Бенфилд сидел, опустив голову на грудь. Палатазин сел рядом, отодвинув в сторону фотографии и ксерокопии. Он закрыл затем папку с делом по поводу смерти Беверли Бенфилд и положил ее на стол рядом с фотографиями.
— Хочешь сигарету, Уолтер? — спросил он.
Бенфилд кивнул. Палатазин зажег для него сигарету, аккуратно вставил фильтр между губами Бенфилда.
— Когда меня отпустят? — спросил Бенфилд.
— Не все сразу, Уолтер. Сначала нам нужно поговорить.
Глаза Бенфилда сузились:
— Я вас знаю. Вы тот полицейский, который стрелял в меня.
— Да, это был предупредительный выстрел в воздух. Я пытался предохранить тебя от остальных. Они могли застрелить тебя.
— О?
— Снимите с него наручники, — приказал Палатазин Цейтговелю. Детектив хотел возразить, потом пожал плечами, вытащил из кармана ключи и открыл наручники. Бенфилд глубоко затянулся сигаретой, внимательно наблюдая за Цейтговелем, который снова опустился в свое кресло.
— Как ты теперь себя чувствуешь? — спросил Палатазин.
— Нормально.
— Очень хорошо. Я знаю лейтенанта Риса, он иногда бывает вспыльчив. Меня зовут Энди. Ничего, если я буду называть тебя Уолтер?
— Я не против. Послушайте, пусть этот ниггер больше не трогает меня, ладно?
— Надеюсь, что не станет. Наверное, он с тобой разговаривал насчет Таракана?
— Да. Я сказал ему, что не знаю, о чем идет речь.
Палатазин кивнул:
— И откуда тебе знать? Таракана больше нет. И он больше никого не интересует. Но линия нравственности должна быть ему благодарна. А что ты думаешь о проституции, Уолтер?
Бенфилд несколько секунд молчал, глядя на огонек своей сигареты.
— Они все стоят друг за друга, — сказал он наконец. — Все они сговорились.
— Ну-ну.
— И смеются над тобой за спиной. Стараются надуть тебя.
— Но Таракана им не надуть было, верно?
— Ну, нет.
Палатазин начал потеть, его раздражал прямой свет флюоресцентных ламп над головой, он расстегнул пуговицы на рубашке и ослабил узел галстука.
— Ты работаешь у «Алладина Экстрминейтор», правильно? Уничтожение вредных насекомых и так далее. Тебе нравится работа?
Бенфилд, покуривая сигарету, некоторое время размышлял.
— Да, нравится, — сказал он наконец.
— По-моему, ты хорошо работаешь. Чем вы пользуетесь, распылителями?
— Да, распылитель «Би-Джи». Загоняет раствор в любую щель.
— Расскажи мне о Беверли, — тихо сказал Палатазин.
— Бе… верли? — Взгляд Бенфилда мгновенно окаменел. Челюсть обвисла. Он смотрел сквозь Палатазина, сигарета уже почти обжигала ему пальцы.
— Да, о твоей матери. Где она сейчас?
— Она… ее здесь нет. — Лоб Бенфилда наморщился, он старался сосредоточиться. — Она не здесь.
— Она умерла, наверное?
— Что? — Бенфилд был явно потрясен. — Нет! Вы ошибаетесь! Она прячется, они помогают ей спрятаться от меня! Иногда они даже принимают ее вид, чтобы обмануть меня. О, они знают массу всяких уловок! — В голосе его слышалась неподдельная горечь. Глаза его были холодны и словно остекленели.
— Она умерла, — настаивал Палатазин. — И после того, как она умерла, тебя отправили в госпиталь Ратмор.
— Нет! — Глаза Бенфилда вспыхнули, и на миг Палатазину показалось, что Бенфилд бросится на него. — Ратмор? — прошептал он и потер лоб. — Нет. Бев ушла, и за это, за то, что она оставила меня, они послали меня… туда. Но это был не госпиталь. В госпиталях лечат больных людей. А это был… сумасшедший дом! Когда я найду Бев, все станет так, как было раньше. Я больше не буду вспоминать про этот дом, и у меня никогда не будет болеть голова. Но сначала… сначала я должен наказать ее за то, что она бросила меня… — Он смял сигарету и бросил на пол. — Она прячется где-то в городе. Мне сказал это Хозяин.
Сердце Палатазина застучало.
— Хозяин? — тихо повторил он. — А кто это, Хозяин, Уолтер?
— Не-е-ет. Вы бы хотели, чтобы я проговорился? Ну, нет. Вам не узнать!
— Кто это, Хозяин? Ты имел в виду Бога?
— Бога? — Чем-то это слово обеспокоило Уолтера. Он моргнул, провел рукой по лбу. — Он разговаривает со мной по ночам, — прошептал он. — Он указывает мне, что я должен делать.
