Иные боги и другие истории (сборник) - Лавкрафт Говард Филлипс (электронные книги без регистрации .TXT) 📗

Когда больного уложили на кушетку в комнате Элвуда, был вызван доктор Мальковский, врач с хорошей репутацией, известный к тому же как человек, умеющий, когда это требовалось, хранить молчание. Он сделал Джилмену несколько подкожных инъекций, приведших больного в расслабленное состояние, по крайней мере внешне похожее на сон. В течение дня Джилмен несколько раз приходил в сознание и бессвязно шептал что-то Элвуду, пытаясь рассказать о кошмарах последней ночи. Процесс выздоровления шел мучительно и медленно, тем более что с самого начала обнаружилось весьма печальное обстоятельство.

Джилмен, еще недавно обладавший невероятно тонким слухом, совершенно оглох. Доктор Мальковский, спешно вызванный по этому поводу, сообщил Элвуду, что обе барабанные перепонки пациента разорваны, как если бы они подверглись воздействию звуковых колебаний такой чудовищной силы, какую человек ни представить себе, ни тем более выдержать положительно не в состоянии. Как честный человек и добросовестный специалист, доктор Мальковский находит неуместным строить догадки о том, каким образом звук подобной силы, раздавшись всего несколько часов назад, не всполошил всю долину Мискатоника.

Используя для общения с больным бумагу и карандаш, Элвуд мог сравнительно легко поддерживать беседу с Джилменом. Оба не знали, что и подумать о происшедшем, и почли за благо вспоминать обо всем как можно меньше. Было решено покинуть проклятый старый дом сразу же, как только удастся найти новую квартиру. В вечерних газетах сообщалось, что накануне вечером, сразу после заката, полиция обнаружила в долине за Медоу-Хилл некое странное сборище; при этом упоминалось, что так называемый Белый камень, находящийся в той местности, издавна служит объектом суеверного почитания. Арестовать никого не удалось; среди собравшихся был замечен огромного роста негр. В другой заметке отмечалось, что пропавший без вести Ладислав Волейко до сих пор не найден.

Последнее происшествие в ряду ужасных событий этой весны случилось той же ночью. Элвуду никогда не забыть его, ибо вызванное им нервное потрясение оказалось настолько велико, что он вынужден был прервать учебу до начала следующего семестра. Весь вечер ему слышалась крысиная возня за стеной, но он не придавал этому особого значения. Спустя довольно длительное время после того, как они с Джилменом улеглись спать, комнату огласили ужасные душераздирающие вопли. Элвуд вскочил с постели, включил свет и бросился к кровати больного. Тот кричал нечеловеческим голосом, словно от какой-то невообразимой пытки, и извивался всем телом под скомканными простынями; на одеяле появилось быстро растущее кровавое пятно.

Элвуд не смел прикоснуться к своему другу, но постепенно крики и конвульсии прекратились. К этому времени Домбровский, Чонский, Дероше, Мазуревич и жилец с верхнего этажа уже столпились в дверях комнаты, а хозяин послал жену срочно телефонировать доктору Мальковскому. Возглас изумления и страха вырвался у присутствующих, когда из пропитанной кровью постели выскочил маленький, похожий на крысу зверек и тут же исчез в новой крысиной дыре, появившейся в стене рядом с кушеткой пострадавшего. Когда врач наконец прибыл и стал убирать окровавленное белье, чтобы осмотреть больного, Уолтер Джилмен был уже мертв.

Было бы попросту бесчеловечно строить какие-либо теории насчет причины смерти Джилмена. Было похоже на то, что кто-то прогрыз туннель сквозь все его тело – и вырвал сердце. Домбровский, отчаявшийся вывести крыс, смирился с мыслью об убытках и уже через неделю переехал со всеми старыми жильцами в не менее ветхое, но не такое древнее здание на Уолнет-стрит. Труднее всего было держать в узде Джо Мазуревича: впечатлительный заклинатель духов беспробудно пьянствовал, вечно ныл и нес что-то нечленораздельное о привидениях и прочих ужасах.

В ту последнюю страшную ночь Джо себе на беду слишком долго разглядывал алые от крови следы крысиных лапок, ведшие от кровати Джилмена к свежей дырке в стене. На ковре они были почти не видны, но между краем ковра и плинтусом оставался небольшой участок голого пола. Здесь-то и обнаружил Мазуревич нечто ужасное; во всяком случае, он хотел всех в этом уверить, хотя очевидцы с ним не соглашались, признавая в то же время, что следы действительно очень странные. Отпечатки на половицах и в самом деле отличались от обычных крысиных следов, но даже Чонский и Дероше решительно отвергали их сходство с отпечатками крошечных человеческих рук.

Ведьмин дом никогда более не сдавался внаем. После того как Домбровский с жильцами съехали, здание стояло заброшенным – его сторонились не только из-за дурной славы, но и из-за появившегося там ужасного зловония. Возможно, крысиный яд, которым пользовался бывший владелец, наконец-то подействовал, поскольку вскоре после того, как последний жилец покинул здание, оно превратилось в истинное проклятие для всей округи. Как установила санитарная инспекция, смрад исходил из заколоченных пустот вдоль стены и под потолком в восточной части мансарды; несомненно, число отравленных крыс было огромно. Решили, однако, что не стоит тратить время на разборки перегородок и дезинфекцию пустот за ними, ибо запах должен был сам постепенно выветриться, да и место это было не из тех, где очень уж заботились о соблюдении правил санитарии. В самом деле, многие в городе утверждали, что чуть ли не каждый год после Вальпургиевой ночи и Дня Всех Святых с чердака Ведьминого дома распространяется неизвестно откуда взявшееся отвратительное зловоние. Привычные ко многому соседи молча переносили это неудобство, хотя оно отнюдь не способствовало улучшению репутации района. В конце концов городская строительная комиссия официально запретила дальнейшее использование дома под жилье.

С тех пор так и не удалось найти разумное объяснение всему, что произошло с Джилменом, – в особенности его странным сновидениям. Элвуда размышления о случившемся едва не довели до психического расстройства; он возобновил учебу осенью и в июле следующего года закончил университетский курс. Со временем городские пересуды о всевозможных призраках почти смолкли, благо после гибели Джилмена никаких новых сплетен о появлении старухи Кеции или Бурого Дженкина не возникало – были, правда, какие-то толки о странных звуках в покинутом доме, но эти слухи существовали чуть ли не столько же, сколько само здание. К счастью для Элвуда, его уже давно не было в городе, когда дальнейшие события дали пищу новым разговорам на старую тему. Конечно, он узнал обо всем впоследствии и провел после этого немало часов в невыразимо мучительных размышлениях и гнетущей неопределенности; но куда страшнее и невыносимее было бы находиться в тот момент где-то рядом, а то и увидеть все собственными глазами.

В марте 1931 года сильный буран разрушил крышу и трубу опустевшего Ведьминого дома; огромная масса колотого кирпича, почерневшей, поросшей мхом дранки, прогнивших досок и балок рухнула вниз, на чердак, проломив и потолок мансарды. Весь верхний этаж был завален обломками и мусором, но никто и не подумал притронуться к развалинам до тех пор, пока не придет время сносить обветшавший дом. Развязка наступила в декабре того же года, когда несколько рабочих нехотя и с некоторым страхом расчищали бывшую комнату Джилмена: тут же по городу поползли самые невероятные слухи.

В мусоре, проломившем наклонный потолок и свалившемся прямо в комнату, было найдено несколько предметов, один вид которых заставил рабочих немедленно вызвать полицию. Чуть позже полицейские вынуждены были, в свою очередь, пригласить коронера и нескольких экспертов-медиков из университета.

Необычная находка представляла собою несколько костей – частью сломанных и раздробленных, но, вне всякого сомнения, человеческих. Самым загадочным было то, что кости имели явно недавнее происхождение, хотя доступ в единственное место, где они могли находиться без того, чтобы их кто-нибудь обнаружил, то есть в заколоченную низкую каморку с наклонным полом на чердаке, по всеобщему убеждению, был практически невозможен в течение очень многих лет. По заключению главного эксперта при коронере, некоторые из костей принадлежали, скорее всего, младенцу мужского пола, тогда как другие – их нашли лежащими вперемешку с полусгнившими обрывками одежды грязно-коричневого цвета – несомненно, пожилой женщине очень низкого роста, со сгорбленной спиной. Тщательное исследование обломков и мусора позволило также обнаружить множество крошечных костей крыс, раздавленных при обвале крыши, а также и более старые крысиные кости со следами чьих-то зубов, форма которых не могла не вызвать изрядного числа недоуменных вопросов и самых странных ассоциаций.