Исход. Том 1 - Кинг Стивен (бесплатные полные книги TXT) 📗
Ллойд, которого минут пятнадцать назад приветствовали крутые парни из крыла с усиленной охраной, теперь рассматривал перспективу оказаться через какие-то жалкие две или три недели в черной дыре.
— Ты испуган, Сильвестр? — почти с сочувствием спросил Девинс.
Ллойд облизнул пересохшие губы.
— Клянусь Богом, я испуган. Судя по сказанному тобой, я уже покойник.
— Я не хочу, чтобы ты стал мертвецом, — сказал Девинс, — я хочу, чтобы ты боялся. Если ты войдешь в здание суда с самодовольной ухмылкой, они пристегнут тебя к стулу и включат рубильник. Ты станешь сорок первым после дела Маркхема. Но если ты будешь прислушиваться к моим советам, возможно, нам удастся прорваться. Я не утверждаю, что так оно и будет, я говорю лишь, что это возможно. Мы можем рассчитывать только на присяжных. Двенадцать обыкновенных прохожих с улицы. Я бы предпочел, чтобы это были сорокадвухлетние дамы, которые до сих пор помнят «Винни Пуха» наизусть и устраивают похороны своих любимых птичек на заднем дворе, вот кто нам нужен. Каждый состав присяжных знакомят с последствиями дела Маркхема. В результате они не принимают смертный приговор, который может, а может и не приводиться в исполнение через шесть месяцев или шесть лет, когда они уже забудут об этом деле: парень, которого они осудили в июле, должен быть наказан незамедлительно.
— А ты собаку съел на этих объяснениях.
Не обращая на него внимания, Девинс продолжал:
— В некоторых случаях именно знание этого факта вынуждает присяжных выносить приговор — «не виновен». Это один из обратных результатов дела Маркхема. В некоторых случаях присяжные оправдывают отъявленных убийц только потому, что не хотят обагрять свои руки кровью. — Он вытащил лист бумаги. — Но все равно сорок человек были осуждены после дела Маркхема, а в общей сложности было подано семьдесят апелляций. Из тридцати приговоренных к смертной казни двадцать шесть человек были объявлены невиновными судом присяжных. Только четыре обвинения были опровергнуты Судом по уголовным делам — одно в Южной Каролине, два во Флориде и одно в Алабаме.
— И никогда в Аризоне?
— Никогда. Я же говорил тебе. Кодекс Запада. Эти пятеро стариков жаждут поджарить твою задницу. Если тебя не спасут присяжные, то это все. Даю тебе девяносто против одного.
— Сколько человек были признаны невиновными постоянным составом присяжных по законам Аризоны?
— Двое из четырнадцати.
— Дело швах.
— Обрати внимание, — сказал Девинс, — что дело одного из этих двоих подобно твоему. Он был виновен, как сам грех, Ллойд, точно так же, как и ты. Судья Печерт почти полчаса рассыпал свое красноречие перед десятью женщинами и двумя мужчинами. Я думал, что его хватит апоплексический удар.
— Если меня признают невиновным, они ведь не смогут снова обвинить меня?
— Конечно, нет.
— Значит, это единственный шанс. Пан или пропал. Вот такие дела, — пробормотал Ллойд, вытирая лоб.
— Поскольку наконец-то ты понял сложившуюся ситуацию, — вел дальше Девинс, — мы должны обсудить стратегию нашей защиты и выработать общий план действий.
— Я все понимаю, однако мне это не нравится.
— Ты был бы полным дураком, если бы тебе это нравилось, — Девинс, скрестив руки, наклонился над столом. — Теперь слушай. Ты сказал мне и в полиции, что ты, м-м-м… — Он вытащил какие-то бумаги из папки и просмотрел их. — Ага. Вот здесь. «Я никогда никого не убивал. Это Лентяй застрелил всех этих людей. Убийство было его идеей, а не моей. Лентяй был сумасшедшим, я думаю, это огромное облегчение для мира, что он отдал Богу душу».
— Да, это так и есть, и что? — агрессивно спросил Ллойд.
— Да ничего, — примирительно произнес Девинс, — Это доказывает, что ты боялся Лентяя Фримена. Ты боялся его?
— Ну, в общем-то, нет…
— Ты боялся за свою жизнь.
— Я думаю, это было…
— Ужасно. Поверь в это, Сильвестр. Тебя принуждали угрозами.
Ллойд рассердился на своего адвоката. Это было сродни злости парня, который стремится стать примерным студентом, но с трудом усваивает урок.
— Не заставляй меня раскладывать все по полочкам, Ллойд, — сказал Девинс. — Мне бы не хотелось этого делать. Ты можешь подумать, что я предполагаю, будто Лентяй постоянно находился под действием наркотиков…
— Конечно, был. Мы оба курили!
— Нет, ты не курил, а вот он да. И он превращался в безумного, когда принимал дозу…
— Слушай, а ты не дурак. — В коридорах памяти Ллойда возник призрак Лентяя Фримена, весело выкрикивающий «Хоп! Хоп!» — и стреляющий в женщину, выбирающую соус.
— Он и на тебя наводил дуло револьвера несколько раз…
— Нет, он никогда…
— Он делал это. Просто ты забыл об этом. На самом деле он грозил убить тебя, если ты откажешься помогать ему.
— Ну, у меня ведь тоже было оружие…
— Я уверен, — сказал Девинс, пристально глядя ему в глаза, — что если ты покопаешься в своей памяти, то вспомнишь, как Лентяй сказал тебе, что твой пистолет заряжен холостыми патронами. Ты помнишь это?
— Теперь, когда ты напомнил мне…
— И никто не удивился больше тебя, когда он стал стрелять настоящими пулями, правильно?
— Конечно, — ответил Ллойд и энергично закивал. — У меня чуть глаза не повылазили от ужаса.
— Ты уже собирался направить свой револьвер на Лентяя Фримена, когда его подстрелили и без тебя, избавив тебя, таким образом, от лишних проблем.
Ллойд с зарождающейся надеждой смотрел на своего адвоката.
— Мистер Девинс, — как можно искреннее произнес он, — именно так все и было.
Позже, этим же утром, он стоял на дворе для прогулок, наблюдая за игрой в футбол и мысленно прокручивая все, что сказал ему Девинс, когда верзила-заключенный по кличке Громила подошел к нему и схватил за воротник. Голова Громилы, побритая наголо а-ля Телли Савалас, поблескивала в жарком воздухе пустыни.
— Секундочку, — произнес Ллойд. — Мой адвокат пересчитал у меня все зубы. Семнадцать. Так что если ты…
— Да, то же самое Шокли сказал и мне, — ответил Громила. — Так что он предупредил меня…
Колено Громилы вонзилось в промежность Ллойда, вызвав такую вспышку боли, что он даже не смог вскрикнуть. Он грохнулся на огромную трубу, схватившись за мошонку, в которой все казалось полностью разбитым. Мир превратился в кровавый туман. Прошло время, Ллойд не сознавал, как долго это длилось, прежде чем он смог открыть глаза. Громила все еще наблюдал за ним, его лысая голова все так же блестела. Охранники нарочито смотрели по сторонам. Ллойд стонал и корчился, слезы наворачивались ему на глаза, расплавленный свинцовый шар жег низ живота.
— Лично я ничего не имею против тебя, — честно признался Громила. — Пойми, это просто работа. Надеюсь, ты выкарабкаешься. Этот закон Маркхема сущий ад.
Он отошел, и Ллойд увидел привратника, стоявшего на подножке автомобиля на противоположной стороне площадки для прогулок. Заложив большие пальцы рук за ремень, он с усмешкой наблюдал за Ллойдом. Заметив взгляд Ллойда, он выстрелил в него победным жестом, сложив средние пальцы обеих рук буквой «V». Громила добрался до стены, и привратник кинул ему пачку сигарет. Громила положил пачку в нагрудный карман и, отсалютовав, ушел. Ллойд лежал на земле, поджав колени к груди, схватившись руками за живот, слова Девинса эхом проносились в его голове: «Это жестокий старый мир, Ллойд, это жестокий мир». Правильно.
Глава 25
Ник Андрос отдернул занавеску и выглянул на улицу. Отсюда, со второго этажа дома Джона Бейкера, был виден весь городок Шойо, простирающийся слева от него, а справа виднелось шоссе № 3, ведущее из города. Мейн-стрит была абсолютно пуста. Жалюзи на окнах опущены. Больная собака сидела на середине дороги, опустив голову, ребра ее ходили ходуном, белая пена падала с морды на нагретый солнцем тротуар. А на перекрестке лежала еще одна собака, она была мертва.
