Дитя бури - Мид Ричел (Райчел) (книги без сокращений TXT) 📗
Он мягко направил на меня свою магию, пытаясь погасить мою. Я же вызывала новую, пропуская ее через себя. Она пылала во мне, и это было великолепно, удивительно. Никогда прежде я не испытывала ничего подобного, даже не подозревала об этом. В это мгновение я была больше, чем просто человеком, больше, чем Эжени Маркхэм, больше, чем богом. Магия переполняла меня, но даже тогда я не могла ее контролировать. Пока не могла.
Над нами полыхнула молния, за ней последовал раскат грома.
Король Бурь все еще давил на меня. Думаю, по сравнению с ним я была как спичка, но он не ожидал, что я вообще окажу ему сопротивление. Я попыталась сконцентрировать свою силу, подчинить ее, использовать против него. Впрочем, это было напрасно. Удержать ее я не могла. Снова полыхнула молния. Я мысленно потянулась к ней, чтобы схватить ее и поразить короля Бурь.
Вот только я промахнулась. Вместо этого молния поразила меня.
Я вскрикнула, боль прокатилась по мне, словно я была проводом или громоотводом. Так или иначе, но она не могла не только убить, но и даже сильно покалечить меня. Я стала с грозой одним целым. Магия, которую я вызывала, принадлежала мне самой. Чудовищная и великолепная, она пронизывала мое тело. Обжигающая боль мешалась с наслаждением. Это мгновение экстаза хотелось продлить.
Я рывком поднялась в постели и чуть не задохнулась. Кийо немедленно сел рядом и спросил, что случилось. Ответить сразу я не смогла. Эта изумительная сила все еще полыхала в моей памяти. Все же я почувствовала, что воспоминание меркло, сказочное ощущение уходило вместе с ним. Какая–то страдающая часть меня стремилась его удержать, но оно ушло.
— Эжени, — позвал меня Кийо, наверное, уже в сотый раз. — Что случилось?
— Сон, — пробормотала я и закрыла глаза.
Несмотря на то что эта магия давно, много лет назад ушла от меня, мое тело содрогалось от наслаждения. Я чувствовала себя живой. Меня пронизывало узнавание и этой магии, и этого наслаждения, и всего мира вокруг. Я открыла глаза, повернулась к Кийо, положила руки ему на плечи, вонзила пальцы в его тело.
— Что ты делаешь?
Я заглушила вопрос поцелуем. Мои губы оказались такими жадными, что я ощутила вкус крови там, где прикусила его, а через миг почувствовала, как животная похоть отвечала моему вожделению. Кийо схватил меня за бедра и попытался притянуть к себе, но я уже опрокинула его на спину и устроилась сверху.
— Не смей сопротивляться, — прорычала я и опять вонзила в него ногти.
Он улыбнулся. Кажется, Кийо думал, что я шучу, не подозревая о силе и агрессии, внезапно всколыхнувшихся во мне. Его руки скользнули к моим запястьям. Он крепко схватил их, перевернул меня и прижался сверху.
— Хочешь немного посопротивляться? — поддразнил Кийо.
— Нет!
Мой ответ был резким, бескомпромиссным. Все еще объятая магией сна, я удивила нас обоих, положив Кийо на лопатки. Это во многом напоминало то, как мы занимались любовью до этого, вот только роли поменялись. Собственная сила изумила меня.
— Не сопротивляйся, — повторила я тихо и угрожающе.
Глаза Кийо расширились в полутьме. Последовала секундная пауза.
— Все, что хочешь.
По–видимому, он был возбужден и изумлен. При этом я еле уловимо чувствовала, как Кийо нервничал.
Сгорая от желания, я прижалась к нему губами и бедрами, приняла его в себя, и мы оба задохнулись. Презерватива не было, ничто нас не разделяло. Я вздрогнула от прикосновения, все сильнее возбуждаясь при мысли о том, что он чувствовал меня, всю мою влажность. Кожей к коже. Наверное, следовало двигаться медленнее, позволить ему насладиться новыми ощущениями, но мое тело оказалось слишком нетерпеливым. Я яростно скакала на нем, как он прежде. Какой–то голос во мне требовал, чтобы я заявляла свое право, демонстрировала власть над ним. Я оцарапала его до крови. Каждый раз, когда наши бедра соединялись, Кийо испускал крик.
Я чувствовала власть и контроль, словно могла сделать все, что только хотела, и покорить кого угодно. Тепло благословенного оргазма принялось нарастать во мне. Я не знала, кончу ли от того, что Кийо вонзался в меня или просто от волнующего чувства доминирования. Если окажется верным второе, то над кем же я одержу победу — над Кийо или королем Бурь?
Истома внизу живота становилась все сильнее и нестерпимее. Я отогнала прочь докучливые сомнения; я отдавалась эгоистическим желаниям и смотрела на Кийо сверху вниз. Судя по его виду, он едва узнавал меня.
— Мой, — выдохнула я, удерживаясь на самой грани. — Здесь и сейчас ты — мой.
Кийо издал сдавленный стон удовольствия и запрокинул голову.
Я была на грани, больше не могла и не хотела сдерживаться.
«Теперь я — хозяйка. Я беру то, что хочу. Но сначала нужно убедиться в том, что мой возлюбленный знает это».
— Скажи, — приказала я ему, тяжело переводя дыхание. — Скажи, что ты мой, и я дам тебе кончить, излиться в меня.
— Эжени, — простонал он, когда я замедлила движения.
— Ты мой, — снова выдохнула я.
Изумительная истома меж бедер стала практически невыносимой. Еще немного, и ощущение начнет спадать. Я не смогу кончить.
Но Кийо не выдержал первым.
— Да… да. Господи, Эжени. Я твой.
Сила его признания освободила меня телесно и духовно. Я с криком запрокинула голову, кончая. Мне не требовалось видеть лицо Кийо, чтобы понять, что он тоже достиг кульминации. Я чувствовала, как его плоть содрогается внутри меня. Я сжала ее еще сильнее, сорвала новый стон наслаждения с его губ и вызвала очередной оргазм у себя. Это было восхитительно. Сила наших реакций сотрясала нас обоих.
Когда мы наконец рухнули, отвалившись друг от друга, обливаясь потом и задыхаясь, то не могли произнести ни слова. Потом Кийо положил голову мне на грудь, словно ища спокойствия или защиты.
— Твой, — пробормотал он, прежде чем провалиться в сон.
Глава 20
Следующим утром я проснулась практически обычной смертной. Последние смутные воспоминания о магии остались только в теории, не в ощущениях. Мне хотелось рассказать Кийо обо всем, о том, что я наконец вспомнила, что произошло между мной и королем Бурь, прежде чем Роланд убил его. Но я не знала, как это сделать. Я едва понимала магию вообще, а восстановить эти пугающие, но восхитительные ощущения и подавно не могла.
Кроме того, нынче хватало забот. Наступал канун Бельтайна.
Практически до самого заката дел было невпроворот. Бельтайн — или Майская ночь — возвещал рождение нового года. Во многих западноевропейских культурах этот праздник символизирует плодородие и зачатие. Похоже, чуть ли не все потусторонние существа придерживаются того же мнения. Как и в Хеллоуин или Самхейн, в Бельтайн врата между мирами открываются, облегчая переход и людям, и существам Мира Иного. Полночь первого мая — момент максимального открытия порталов, но и тридцатого апреля переходы стабилизируются, используются все активнее.
Поскольку мое присутствие на балу у Дориана стало общеизвестным фактом, многие явно решили попытать счастья до того, как я покину мир людей. Слава богу, почти все они оказались заурядными джентри, то есть теми существами, которые в нормальных обстоятельствах не могли совершить переход. Это значит, что они были намного слабее. Следовательно, их было проще изгнать или уничтожить. К несчастью, они повалили стройными колоннами, стали меня страшно раздражать и утомлять.
Я вернулась домой к ужину. Вскоре будет пора отправляться в Мир Иной. Я торопливо скинула потную одежду, приняла самый быстрый в мире душ, после этого умудрилась еще скорее наложить макияж, но время шло. Несколько минут понадобилось на то, чтобы натянуть платье, купленное Ларой, и быстро расчесать влажные кудри. Больше делать было нечего. Я нанесла на волосы капельку мусса, чтобы они не торчали в разные стороны, и отправилась в пустыню.
Дориан предусмотрительно оставил якорь из моей пружинки–шагалки в более надежном месте, нежели хрупкий столик. Я перенеслась в небольшую комнату, где уже ждал слуга. Он отвесил вежливый поклон и провел меня прямо в покои Дориана. Там я обнаружила настоящее столпотворение.
