Зеленая миля - Кинг Стивен (книги онлайн .TXT) 📗

Глаза Перси бегали из стороны в сторону. Левая рука поднялась, пригладила волосы. Он молчал, но я видел, что осталось совсем немного, чтобы дожать его.

— Ладно, покончим с этим. — Я взял инициативу на себя. — Мы хотим, чтобы духу твоего здесь не было. Но ведь и ты хочешь этого не меньше нашего, так?

— Я ненавижу эту клоаку! — взорвался он. — Я ненавижу ваше отношение ко мне. Ненавижу ваше нежелание предоставить мне хоть единый шанс.

Последнее не соответствовало действительности, но я решил, что сейчас не время для дискуссий.

— И я не люблю, когда меня шпыняют. Отец учил меня, что допускать этого нельзя, иначе шпынять тебя будут до конца жизни. — Тут его глаза сверкнули. — И особенно мне не нравится, когда шпынять меня начинают большие обезьяны вроде этого типа. — Он коротко глянул на моего близкого друга, хмыкнул. — Вот и прозвище ему дали соответствующее — Зверюга.

— Придется тебе кое-что разобъяснить, Перси. — Я тяжело вздохнул. — С нашей точки зрения, шпыняешь нас именно ты. Мы говорим тебе, как надо вести себя в этом заведении, но ты продолжаешь все делать по-своему, а напортачив, прячешься за спины своих родственников-политиков. Наступив на мышонка Делакруа… — Тут я поймал взгляд Зверюги и быстро поправился: — Твоя попытка раздавить мышонка Делакруа только подтверждает мои слова. Ты прешь, прешь, прешь напролом. В итоге мы даем отпор, только и всего. Но послушай, если ты умеришь свои амбиции, то выйдешь отсюда, благоухая как майская роза. Никто не узнает о нашем разговоре. Что ты на это скажешь? Стань наконец взрослым. Пообещай, что уйдешь отсюда после казни Дела.

Перси задумался. А через пару мгновений в глазах его появилось новое выражение, и я сразу понял, что ему пришла в голову хорошая идея. Меня это не порадовало. Что хорошо для Перси, для нас — трагедия.

— Если на тебя не действуют другие доводы, подумай хотя бы о том, что тебе больше не придется иметь дело с этим Уэртоном, — вставил Зверюга.

Перси кивнул, и я позволил ему подняться со Старой Замыкалки. Он поправил рубашку, глубже засунув ее в брюки, провел расческой по волосам, потом посмотрел на нас.

— Ладно, я согласен. Завтра я провожу казнь Дела, послезавтра отправляюсь в Брейр-Ридж. Считаем, что мы договорились. Так?

— Так, — кивнул я.

Выражение его глаз не менялось, но я не придал этому особого значения. Чего обращать внимание на мелочи, когда достигнута главная цель.

Перси протянул руку.

— Заметано.

Я ее пожал. Последовал моему примеру и Зверюга.

Дураки.

Глава 4

Следующий день ничем не отличался от предыдущих, но на нем оборвалась эта необычная октябрьская жара. Когда я приехал на работу, с запада доносились раскаты грома, там же громоздились черные облака. К ночи они надвинулись, и мы видели вылетающие из них бело-голубые трезубцы молний. Примерно в десять вечера над округом Терпинг пронесся смерч, убил четверых и сорвал крышу с конюшни в Тефлоне. Гроза и сильный ветер обрушились и на «Холодную гору». Потом мне подумалось, что даже небеса протестовали против скверной смерти Эдуарда Делакруа.

А начиналось все очень даже хорошо. День у Дела прошел спокойно. Иногда он играл с Мистером Джинглесом, но в основном лежал, поглаживая его по шерстке. Уэртон пару раз пытался поднять бучу. Однажды начал орать Делу о мышбургерах, которыми они наедятся после того, как Счастливчик Пьер отправится исполнять тустеп [35] в ад, но маленький француз не отреагировал, и Уэртон, решив, что больше ему сказать нечего, заткнулся.

В четверть одиннадцатого прибыл брат Шустер и порадовал нас, заявив, что будет молиться с Делом на французском. Мы восприняли его слова как добрый знак. К сожалению, мы ошиблись.

К одиннадцати потянулись свидетели. Говорили они главным образом о погоде, некоторые высказывали опасения, не придется ли откладывать казнь из-за отключения электричества. Никто из них, похоже, не знал, что Старая Замыкалка работает от автономного генератора и помешать представлению может только прямое попадание молнии. На этот раз в щитовую отрядили Гарри, поэтому он, Билл Додж и Перси Уэтмор по совместительству стали капельдинерами, показывали приглашенным их место, вежливо спрашивали, не принести ли им стакан прохладительного напитка или воды. Присутствовали две женщины: сестра девушки, которую изнасиловал и убил Делакруа, и мать мужчины, погибшего в огне, — крупная, дебелая, решительно настроенная дама. Она надеется, заявила эта дама Гарри Тервиллигеру, что тот, кто должен сегодня умереть, дрожит от страха, зная, какая его ждет судьба, ибо костры ада разожжены и дьявол уже раскрыл ему свои объятия. А потом она внезапно разрыдалась и уткнулась в огромный, с наволочку, носовой платок.

Гром, раскаты которого не могла заглушить металлическая крыша, гремел все сильнее и ближе. Люди переглядывались, чувствуя себя не в своей тарелке. Мужчины, все при галстуках, не слишком уместных в столь поздний час, вытирали потные лица. Кладовая за день накалилась, как печь. И, разумеется, они старались не смотреть на Старую Замыкалку. Возможно, раньше они и отпускали на сей предмет шуточки, но к половине двенадцатого все это осталось в прошлом. Понятно, конечно, что приговоренным к смерти, которым предстоит сесть на этот дубовый стул, не до смеха, но не только у них сползает с лица улыбка, когда подходит время казни. Не очень-то легко смотреть на человека, сидящего на возвышении с привязанными к стулу руками и ногами. Так что свидетели по большей части молчали, а когда грянул особенно громкий раскат грома, сестра жертвы Делакруа даже вскрикнула. Последним занял свое место Кертис Андерсон, замещавший начальника тюрьмы Мурса.

В половине двенадцатого я подошел в камере Делакруа в сопровождении Зверюги и Дина. Дел сидел на койке, Мистер Джинглес — у него на колене. Мышонок тянулся головой к лицу приговоренного, его маленькие глазки-бусинки смотрели в одну точку. Делакруа гладил головку Мистера Джинглеса между ушами. Крупные слезы катились по лицу Дела, и именно от них не отрывал взгляда Мистер Джинглес. Дел вскинул голову на звук наших шагов. Бледный как мел. Я скорее почувствовал, чем увидел, что Джон Коффи стоит у решетки своей камеры.

Дел скривился, когда ключи заскрежетали в одном, а потом и во втором замке, но сдержался, продолжая поглаживать головку Мистера Джинглеса. Отомкнув замки, я откатил дверь в сторону.

— Привет, босс Эджкомб, — поздоровался Дел. — Привет, парни. Скажи привет, Мистер Джинглес. Но Мистер Джинглес продолжал пристально вглядываться в лицо невысокого лысоватого мужчины, словно пытаясь понять, отчего по его щекам катятся слезы. Раскрашенная катушка лежала в коробке из-под сигар. Она положена туда в последний раз, подумал я, и у меня защемило сердце.

— Эдуард Делакруа, как сотрудник суда…

— Босс Эджкомб?

Я хотел было продолжить, но в последний момент передумал.

— Чего тебе, Дел?

Он протянул мне мышонка.

— Возьмите. Позаботьтесь о Мистере Джинглесе.

— Дел, не думаю, что он пойдет ко мне. Он…

— Mais oui, [36] он говорит, что пойдет. Он говорит, что все знает о вас, босс Эджкомб, и вы отвезете его в то место во Флориде, где мыши показывают разные трюки. Он говорит, что доверяет вам. — Делакруа еще выше поднял руку, и будь я проклят, если мышонок не прыгнул с его ладони мне на плечо. Такой легонький, что его веса я не почувствовал. А вот жар его маленького тельца прошел сквозь ткань униформы. — Босс, не давайте его в обиду. Не позволяйте никому причинить вред моей мышке.

— Не волнуйся, Дел. Не позволю. — Но думал я о другом: что же мне сейчас делать с Мистером Джинглесом? Не мог же я ввести Делакруа в кладовую, где сидели десятки людей, с мышонком на плече.

— Я его подержу, босс, — пророкотал голос за моей спиной. Голос Джона Коффи. А раздался он сразу же после моего невысказанного вопроса, словно Коффи отвечал на него, прочитав мои мысли. — Пока. Если Дел не возражает.