Сошествие тьмы - Кунц Дин Рей (книга регистрации TXT) 📗
— Убей их.
— Вы хотите сказать, что их смерть сломает Доусона?
— Да-а-а.
— Вызовет у него нервный срыв?
— Да-а.
— Уничтожит его?
— Да-а.
— Вы в этом абсолютно уверены?
— Он очень любит сво-о-их де-е-тей.
Лавелль проявлял настойчивость.
— Вы гарантируете, что это уберет Доусона с моего пути?
— Убей их.
— Мне нужна абсолютная уверенность.
— Убей их. С особой жестокостью. Убийство должно быть очень жестоким.
— Понимаю. Вы хотите сказать, что жестокость убийства заставит Доусона сдаться? Так или нет?
— Да-а-а.
— Сделаю все, чтобы убрать его с моего пути, но мне нужны гарантии того, что результат будет такой, какой я хочу.
— Убей их. Сломай им кости и вырви глаза. Выдери языки. Изруби, как свиней на скотобойне.
7
Спальня Ребекки.
В окна бьются снежинки.
Лежа на спине, прижавшись друг к другу, они держатся за руки.
Приглушенный свет освещает их лица.
— Я никак не думала, что это произойдет еще раз, — призналась Ребекка.
— Что именно?
— Вот это все.
— А-а-а-а.
— Я думала, что вчера была просто случайность.
— Правда?
— Я была уверена в том, что мы больше никогда не будем так близки.
— Но это же так!
— Господи, неужели это не сон?
Джек спросил:
— Ты жалеешь?
— Нет.
— И не думаешь, что это в последний раз?
— Нет, не думаю.
— Это не может быть в последний раз, нам слишком хорошо вместе.
— Да, нам хорошо вместе.
— Ты можешь быть такой мягкой.
— А ты-таким сильным.
— Ну уж...
— Правда.
Они помолчали.
Ребекка задумчиво спросила:
— Что же с нами все-таки случилось?
— Ты действительно не можешь понять?
— Ну, не совсем.
— Мы полюбили друг друга.
— Но разве это может произойти так внезапно?
— Не так-то уж и внезапно.
— Все это время мы были всего лишь полицейскими, партнерами на работе...
— Больше, чем просто партнерами.
— ...и тут вдруг... бац!
— Совсем не вдруг. Я уже давно люблю тебя.
— В самом деле?
— Ну, что-то месяца два.
— Я как-то не замечала.
— Долго и медленно влюблялся в тебя.
— Но почему же я ничего не видела?
— Ты все очень хорошо видела. Только подсознательно.
— Может, ты и прав.
— Не пойму, почему ты так противилась нашему чувству?
Ребекка промолчала.
— Я думал, что чем-то тебе неприятен.
— Нет, я просто считала тебя неотразимым.
— Тогда зачем отталкивала?
— Я боюсь.
— Чего?
— Обладать кем-то. Любить кого-то.
— Почему?
— Страшно потерять человека, которого любишь.
— Но это ведь глупо.
— Нет, совсем не глупо.
— Каждый, имея что-то, рискует потерять...
— Я знаю.
— Что же, тогда не надо ничего приобретать?
— Может, это лучше всего.
— Вообще не иметь ничего, приносящего счастье?
— Да.
— Это философия одиночки.
— И все равно наша любовь пугает меня.
— Мы не потеряем ее, Ребекка.
— Ничто не вечно на этом свете.
— Но у нас же с тобой не то, что называется хорошими отношениями?
— Все проходит.
— Послушай меня внимательно, если у тебя что-то не складывалось с другими мужчинами, то это еще не значит...
— Нет, я не об этом.
— О чем же тогда?
Ребекка ушла от ответа:
— Поцелуй меня.
Джек поцеловал ее. Еще и еще раз...
В этих поцелуях не было страсти. Они были нежными, упоительными.
Спустя некоторое время он сказал:
— Я люблю тебя.
— Не говори этого.
— Это правда.
— Просто не говори это вслух.
— Я не привык бросаться словами.
— Знаю.
— И я не стану говорить чего-то, не будучи в этом уверенным.
Она старалась не встречаться с ним взглядом.
Джек сказал:
— Ребекка, я уверен, что люблю тебя.
— Я, кажется, просила тебя не говорить этого.
Сказала и закусила губу.
— Я не напрашиваюсь на ответные обещания, — сказал он.
— Джек...
— Просто скажи, что не ненавидишь меня.
Она вздохнула.
— Я не ненавижу тебя.
Джек ухмыльнулся.
— А теперь скажи, что я тебе не очень противен.
— Ты мне не очень противен.
— Скажи, что я тебе немного нравлюсь.
— Ты мне немного нравишься.
— Может, больше, чем немного?
— Может, больше, чем немного.
— Отлично. На настоящий момент мне этого хватит.
— Ну и хорошо.
— Но все равно я люблю тебя.
— Джек, черт возьми!
Она отодвинулась от него, натянув на себя простыню.
— Не будь такой холодной, Ребекка.
— Разве я холодно к тебе отношусь?
— Не обращайся со мной так, как ты это делала весь сегодняшний день.
Она посмотрела ему в глаза.
Джек сказал:
— Мне казалось, что ты сожалеешь о том, что было вчера.
Она отрицательно покачала головой.
Джек продолжал:
— Меня очень задело то, как ты вела себя сегодня. Я решил, что ты разочаровалась во мне и в себе после того, что произошло вчера.
— Нет, и не думала.
— Теперь я это знаю, но сейчас ты снова отстраняешься от меня.
Что-нибудь не так?
Ребекка, как маленькая девочка, принялась грызть ноготь.
— Ребекка!
— Я не знаю, как сказать. Не знаю, как объяснить. Мне никогда раньше не приходилось говорить об этом кому-либо.
— Не беспокойся, у тебя хороший слушатель.
— Мне нужно немного времени, чтобы подумать.
— Пожалуйста, думай.
— Немного. Буквально несколько минут.
— Можешь думать сколько угодно.
Ребекка задумчиво рассматривала потолок. Джек накрыл себя и ее одеялом.
Некоторое время они оба молчали.
Ветер за окном пел серенаду из двух нот.
— Мой отец умер, когда мне было шесть лет, — заговорила наконец Ребекка.
— Это ужасно. Ты его, по сути, и не знала?
— Да, это так. Но даже сейчас, как ни странно, мне его очень не хватает — отца, которого я почти не знаю и которого почти не помню. Все равно мне его страшно не хватает.
Джек вдруг подумал о своем Дэйви, которому в момент смерти матери не было еще и шести.
Он мягко сжал руку Ребекки.
Она продолжала:
— Страшно не то, что отец умер, когда мне было только шесть лет. Самое страшное то, что я присутствовала при его смерти, видела все собственными глазами.
— Господи, как это случилось?
— Ну... у них с мамой была бутербродная. Совсем маленькая, четыре небольших столика. В основном они работали по заказам: бутерброды, картофельный салат, салат из вермишели, несколько сладких блюд. В этом бизнесе трудно добиться успеха, если у тебя с самого начала нет двух важных вещей: приличного стартового капитала, чтобы продержаться два первых трудных года, и выгодного людного места по соседству с какими-нибудь офисами. В этом смысле моим родителям было трудно: у них не было хорошего стартового капитала, они не могли платить за аренду помещения в бойком месте. Начав с невыгодной точки, они каждые три года перебирались в новое место, немного лучше предыдущего. Трудились в поте лица, не покладая рук — отцу пришлось подрабатывать уборщиком. Он уходил на эту работу поздним вечером, когда закусочная закрывалась, и возвращался домой только к утру. Спал четыре-пять часов и шел открывать свою бутербродную. Мама много работала на кухне, стояла за прилавком, убиралась в чужих квартирах, чтобы немного подработать.
Наконец закусочная стала приносить доход. Отец бросил вторую работу, мать больше не подрабатывала уборкой. В общем, дело пошло в гору, и они уже стали искать помощника, поскольку вдвоем уже не справлялись с работой. Но однажды днем... в затишье между обедом и ужином, когда мама пошла отнести заказ, а мы с отцом были в заведении вдвоем... пришел этот парень... с пистолетом.
— О черт! — воскликнул Джек. Он знал, чем это обычно кончается. Он много раз видел это — трупы владельцев магазинов, распростертые у прилавка в луже собственной крови, очищенные кассовые аппараты...
