Большая книга ужасов – 16 - Усачева Елена Александровна (лучшие книги онлайн txt) 📗
В комнате все спали. За окном было раннее утро. Солнце освещало притихший берег с тремя разложенными катамаранами, влажную от росы березку, полузатопленные мостки.
Вовка помотал головой, пытаясь прогнать наваждение. Либо окружающее сейчас исчезнет, и все станет более понятным, либо то, что есть, так этим и останется. Но тогда все запутается бесповоротно.
Однако путать оказалось нечего. И так было ясно, что война началась.
Секунду назад спокойное водохранилище забурлило, меняя цвет с лилового на черный. Заволновалась вода от сотни двигающихся тел – к берегу спешили водяные. Вздрогнула березка, пронеслись над берегом шорохи и вздохи, чуть заметно задрожала земля. Из-за угла дома вышел Игоша, остановился, поднял голову, ища нужное окно на втором этаже.
Вовка вовремя отпрянул, чтобы не встречаться с бессмысленными глазами шального духа.
– Спиря! Вставай, – подбежал он к Колькиной кровати.
Но Спиридонова там не было. Откинув одеяло, со скрипучей постели поднялся мрачный скелет. Покопавшись в белье, он достал железную косу с длинной деревянной рукоятью, выправил лезвие, потрогал пальцем, острое ли.
– Ну что, малец? – Пустые глазницы черепа уставились на Вовку. – Повоюем? Эх, хорошо пойдет!
Уже ни на что не надеясь, Вовка подошел к кровати Галкина. На ней, не снимая своих штиблет, лежал противный тип и, высунув от азарта язык, играл в тетрис.
– А мы так! А теперь вот так! Падай, родная, падай! – шептал он, со всей дури давя на кнопки. Заметив Вовку, он кивнул ему как хорошему знакомому. – Сейчас иду, – пробормотал он. – Минутку.
Дальше Наковальников не пошел. Пашки с Серегой тоже нет. Бежать за капитанами бесполезно. Девчонки?
Вовка обогнул глиняного великана, разминающегося перед сражением, и вышел в коридор. Все стены здесь уже были испещрены разноцветными пятнами. Суетясь, как мошкара перед лампой, носились глаза. Хрустели пальцами готовящиеся к бою руки. Пиковая Дама с Пиковым Королем в углу играли в дурака. Плыло неспешное привидение. Оно тяжело вздыхало, образуя вокруг себя облачко пыли.
Дверь в комнату девчонок заклинило. Наковальников несколько раз дернул за ручку. Дверь даже не шелохнулась.
Он уже собирался как следует разбежаться и навалиться всем телом, когда домик вздрогнул. Древние духи начали наступление.
– Они пришли!
Вовка впервые услышал, как говорит кукла. Бестия в голубом платье стояла перед лестницей, и выражение ее лица не предвещало ничего хорошего. Голос у нее был высокий, писклявый и такой сильный, что легко перекрыл громкий спор Короля с Дамой, выясняющих, какой у них на этот раз козырь.
Дом содрогнулся от топота. С улицы послышались глухие удары. Из стены показалось жуткое лицо, заросшее до глаз волосами, в звериной шкуре, из-под которой торчала пара аккуратных копыт. Существо кровожадно ухало и скрежетало зубами. Вовка узнал в нем лешего. С тяжелым вздохом протопал скелет, размахивая косой. Леший протянул волосатую лапу и вместе со скелетом исчез в стене. Послышались звуки борьбы.
Кто-то тяжело прошелся по крыше, раздалось знакомое завывание: «Затопчу! Замучаю!»
Прыснули во все стороны глаза. Простыни, связываясь тугими узлами, потянулись наверх.
Вовка снова дернул ручку. Но теперь ему показалось, что никакого входа в комнату нет – ручка просто прикручена к стене, на которой тонким карандашом обозначен контур бывшей двери.
– Майка! – закричал он, барабаня по дереву. – Ленка!
Снаружи что-то тяжело бабахнуло, как будто бы там начали стрелять из пушки. А вслед за тем раздались редкие выстрелы.
По коридору прошмыгнул низенький пацан, тащивший на себе тупорылый пулемет. Через плечо у него были перекинуты ленты с патронами.
«Маленький мальчик нашел пулемет… – машинально вспомнил Наковальников старый «садистский» стишок. – Больше в деревне никто не живет».
Воздух сотряс тяжелый взрыв. Казалось, что дом подпрыгнул на месте. Из всех щелей повалил дым. Из стены сначала вылетела сломанная коса, следом выпихнули согнутый пополам скелет. Леший снова стал выбираться в коридор. К нему кинулись две пары рук и стали бойко щекотать его. Леший испуганно заухал, скорчил недовольную рожу и повалился обратно в стену.
Ровными рядами по потолку прошли глаза. С первого этажа раздался писклявый голос куклы. Под тяжелыми шагами заскрипела лестница. В коридоре показалось печальное привидение. Бесформенным кульком оно пошло вперед.
Наковальников снова начал атаковать дверь. Его настораживало, что из комнаты никто не откликается. Он совершенно не собирался принимать участие в этой сумасшедшей войне. Пускай страхи сами с собой выясняют отношения, если им так уж необходимо решить, кто главный. По его мнению, горели бы они все вместе синим пламенем и никогда бы с ним не встречались.
Он на всякий случай простукал стену. Она отозвалась глухим эхом. Что это значит, Наковальников не знал, поэтому снова дернул за ручку. Пролетевшая мимо рука с факелом на секунду осветила пятачок, на котором топтался Вовка. Он успел рассмотреть все тот же контур двери и петли. А еще он почувствовал, как на что-то наступил.
Этим чем-то оказалась отвертка.
– Как удачно! – пробормотал Вовка, нащупывая головки винтиков, держащих петли. Если он правильно помнит, именно так Спиря вскрывал дверь на чердак.
Вовка успел открутить два винтика, когда до него добралось привидение.
– Ух, – вздохнуло оно, останавливаясь.
– Потом, потом! – отмахнулся Наковальников.
– Ух, – настойчиво повторило привидение.
– Чего еще? – рявкнул Вовка, переходя к третьему винтику.
– Ты почему не спишь? – раздался знакомый голос.
Отвертка выпала из Вовкиных рук. Он почувствовал, как по спине пробежали противные мурашки.
Это был голос его давно умершей бабушки.
– Только плохие мальчики не спят так поздно, – обиженно произнесла она. – Вот придет Игоша и утащит с собой!
– Бабушка! – взмолился Вовка. – Я уже сплю!
– Ну, спи, спи, – миролюбиво согласилась бабушка. – Давай я тебя укутаю, чтобы крокодилы не могли до тебя добраться.
Бабушка протянула руку – Вовка испуганно прижался к стене. Но эта рука прошла сквозь него, как сквозь воздух, и исчезла в стене. Туда же втянуло и всю бабушку.
– Сплю я, – пробормотал Вовка, сглатывая застрявший в горле комок. Он попробовал точно так же пройти сквозь стену, но у него это не получилось. Дерево отказывалось пропускать человека. Тогда он снова взялся за отвертку. Но, как только коснулся винтика, сзади недовольно зацыкали зубом.
– Ай-ай-ай! Как нехорошо!
Рядом снова стояла бабушка, кутаясь в безразмерный пуховый платок, при каждом движении вверх взлетала пыль.
– Ну, бабушка! – начал канючить Вовка, чувствуя себя снова маленьким. Вот он лежит на своей жутко неудобной кровати. Сквозь пододеяльник чувствуется, какое кусачее у него одеяло. В стекло стучится ветер, и даже через все закрытые окна слышно, как скрипит уличный фонарь. По стене ползают размытые пятна. На шатком стуле сидит бабушка и, чуть раскачиваясь из стороны в сторону, приговаривает:
– Спи, спи, солнышко! Утро вечера мудренее. Все заботы оставь до завтра. Спи, а то Игоша придет. Спи!
От ее низкого протяжного голоса становится еще страшнее. Громче начинает скрипеть фонарь, тени на стене вырисовываются в кляксы и глаза. Они задавят, задушат, замучают. Уже слышны тяжелые шаги непонятного Игоши, чем-то напоминающего карапуза-переростка. После таких фантазий не то что спать, лежать на кровати тяжело. Хочется вскочить, включить свет, врубить радио на полную громкость, попрыгать на кровати, размахивая подушкой, покричать. И только после этого можно упасть обратно на кровать, натянуть на голову одеяло и заснуть. А лучше всего смотреть телевизор, пока глаза сами не закроются. И тогда уже не будут волновать ни скрипы, ни шумы, ни звуки.
И только так! Никак иначе! Только так…
– Спи, спи, – бормотал противный голос. Но это уже была не бабушка. На Вовку смотрели пронзительные голубые глаза.
