Маска Ра - Догерти Пол (библиотека книг .txt) 📗
– И пока мы на севере, – продолжил ее мысль Амеротк, – Тушратта двинет армию на Фивы.
– Мы знаем, что они близко, – сказала Хатусу.
Наши лазутчики, несомненно, убиты.
– А возможно, и перешли на сторону врага.
– Завтра утром мы вышлем на разведку три отряда колесниц, – продолжала Хатусу. – Каждый проедет как можно дальше и вернется обратно по дуге. Но важнее всего, что полк Анубиса все еще нас не догнал, – говорила Хатусу, гладя на Амеротка. – А это еще четыре тысячи человек и пять сотен колесниц. Вам, Амеротк, придется вернуться ипередать командиру полка, чтобы он поторопился.
– Легче сказать, чем сделать, – заметил Сетос, не поднимая головы.
Никто не возразил ему, так как все понимали, на какую трудность намекал Сетос. Командующий полком Анубиса Небанум принадлежал к окружению Рахимера, что давало повод сомневаться в его благонадежности. Он покинул Фивы вслед за основными силами, но до сих пор держался от них нарасстоянии двух-трех дневных переходов. Хатусу встала.
– Пока мы не будем располагать более точными сведениями, армия останется здесь, – заключила она, возвращая Омендапу серебряный топорик. Желаю вам, доброй ночи, – добавила она, слегка наклонив голову.
Амеротк остался обсудить с остальными положение дел и согласился с мнением Сетоса, что они, подобно собакам, гоняются за собственным хвостом. Затем он пришел к себе в палатку и зажег масляную лампу. Сидя на походной кровати и глядя в ночь, он пытался представить, что может произойти, когда он приедет к Небануму? А если тот ответит отказом на приказ двигаться быстрее? Амеротк лег, завернулся поплотнее в накидку и, закрыв глаза, помолился Маат.
в это же время в другом конце лагеря, далеко от палаток командования, главарь амеметов тоже обращался с молитвой к своему наводящему ужас богу. Вокруг спокойно сидели и лежали его люди. Рядом с ними горкой было сложено оружие. Главаря мало заботили митаннийцы и грозящая битва. Не в первый раз ему приходилось следовать за армией. Там, где войска, всегда находилось чем поживиться. Когда дело дойдет до серьезной опасности, он со своим отрядом убийц просто растворится в ночи. Что верно, то верно, он получил небольшой бочонок с золотом и серебром, маленький кожаный мешочек с жемчугом и приложенное к этому всему поручение. Ему надлежало следовать за армией, а в нужный момент он получит указание, что от него требовалось.
Главарь амеметов вздохнул. Пока дорога не баловала их ни событиями, ни удобствами. Его люди занимались тем, что воровали по деревням, обманом обирали солдат и жили, не зная нужды и хлопот. Но если верны слухи и митаннийцы близко? Главарь, амеметов посмотрел на звезды и закрыть глаза. Он больше не станет ждать и уйдет в тень. В конце концов, он рассудил так: как всякий мастер, занимающийся ремеслом, он не мог работать, не имея материала.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
– Амеротк! Амеротк! Просыпайтесь! – Сененмут тряс его за плечо. – Тихо, идите за мной! – скомандовал он.
Амеротк молча набросил на себя накидку, сунул ноги в сандалии и вышел из палатки вслед за доверенным лицом Хатусу. Ночной воздух был неприятно холодным. Тишину спавшего лагеря изредка нарушали голоса перекликавшихся часовых и конское ржание. Костры угасли, сдав позиции ночной тьме. Сененмут привел Амеротка в палатку Омендапа, где у его постели стояли Хатусу и Сетос. Омендап лежал на боку, одеяла были откинуты. На столике у постели валялась опрокинутая чаша. Лекарь держал чашу у его губ, пытаясь заставить сделать глоток. Командующий со стоном повернулся на спину. Он был мертвенно бледным и весь в поту.
– Что вы делаете? – свистящим шепотом спросила у лекаря Хатусу.
– Госпожа, я даю ему смесь настоя корня мандрагоры и блошницы с серой, и еще там есть чуть чуть опия. Ему необходимо прочистить желудок.
Омендап отпил настоя, и его обильно стошнило в плошку, подставленную лекарем. Снова и снова лекарь вызывал рвоту своим настоем и время от времени давал больному попить воды. Сененмут взял маленький винный кувшин и передал Амеротку.
– Это вино, – пояснил Сененмут.
Амеротк прочитал надпись вокруг горлышка.
Вино происходило из собственных погребов Омендапа и, судя по дате, запечатано было за пять лет до этого. Амеротк принюхался и почувствовал едкий запах.
– Его отравили! – шепотом сообщила Хатусу. Он взял вино из собственных запасов. Мы проверили остальные кувшины. В одних вино хорошее, в других – испорченное.
Она говорила, прохаживаясь по палатке, нервно играя кольцом на пальце. В простой белой ночной рубашке и расстегнутых сандалиях, она показалась Амеротку маленькой испуганной девочкой.
– Вино было отравлено здесь или в Фивах? – спросил Амеротк.
– Или здесь, или в Фивах, – ответил Сененмут.
– Омендап брал вино из своих погребов. Подложить кувшины с испорченным вином не составляло труда. Надпись, возможно, фальшивая, печать подделана. Омендап устал и не присматривался. Это могло случиться вчера, завтра или неделю назад. Все зависело от случая: какой кувшин он выберет.
– Он выживет? – спросила Хатусу.
– Не могу сказать точно, госпожа, – ответил лекарь, открывая Омендапу рот. – Командующий силен и крепок.
– Как все обнаружилось? – поинтересовался Амеротк.
– Наши лазутчики оставили в живых одного из захваченных в плен дозорных митаннийцев. Он сейчас за частоколом. Мне не хотелось будоражить весь лагерь. Я пришел к Омендапу и нашел его в тяжелом состоянии. Он то терял сознание, то приходил в себя. Я сразу же разбудил госпожу Хатусу, господина Сетоса и вызвал лекаря.
– Мы сделали все, что в наших силах, – твердо сказала Хатусу и сжала плечо лекаря. – Это должно остаться тайной, вам понятно? – Ее пальцы сдавили его плечо еще сильнее. – Иначе, клянусь, вам не сносить головы.
– Понимаю, госпожа, – блеснул в ответ глазами узколицый лекарь. – Если в лагере узнают о болезни Омендапа…
– Сененмут! – щелкнула пальцами Хатусу. Отдайте приказ нескольким солдатам покрепче охранять палатку. Они не должны никого, решительно никого в нее пропускать. Лекарь, если Омендап умрет, умрешь и ты. Если он выживет, я доверху наполню золотом чашу, из которой ты его поишь.
После этого они покинули палатку Омендапа и отправились к Хатусу. Амеротка поразила простота обстановки: походная кровать, несколько дорогих сундуков и маленький столик с чашами и кувшином с водой. На полу в беспорядке валялась одежда. На стоячей вешалке висела ее кольчуга, голубая корона войны, а у подножия находился круглый щит и перевязь с изогнутым мечом и кинжалом. Хатусу опустилась на стул без спинки и закрыла лицо руками. Остальные молча расположились на полу вокруг.
– Это должно было случиться, – прошипела Хатусу, поднимая голову. – Таков был план: Омендапа ждала смерть. Когда вернемся в Фивы, я отрежу Рахимеру яйца, засуну их ему в рот, а потом отрублю голову! – Она вытерла выступившую на губах слюну. Ее глаза казались огромными на побелевшем, перекошенном от ярости лице. – Я доберусь до всех. Я распну их на стенах Фив! Рахимер и его приспешники только того и желали, чтобы Хатусуи ее армия погибли в песках.
– Госпожа, но мы не знаем, причастен ли Рахимер к покушению на жизнь Омендапа, – осторожно заметил Амеротк.
– Мы не знаем, – передразнила его Хатусу. Мы Не знаем. И что же вы намерены теперь делать, Амеротк? Соберете заседание суда? Рассмотрите все свидетельства?
Амеротк собирался вскочить, но Сененмут вовремя схватил его за руку.
– Госпожа, Амеротк всего лишь высказал предостережение. Убийцей может быть кто-то еще. Сейчас не время выдвигать обвинения. Богу Амону-Ра известна истина. Правосудие свершится.
– У нас здесь нет богов, – возразила Хатусу. Здесь только песок, ветер и беспощадное солнце.
В ее голосе было столько страсти и ярости, что Амеротка даже передернуло. Неужели она ни во что не верила? Неужели Хатусу изменилась настолько, что всех богов ей заменило ненасытное честолюбие, жажда власти?
