Запертые двери (СИ) - Бер М. Игорь (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Деревянная дверь была слегка приоткрыта и через эту щель сочился искусственный свет, а также доносился свист его молодого помощника Коннора Осборна. Мелодия, которую тот насвистывал, была смутно знакомой Моссинджеру. Возможно, он бы и узнал ее, в конце концов, если бы Кони не начал фальшивить, но сейчас его интересовали не игры в угадывания мелодий.
Его офис перебрался в складское помещение четыре года назад, а до этого занимал часть первого этажа здания мэрии. Воспоминания о тех временах вызывали неприятное чувство, так как офис шерифа напоминал тогда проходной двор, а мэр Аннет Фоули и вовсе заходила к нему без стука. Но когда старик Пинтсберри скончался, Моссинджер подал прощение мэру о том, чтобы склад, перешедший во владение муниципалитета, выделили ему. Настояв на том, что склад прекрасно подойдет как для офиса, так и для камеры хранения тел усопших. Идею поддержал и главврач города Виктор Пибоди, так как при больнице не было морга, на строительство которого в казне никогда нахватало денег. Теперь он владел двумя большими комнатами, которые раньше были одной огромной, да, вдобавок и подвальным помещением, при этом был здесь полноправным хозяином.
В последнее время подвал часто пустовал, но Моссинджер знал, что в этот летний сезон он будет почти переполнен. На данный момент из десяти коек были заняты две. Одну занимала миссис МакНилл, которую мучил рак желудка почти два года, а другую занимала молодая приезжая, которую звали, по показаниям ее знакомых, Джоанна Престон. Кони попросил спуститься с ним, но констебль отказал ему, поручив ему более важное дело - заполнение отчетных документов.
За три года работы с Кони (который вызвался ему в помощники, сразу как ему исполнилось восемнадцать), в городском морге побывало около шестнадцати тел, из которых только две молодые особы. Первой была Стенхоуп, а второй эта Престон. И только в этих двух случаях, Осборн выявил желание составить ему компанию, в других случаях он находил любые предлоги, чтобы не спускаться вниз. Но констебля это мало волновало, и когда надо было пройтись со шваброй мимо стеллажей, пара крепких слов Моссинджера приводили к нужному эффекту и Кони, послушно, шел исполнять "важное" задание.
Элдред Моссинджер толкнул дверь и вошел в освященное помещение.
Осборн тут же прекратил насвистывать, поправил шляпу сошедшую ему на лоб и убрал ноги со стола.
- Мосс, я не слышал твоих шагов, - словно в оправдание заявил он.
Констебль промолчал, а только посмотрел сквозь бездверный проем, что вел в другую комнату. Саму комнату на треть занимала решетка. Билл Туклеттер сидел на нарах, низко опустив голову, скрестив пальцы, как при молитве и беспрерывно покачивался взад-вперед.
Моссинджер отвернулся от него и ровным шагом направился к своему столу, за которым сидел Кони. Осборн тут же вскочил со стула и отошел в сторону.
- Ты заполнил документы? - с полным безразличием спросил констебль, занимая свое место.
- Почти закончил.
Моссинджер открыл один из выдвижных ящиков и достал кусочек застиранной тряпки. Проведя ею по столу, где минуту назад располагались ноги его помощника, он бросил ее на место.
- Если бы твоя мать не была моей сестрой, Кони, мы бы с тобой давно уже распрощались.
- Мосс, я все...
- Помолчи, парень. Я устал от твоей болтовни, - не повышая голоса, прервал он начало оправданий. На что Кони не смог ничего возразить, а только опустил голову и потупил взгляд.
- Как он себя вел? - не стал вдаваться в уточнения констебль, понимая, что даже такой несмышленыш как Коннор Осборн поймет, о ком идет речь.
- Точно также как ты его сейчас видел. Все полчаса твоего отсутствия он шатался из стороны в сторону и изредка что-то мычал нечленораздельное, - отрапортовал помощник.
Констебль отнял спину от кресла и потянулся за сигаретами, что лежали на краю стола. Сунув одну меж зубов, он похлопал себя по карманам, затем нахмурился.
- Черт, куда я ее дел?..
Кони тут же бросил ему коробок со спичками. Без труда поймав их, Моссинджер закурил, вслушиваясь в безумие стихии за стенами. В подвале дождя и грома совсем не было слышно.
- Ты их убедил остаться?
- Да. Все как ты просил. Они сейчас в отеле, скорее всего уже улеглись спать, - затараторил Кони, постепенно расслабившись и уже прислонившись спиной к стене.
- Сомневаюсь, что они спят, - задумчиво протянул констебль, а после короткой паузы добавил, - Все должно завершиться именно сегодня.
Кони знал, о чем говорил констебль, как-никак он родился в Лайлэнде и слышал с раннего детства, о тех вещах, что творились здесь. И он знал, что большинство жителей (особенно те, которым было за сорок) верили во все те сказания, что передавались из уст в уста из поколения в поколения. Сам он не знал - верит ли он в проклятия или нет, - хотя и не мог отрицать некоторые факты. К примеру то, что каждый родившийся в городе оставался здесь навсегда, а кто пытался переехать в другой город или другой штат, быстро становился толь жертвой несчастного случая, либо самоубийства. Но, с другой стороны, это можно было списать на обычное совпадение, к тому же в их городе хватало жителей, которым перевалило за шестой десяток и они себя прекрасно чувствовали. А ведь проклятие, по приданию, гласило о преждевременной кончине всех горожан.
Единственный случай, который не поддавался его внутреннему объяснению, произошел три года назад. Смерть девушки в лесу (его первое дело, как помощника констебля) была более чем необъяснимой. Многие газеты говорили лишь часть правды и многое добавляли от себя. Но даже самые яркие фантазии журналистов меркли рядом с тем, что было на самом деле. Тело девушки было в собственной крови, при этом без каких-либо признаков ранений. Но, ни одной из газет не было известно, что у нее был отрезан язык и, судя по зажившей ране, отрезан он был еще в раннем детстве. Хотя она не раз бывала в офисе констебля и разговаривала с ним, и при этих разговорах присутствовал и он сам.
- Нужно торопиться, - задумчиво произнес констебль, докуривая сигарету до фильтра. - Иначе оно доберется до них первым. - Моссинджер вновь открыл один из ящиков и достал оттуда молоток и гвозди, положив их на стол.
Словно с неохотой, он поднялся со стула, при этом скривив гримасу боли - давал о себе знать остеохондроз, - и побрел в другую комнату. Кони последовал за ним, с отпечатком растерянности и замешательства на лице. Конечно, шансы убедить Моссинджера были малы, но он хотел все же попытаться:
- Босс, может надо...
- Это не зависит от меня, - словно прочел его мысли констебль и оборвал его в самом начале. - Я видел, как ты глядел на ту вызывающую особу в белой мини-юбке. - Констебль резко обернулся, от чего Коннор чуть было не налетел на него. Их взгляды встретились. - И, если честно, я бы хотел, чтобы она стала избранной. Но, в тоже время, меня мутит лишь от одной мысли, что она замкнет троицу, что очистит наш город. Кто знает: может, оно уже добралось до нее....Так или иначе, именно ее смерти я и желаю. Никогда не любил городских, эгоистичных, наглых и богатых. А она заключает в себе все эти качества.
От этих слов своего дяди, сердце в груди Кони, забилось невероятно быстро. Он совсем не разделял его взглядов.
На этом констебль дал понять, что разговор окончен. Он остановился около клетки и достал связку ключей. Из пяти, он выбрал самый длинный, с плоским квадратом на конце. Засунув его в скважину, он провернул ключ два раза. Железная дверь, с жутким скрипом, отворилась.
Моссинджер встал перед толстяком Билом, сложив руки на груди. Туклеттер в ответ, перестал раскачиваться, впервые за последние два часа и поднял голову.
- Вставай Бил, ты должен завершить начатое. Сегодня, ты станешь героем. Весь город будет боготворить тебя и носить на руках, в знак благодарности.
Стотридцатикилограммовая туша убийцы поднялась вверх, оставив глубокий отпечаток на твердой поверхности нар. Констебль оценивающе оглядел Билла, после чего похлопал его по плечам.
