Хроники крови. Пенталогия (ЛП) - Хафф Таня (мир книг txt) 📗
– Скажите: я смогу играть на пианино, когда эта история закончится?
– Вряд ли, – коротко ответила она и, поджав губы, быстро вышла из комнаты.
Через несколько минут, как раз тогда, когда Селуччи занялся исследованием своих пут, дверь снова растворилась. Быстро напрягши все мускулы, он позволил себе слегка расслабиться, когда понял, что это всего-навсего вчерашний санитар. В руках у него была большая миска.
– Доктор велела тебя покормить. И не задавай лишних вопросов, понял?
С его лица не сходила ехидная улыбка. После первого же глотка пищи детектив понял, что так радовало его тюремщика Мало того что приготовленная в микроволновке овсяная каша оказалась малосъедобной – она была такой горячей, что обжигала язык и небо. Салливан с садистским удовольствием насильно запихивал ложку за ложкой Майку в рот и зажимал ему нос до тех пор, пока он не глотал. Когда Селуччи закашлялся и апельсиновый сок полился из ноздрей, мягкие карие глаза санитара заблестели. Теперь детектив хорошо понимал, какие глаза можно назвать похожими на щенячьи. Только, к несчастью, щенок этот оказался бешеным.
Салливан обтер лицо пленника куском ткани – жесткой, будто наждак. Однако и этих издевательств оказалось недостаточно. Санитар решил еще и зубы своему пациенту почистить. Вместо пасты, правда, он использовал жидкое мыло.
– Господи! Где ты научился так замечательно ухаживать за больными?
– В исправительной колонии.
– Работал в тюремном госпитале?
Салливан кивнул.
– Зачем, спрашивается? – Майк попытался выплюнуть остатки мыла. – Чтобы облегчать несчастным страдания и заботиться о них?
Улыбка его палача стала шире.
– Мне нравится причинять боль. Я сильный, а больные и слабые не могут оказать сопротивление.
Что тут возразишь, признал Селуччи, зашипев от боли, когда санитар поднялся, опершись костяшками пальцев о его бедро.
Большую часть утра детектив проспал. Один раз он проснулся от того, что Салливану приспичило его напоить. Санитар влил ему в глотку целую бутылку воды, и Майк едва не захлебнулся.
– Жидкость в организме надо восполнять, – наставительно пояснил мучитель.
Обед мало чем отличался от завтрака, только на сей раз шутки Салливана касались супа да похода в туалет. Майк ясно сознавал, что бежать отсюда он не сможет. Но все равно следовало попытаться.
– Только попробуй еще раз рыпнуться – живо ноги переломаю, – прорычал Салливан, впечатывая Селуччи затылком в стену.
Пока детектив подыскивал достойный ответ, санитар успел приложить его о стену еще раз.
*
– Каждый четверг днем Рональд Суонсон совершает визит в клинику, которую он основал как дань памяти покойной жене. – Сопровождаемая кинооператором, Патриция Чейни подскочила к только что подъехавшему автомобилю и сунула микрофон в лицо выбиравшемуся из последней модели “шевроле” бизнесмену. – Мистер Суонсон, несколько слов, пожалуйста.
Тот глянул на микрофон, в телекамеру, затем на журналистку.
– Несколько слов о чем? – осведомился он.
– Расскажите нашим зрителям о работе клиники. О том, почему ваша организация пропагандирует подписание договоров о согласии на донорство в случае смерти. – Мисс Чейни улыбнулась, в ее глазах появился охотничий блеск. – Или, может, вы согласитесь объяснить нашей аудитории, откуда у вас на самом деле берутся доноры? И действительно ли ваши пациенты получают трансплантаты в порядке живой очереди, или же здесь действует принцип “чья взятка выше”? Просветите нас, сколько может стоить один орган на черном рынке… Нам будет очень интересно вас послушать!
– Мне нечего вам сказать.
– Ну что вы, мистер Суонсон! Любому человеку всегда найдется что сказать.
Его растерянность начала сменяться раздражением.
– Если желаете взять у меня интервью, запишитесь у секретаря, ясно?
Слегка ссутулив плечи, он стремительно прошел в клинику.
– Пойдем за ним? – Оператор вопросительно посмотрел на журналистку.
– Нет. – Патриция Чейни выключила свой микрофон и дала знак оператору, чтобы тот выключил камеру. – Я добилась, чего хотела.
– А чего ты хотела?
– Потрепать мистеру Суонсону нервы. Подпортить ему настроение. Выведенные из себя люди чаще ошибаются.
– Ох, и любишь же ты его!
– Дело не в том, как; я к нему отношусь. Просто мы можем раскопать здесь кое-что о-о-очень занимательное. Уж поверь мне, у этого богача-филантропа найдется что раскапывать.
– А может, он Бэтмен?
– Садись в машину, Крэйг. Мы рискуем пропустить слушание о бюджетах библиотек. Библиотечные бюджеты – крайне важная проблема, – заявила она, на изрядной скорости выезжая с парковочной площадки. – У-ух, эти журналисты! Никакого спасу от них нет.
Ей так хотелось раскопать всю правду про Суонсона, что даже во рту пересохло. Интересно, почему до сих пор не объявляется тот полицейский?
*
– Сейчас столкнулся с этой журналисткой, Чейни. Поджидала меня на парковке. – По тону Суонсона, прикрывшего за собой дверь кабинета доктора Муи, было понятно, что столкнуться с ней он предпочел бы на шоссе, причем находясь за рулем большегрузного автомобиля. – С этой юной особой придется что-то делать.
– Не обращайте на нее внимания. – Дженнифер Муи, поднявшись из-за стола, расправила складки на своем безукоризненно отглаженном белом халате. – Она просто пытается сделать карьеру, раздуть скандал, вот и все.
– Но почему вокруг меня? Это же многомиллионный город, в конце концов. Прицепилась бы к какой-нибудь поп-звезде, что ли. – Суонсон вытер выступивший на лбу пот. – А вдруг эта девица что-то пронюхала?
Встреча с журналисткой явно выбила его из колеи. Доктор неодобрительно посмотрела на шефа. Стоит ли так паниковать на пустом месте?
– О чем пронюхала? – спросила она так, словно пребывала в уверенности, что пронюхать было совершенно не о чем.
– А вдруг она следит за моим домом? Увидела, как вы от меня выходите, и…
– И что? Как всякий нормальный человек, она подумает, что мы обсуждали с вами дела клиники.
– Но…
– Просто ей легко удается выводить вас из душевного равновесия, вот вам и мерещатся всякие ужасы.
Суонсон с трудом взял себя в руки.
– Вы уж простите мне эту истерику, доктор Муи. Эта особа умеет распознавать больные места.
– Уверена, что не только ваши. Что насчет нашего покупателя?
– Он приедет сюда завтра после полудня.
– Отлично. Я заготовлю кровь для переливания. Если все пройдет удачно, прооперируем его через день. – Она прошла мимо него и открыла дверь. – Вы не возражаете?
– До того, как мы начнем обход, расскажите мне, что нового произошло за прошедшую неделю? – спросил Рональд Суонсон, следуя за ней в приемную.
– Сегодня утром скончался Мэттью Стайн.
– Мэттью Стайн, – повторил тот. Смесь гнева и сострадания в голосе резко контрастировала с деловым тоном доктора Муи. – Ему было всего тридцать семь!
– Он уже довольно долго находился на диализе. Несколько дней назад он впал в кому и в сознание больше не приходил.
– Это преступление! Настоящее преступление. – Как часто бывает, гнев подавил сострадание. – Ведь речь идет о простейшей операции. Да и доноров вокруг полным-полно, просто никто не хочет помогать умирающим. И больные погибают один за другим. Куда, черт побери, смотрит правительство? Ничего бы страшного не произошло, если бы органы людей, умерших от травм головного мозга, в принудительном порядке использовались для трансплантации. Возьмем Францию – они практикуют это с семьдесят шестого года, и мир с головы на ноги не перевернулся.
Бизнесмен оседлал любимого конька. Сколько раз уже приходилось ей выслушивать подобные сетования! Дженнифер Муи не стала терять время даром и принялась мысленно составлять расписание процедур на ближайшие два дня. Да, горячая их ждет пора! Внимание к мелочам – вот истинный залог успеха. Нужно продумать все. Малейшая оплошность – и твой пациент умрет. На момент пересадки органов вероятность благополучного исхода составляет девяносто семь процентов. Она несколько снижается, если органы изымаются у погибших, в этом случае вероятность уменьшается до девяносто двух процентов. Слава богу, богатые клиенты могут позволить себе не только самый лучший наркоз, но также прекрасный уход после операции: все они безумно боятся инфекций и щедро платят, чтобы предотвратить малейшие осложнения. Хорошо, что на этот раз ей не придется думать о разнице в пять процентов.
