Черная Мария - Бонансинга Джей (читать книги полностью TXT) 📗
Голос заговорил дальше:
— Что следует помнить — это то, что разум и Космос взаимосвязаны. Так говорит Каббала, так говорят древние книги, а сегодня то же говорит квантовая физика: душа и физические миры — одно.
Софи глядела на мигающий огонек телефона. Потом спросила:
— Ты говоришь, мы должны бороться с этой штукой внутри своего разума...
— Именно.
— Как, молитвами?
В ответ донеслось:
— Царь Давид говорил: «Откройте мне глаза, дабы я мог созерцать чудеса моей Торы».
Выбросив в окно окурок, Софи сказала:
— Мило, должна признаться тебе: много лет прошло, как я последний раз читала Тору. К тому же все мы тут принадлежим к разным культурам, ты меня понимаешь? Ноев ковчег или варьете Гейнца на Пятьдесят седьмой улице.
— Не важно, — ответил голос. — В том мире, который сильно отличается от нашего, все религии едины. Каббала говорит, что наш долг — развенчивать иллюзии тьмы. Вот так просто. И ты в правильной команде, Софи. Вы и есть в этой игре хорошие парни.
— Со всем уважением, рабби, — не унимался Лукас, — должно же быть что-то еще, что мы можем сделать. Что-то осязаемое. Плюнуть на восток, или бросить соль через левое плечо, или еще что-нибудь...
После короткой шипящей паузы голос в телефоне произнес:
— Заклинаний, заговоров, контрзаговоров, проклятий на свете столько, что голова может пойти кругом.
— Приведите пример.
— Ну... не знаю... например, лестница ведьмы. Чтобы кого-то проклясть, делается веревка с узлами и куда-нибудь прячется. Если несчастный шмендрик не сможет ее найти и развязать, он будет умирать медленной смертью.
Лукас тяжело сглотнул.
— Очаровательно. А что насчет этой черной руки? Как вы ее назвали? Рука Славы?
— Считается, что Рука Славы делается из правой кисти убийцы, отрезанной во время лунного затмения и засушенной. Ее используют во многих заговорах... так считается... но я вообще-то не думаю, что...
— А какие есть контрзаклинания? — прервал его Лукас. — Каковы общие принципы борьбы с проклятиями и порчей? Как вообще люди поступают с этой чертовщиной?
Повисла напряженная пауза.
— Я вообще-то не...
— Давайте, рабби Клейн, говорите. Как обычно люди борются с такими штуками?
Снова пауза. Потом зазвучал голос, и в нем ощущалась какая-то неловкость:
— В конце концов я всего лишь раввин, а не какой-нибудь сумасшедший чернокнижник. Но могу сказать вот что — обычно требуется какая-то жертва.
Лукас взглянул на Софи и переспросил:
— Жертва?
— Именно так. Жертвоприношение того или иного рода.
Вновь воцарилась напряженная тишина.
Софи медленно провела рукой по волосам и посмотрела на стрелку, указывавшую уровень бензина. Оставалась половина бака.
— Извини, Мило, — проговорила она, — у нас девственницы для жертвоприношения только что кончились.
— Полагайтесь на себя, на силу своего духа, — говорил голос. — Это единственный путь борьбы с такими вещами.
Софи глядела на мигающий огонек телефона.
— Значит, полагаться на силу своего духа?
— Да.
— А твой дух что тебе говорит?
Никакого ответа. Только шипение мертвого эфира.
— Мило? Ты слышишь меня?
После долгой паузы голос спросил:
— Где вы сейчас находитесь?
— Подъезжаем к Вичите, штат Канзас, — ответил Лукас.
— Я могу приехать туда экспрессом к шести утра.
Софи покачала головой:
— Брось, Мило. Тебе нас не найти.
— Софи Коэн, ты всегда была дикаркой, — вдруг сказал голос.
Софи печально улыбнулась:
— Ты меня научил всему, что я знаю.
— Софи, чем я могу помочь?
Софи смотрела на телефон.
— Я тебе позже перезвоню, Мило.
— Послушай, экспресс в Канзас отходит меньше чем через пять часов.
— Нам надо будет обсудить твое предложение.
— Я буду в Канзасе уже ранним утром.
— Нет, мы должны справиться сами.
— Софи, не вешай трубку, я хочу помочь тебе...
— Ты уже помог, Мило.
— Перезвони мне, когда вы что-нибудь решите.
Софи обещала, что перезвонит. Они попрощались, и разговор кончился.
Софи положила трубку, протерла глаза и едва слышно прошептала:
— Чистое безумие.
Лукас снова смотрел в лежащую впереди темноту и думал.
— А в одном он был прав, Софи.
— Да? В чем? — спросила Софи, рассеянно глядя через лобовое стекло на бегущую белую разметку.
— Нам следует полагаться в этом деле на себя.
Софи повернулась к Лукасу. Он определенно что-то задумал.
— Что у тебя на уме, Лукас?
Облизывая обожженные губы, он тихо сказал:
— Кое-что, что даст нам выиграть кучу времени.
— Слушаю тебя внимательно, — сказала Софи, глядя на него.
Лукас кивнул в набегающую тьму:
— Спорим на сотню баксов, что я найду обратную дорогу в Вичиту.
— И что?
— Мы сейчас поедем в Парк-Сити.
— Зачем? — Софи чувствовала, как пульсирует ее мозг, взбудораженный неясными словами Мило, от которых только туже затянулся узел мыслей. — К чему нам сейчас ехать в населенные места?
— Помнишь, мы когда-то везли в Тулзу груз компании «Птичий глаз»?
— Ага. Кошмарный рейс туда-обратно.
— А помнишь почему?
— Потому что тебе в голову пришла блестящая идея поехать по хайвею «Пони экспресс» через...
— Вот именно! — Лукас ткнул в ее сторону забинтованным пальцем. — Этот гадский хайвей обвел нас вокруг северной окраины Вичиты — помнишь?
— Мы тогда целые часы прождали...
Тут Софи поняла, к чему он клонит, и просто застыла. По коже побежали мурашки. Не может быть, чтобы он серьезно... Просто не может быть.
— ...из-за этих проклятых поездов! — закончил ее предложение Лукас. — Рядом с Парк-Сити большая сортировочная станция, обслуживающая весь регион!
В зеленом свете кабины глаза Лукаса горели лихорадочным огнем.
— Лукас, у тебя крыша, на фиг, съехала, если ты думаешь, что нам удастся на ходу запрыгнуть в вагон.
— Если все правильно рассчитать, можно сесть в пригородный поезд компании «Амтрак».
— Эти штуки там лупят по сотне миль в час.
— Только не через сортировку.
— И останавливаются у каждого столба отсюда до Вегаса.
— Тогда нам придется прыгнуть на товарный поезд.
— Что?!
— Нам придется прямо на ходу выбраться из джипа и перепрыгнуть в вагон товарного поезда.
— "Мы теперь подадимся в железнодорожные бродяги?
Лукас ударил по рулю замотанным кулаком:
— Черт возьми, Софи, должен быть способ! Это единственная вещь, имеющая смысл, значит, должен быть хоть один, на фиг, способ ее сделать!
— Мы мозем это сделать, — послышался слабый голос Анхела с заднего сиденья.
Софи резко обернулась:
— Что ты сказал, амиго?
— Я знаю способ.
— Способ для чего?
Анхел наклонился вперед и сплел руки на спинке переднего сиденья, зеленоватый отсвет упал на его обезображенное лицо.
— Я знаю, как нам перебраться на поезд.
24. Глупый ребенок
Она ехала в полной тишине. Поскрипывали хрупкие искривленные кости. Бледная до прозрачности кожа туго обтягивала череп. Рулевое колесо было крепко зажато в кривых пальцах, дрожавших от злобного возбуждения. В ее жилах вместо живой крови текла, казалось, черная расплавленная ненависть, вызывающая болезненные воспоминания...
Сухие прошлогодние травинки и листочки... стая синих гусей в небе над плантацией ее отца... яркие голубые просветы между серыми облаками...
Весеннее равноденствие.
В тот вечер, почти семьдесят лет назад, Ванесса подкатила свое инвалидное кресло к самому краю веранды, чтобы получше разглядеть птиц, пролетавших высоко в весеннем небе.
— Почему они каждый год возвращаются на север? — спросила она своего отца.
— Глупый ребенок! — сказал он из затененного угла веранды. В те дни он особенно походил на снедаемое глубочайшей скорбью привидение. — Разве ты не знаешь, что в них от рождения заложена тяга вернуться к родным гнездам?
