Черная Мария - Бонансинга Джей (читать книги полностью TXT) 📗
Что хуже всего, Лукас потерял свою любимую «Черную Марию». Все его детские мечты, вся грязная и тяжелая работа, обучение на права класса "А", часы за рулем чужих грузовиков, работа по выходным, экономия на покупку нового двигательного узла, все годы труда владельца-водителя, почти пять миллионов миль на черной красавице — все коту под хвост! Как из колодца накатывали ошеломление, горе, слезы, но времени плакать не было.
В данный момент были более срочные дела.
Найдя нужный тумблер, Лукас выключил мигалку на крыше. Внезапно все его тело снова пронзила острая боль.
— Посмотри, не откидываются ли задние сиденья? — прохрипел Лукас назад, в темноту. — Может, найдешь что-нибудь в багажнике.
— Лукас, нам надо к врачу! — всхлипнула позади него Софи, пытаясь поднять сиденье. Анхел, свернувшись у окна в позе эмбриона, тихо стонал и часто дышал. На его лице застыла гримаса боли и горя из-за гибели дяди.
Софи наконец нашла опускающееся сиденье и открыла за ним ящик. Там обнаружилась пластиковая коробка. Порывшись в аптечке, Софи достала пару тюбиков мази, один из них бросила Анхелу и полезла на переднее сиденье помочь Лукасу.
— Сначала себя! — прошипел Лукас, мотнув головой в ее сторону. — Смажь себе руки!
Софи принялась за работу. Выдавив на ладонь пригоршню мази, она наложила ее толстым слоем на обожженную кожу рук, лица и шеи. Потом бережно покрыла мазью волдыри на щеках Лукаса, его шею, подбородок, губы. Из ноздрей Лукаса расходилась полоска сажи, Софи ее стерла.
Лукас хрипел, подавляя стон. Сначала мазь жалила, как миллион термитов, потом уколы сменились медленным жжением. Порывшись в кармане, он достал оттуда пару таблеток демерола и бензедрина, сунул их в рот и скривился. Вкус, как у гуталина.
Лукас глубоко вздохнул и стиснул руки на руле.
Самое главное теперь — не заснуть.
Если они собираются выжить, спать нельзя. Но за последние часы Лукас потерял счет принятым таблеткам. Четыре таблетки болеутоляющего и две бензедрина? Или шесть демерола и четыре бензедрина? А что может натворить такой коктейль? Может, не стоило принимать болеутоляющих, сама боль помешала бы заснуть.
— О Господи, Лукас! — задыхаясь, прошептала Софи. Сдавленный, хрипящий, перепуганный голос, как будто за милю отсюда.
— Ну-ну, детка, успокойся, — пробормотал Лукас, стараясь не отвлекаться от вождения. Странно было сидеть в четырехколесной машине. Годы прошли с тех пор, как он последний раз сидел в легковушке.
— Лукас, те копы... они...
— Успокойся, Софи.
— Боже, в каком же дерьме мы оказались!
Оглянувшись через плечо, Софи увидела скорчившегося на заднем сиденье Анхела. Вроде бы он в порядке. Физически по крайней мере.
Еще несколько минут прошло в молчании. Потом Софи повернулась к Лукасу:
— Дай мне отчет о повреждениях.
— Машина в полном порядке.
— Я имею в виду тебя.
— Никогда еще не чувствовал себя лучше, — соврал Лукас.
— Ври больше!
— Все в норме.
Софи смахнула с глаз слезы.
— Сколько у нас бензина?
Лукас взглянул на приборную панель. Спасибо тебе, шериф Баум, где бы ты ни был!
— Полный бак.
— Ведешь нормально?
— Да.
— Как ты думаешь, не стоит ли свернуть с шоссе?
Лукас задумался. В этом был смысл. Вертолет может снова прочесать местность. На сельских дорогах у них было гораздо больше шансов укрыться от властей.
— Пожалуй, ты права. Посмотри, нет ли у шерифа в бардачке местных дорожных карт.
Софи порылась в отделении для перчаток и нашла несколько полупустых коробок с сигарами, старую замасленную инструкцию к джипу, пару жестянок жевательного табака, пачку бланков штрафных квитанций и карманный фонарик.
— Карт нет, — сокрушенно произнесла она.
— Мать его!
— Подожди. — Софи показала пальцем в окно. — Там какой-то указатель.
Повернувшись, Лукас увидел в свете фар зеленоватый дорожный указатель: «ШОССЕ 15 — 2,5 МИЛИ».
Пятнадцатое шоссе... Снова повезло!
Несколько лет назад Лукас и Софи по заказу «Метрик инкорпорейтед» шли рейсом от побережья до побережья, везя полтонны печатных плат. Пунктом назначения был город Трентон в штате Нью-Джерси. На середине пути Лукас решил срезать путь вокруг Канзас-Сити. Софи сомневалась, но Лукас уверил ее, что это сэкономит им целый час времени. А иначе по расписанию они проедут Канзас-Сити как раз в час пик. К сожалению, самые лучшие планы Лукаса Хайда часто выходили боком. На объездном пути им пришлось семьдесят пять миль трястись по пустынному проселку, бесконечно петлявшему среди полей. Конечно, там не было ни заправочных станций, ни закусочных, ни объездов, ни освещения... Даже отражающего слоя по краям дороги не было. И была эта дорога такой узкой и извилистой, что десяток раз их чуть не сложило пополам.
Но сейчас это было именно то, что нужно.
Лукас даже прищелкнул пальцами.
— На пятнадцатом шоссе мы на время укроемся, — сказал он.
Софи наморщила лоб.
— О Боже! Мы уже в Канзасе!
— Нет, Тотошка, вряд ли мы в Канзасе, — ответил Лукас фразой из «Волшебника страны Оз».
Софи слишком страдала от боли, чтобы улыбнуться его шутке.
Через минуту они свернули на пустынную дорогу с гудронным покрытием, а еще через пять минут пересекли границу штата Канзас. Ландшафт изменился сразу. Зеленые пятна холмов утонули в море желто-коричневых полей. Кукуруза, озимая пшеница, сорго, ячмень. Через зазубренные дыры стекол доносился густой аромат влажной земли и навоза.
— Лукас, что же нам теперь делать? — нарушила молчание Софи.
Лукас поежился. Он не знал, что ответить. Тошнота сменилась глубоким урчанием где-то в кишках, но оно ощущалось четко. Проклятие затаилось в нем, как вялотекущая инфекция. Взглянув в зеркало заднего вида, Лукас увидел за собой пустынное шоссе. Полиции нет. Вообще нет машин. Даже местные не возвращаются с ночной смены. Он почти ждал, что с небес в любую минуту вынырнет вертолет, который способен прикончить их в одну секунду. Всего одна очередь из крупнокалиберного скорострельного пулемета — и бах! Игра окончена.
— Хотел бы сказать, что у меня есть план, — выдавил наконец Лукас. — На самом деле я ни хрена не знаю, что нам делать.
В салоне джипа воцарилось угрюмое молчание.
Каждый думал...
Полицейские вертолеты всегда напоминали Лукасу восточный Лос-Анджелес. В негритянских районах это был ежедневный символ угнетающей полувоенной силы. Дальнобойщики называли их «глаза с небес». Местная шпана — «пугалами». Народ в Инглвуде и Торрансе — просто «садистами говенными» или еще покрепче. Летом девяносто первого, после бунтов в Лос-Анджелесе, они вошли для Лукаса в кошмары.
Когда это случилось, он был у себя дома, в Санта-Монике, возился со своим мотоциклом. Из переносного телевизора в треске помех послышалось сообщение. Печально знаменитое дело о четырех полицейских, забивших насмерть черного водителя и заснятых при этом случайным любителем на видеокамеру, кончилось оправдательным вердиктом! Оправдали, мать их так!
Лукас помнил, как запустил в окно гаечным ключом.
Час спустя он отправился в Сими-Вэлли, где состоялся судебный процесс. Добравшись до здания суда, Лукас увидел огромную многонациональную толпу протестующих. Они размахивали самодельными плакатами и выкрикивали гневные слова против абсурдного вердикта. Лукас смешался с толпой и кричал вместе с другими, пока не охрип. Странное дело, но ему стало как-то спокойнее на душе — по крайней мере хоть кто-то протестовал.
В тот вечер по дороге домой Лукас, проезжая по фривею Сан-Диего, увидел крохотные оранжевые точки, расходившиеся вдоль горизонта. Так начались апокалиптические бунты, охватившие южный и центральный Лос-Анджелес, весь Торранс, Комптон и Инглвуд. И чувства, которые при этом охватили Лукаса, были странными, радостными и какими-то противоречивыми. Будто его собственный гнев на слегка завуалированный, но глубоко укоренившийся расизм этой страны взорвался неисчислимыми оранжевыми огоньками там, в Лос-Анджелесе, городе его детства. Злость нашла выражение. Гнев обрел твердость. Его детство пожирало само себя.
