Химмельстранд - Линдквист Йон Айвиде (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
Ночью он лежал в своей постели и смотрел в потолок, прислушиваясь к всхлипываниям матери за стеной. Лежал долго и не мог... вернее, не хотел заснуть.
Потом встал. Взял плитку шоколада, осторожно развернул и долго смотрел на аккуратные золотисто-коричневые клеточки, уже начавшие подтаивать от тепла его рук. Отломил большой неровный кусок, сунул в рот и проглотил, почти не жуя и не чувствуя вкуса. Потом другой, третий... его затошнило, и он, еле удерживая позыв на рвоту, побежал в туалет.
***
Карина, Эмиль, Петер, Леннарт и Улоф собрались вокруг кемпера. Стефан к тому времени уже встал, отряхнулся и поднял телефон. Потер ушибленное плечо.
— Покрытие есть. Я только что звонил маме. — Лицо его исказила горестная гримаса.
Только Карина поняла почему.
— Что она сказала? Как Бенгт?
Стефан промолчал, но взгляд его был достаточно красноречив. Она хотела еще что-то спросить, но Петер ее опередил. Пружинистый шаг, прыжок — и он оказался на крыше рядом со Стефаном. Достал айфон, посмотрел на дисплей и покачал головой:
— Ноль.
— Повыше, — кивнул Стефан. — Я стоял на стуле. Граница где-то там, метрах в двух. К тому же у меня вот это, — он показал свой телефон Петеру.
Петер перевел взгляд со своего айфона последней модели на «Нокию» Стефана. «Бугатти» и «вольво-240». Другой век. Но, говорят, у старых мобильников прием лучше.
— Можно? — он потянулся за телефоном Стефана.
Стефан отвел руку.
— Аккумулятор садится очень быстро. Если звонить, надо быть уверенным, что дозвонимся.
— А как мы можем быть уверены?
— Надо подняться как можно выше.
Оба одновременно уставились на небо, словно ожидая, что сейчас оттуда спустится веревочная лестница.
Леннарт прокашлялся и поднял, как в школе, руку — попросил слова.
— Извините... вы сказали, что говорили с вашей матерью?
— Да.
— И она вас тоже слышала?
— Да.
— Спасибо. Это все, что я хотел спросить.
Улоф уставился на него с недоумением. Леннарт пожал плечами.
Все замолчали, обдумывая новость. Тишину первым нарушил Эмиль.
— Мам, — спросил он, прижимаясь к бедру Карины, — а мы скоро поедем домой?
***
Секрет удавшихся коричных булочек — количество оборотов. Важно раскатать тесто как можно тоньше, прежде чем намазать его маслом и смесью приправ и свернуть в рулет. Обычно достаточно четырех движений скалкой, в кондитерских обычно делают пять оборотов, а Майвор раскатывает семь раз.
Детям не должно быть стыдно, когда их просят принести в школу домашние лакомства для продажи на какой-нибудь детской ярмарке. Ее булочки расхватывают в одно мгновение. Люди, ничего не понимающие в стряпне, удивляются — почему именно эти булочки такие вкусные и такие воздушные, а те, кто знает, подмигивают:
— Семь раз, Майвор? Как всегда?
И не просто семь оборотов — важно, каких оборотов. Не все умеют обращаться со скалкой, найти нужную пропорцию, когда следует нажать посильнее, а когда дать скалке поработать собственным весом. И, конечно, не жалеть масла в тесто, чтобы не прилипало к столу.
Тут-то и главная закавыка. Разделочный столик в кемпере крошечный. Чтобы напечь булочек на всю компанию, придется разделить тесто на семь, а то и восемь комков и раскатывать по одному. Надо признаться — удовольствия мало.
Она достала муку, молоко, сахар, дрожжи, масло, корицу и кардамон. Скалку, половник, скребок. Духовка неплохая, а для полевых условий — просто замечательная. Хватит на две закладки. Замесила тесто и накрыла полотенцем.
Одна беда — мало места на столе.
Сколько раз самые ее лучшие намерения разбивались в пух и прах из-за каких-то пустяковых причин, из-за мелочей существования, из-за непонимания окружающих! Если бы за каждый такой случай ей платили десять крон, она была бы богаче царицы Савской.
Дети, давайте слепим снеговика — снег сухой. Смотри, Дональд, какой славный свитер я тебе нашла — шею режет. Соберемся вечером, я испекла чудесные кексы— все уходят по своим делам. Правда, вкусно? — «Не разберу, простужен».
И так далее, так далее, так далее...
Она сжала кулаки. Дональд сгорбился на диване и беззвучно шепчет что-то одними губами. Абсурдный человек. Майвор помнит письмо от него — давным-давно, еще до свадьбы. Вернее, не все письмо, а последнюю строчку.
Ты — моя мечта.
Кто бы мог предвидеть?
Она смахнула слезу. Все надо называть своими именами. А выдумка Дональда, что ее якобы не существует, что она всего лишь плод его фантазии, — неслыханная наглость. Кто воспитал его детей? Кто вел хозяйство? Кто стирал его белье? Кто выстрадал десятки вестернов в кинематографе? Плод фантазии?
Ну ладно, не стоит преувеличивать. Вестерны она и сама любила.
Майвор посмотрела на лысую голову мужа, ту самую, в которой, по его дурацкой теории, она только и существовала. Перевела взгляд на пекарские доспехи. А что, если...
Нет, Майвор. Еще чего. Укокошить мужа скалкой! И тут же вспомнила таинственные знаки на стенке кемпера. А почему бы и их не стереть?
— Дональд, можешь пересесть? Тесто подошло.
— Зачем?
— Я буду печь булочки.
— Печь?
— Да, печь.
— Зачем?
Господи, как она устала! Иногда кажется, что провела в подобных препирательствах всю жизнь... Майвор добавила металлических ноток, которыми пользовалась очень редко.
— Дональд! Пересядь. И немедленно.
Мало ли что он думает о своей несуществующей жене, но, когда слышит именно эту интонацию, он знает — лучше не связываться. Проворчал что-то, встал и пересел на кровать.
Вот так.
Майвор, напевая «Хамбустинту в мини-юбке», убрала все со столика — вот она, желанная пустая поверхность чуть не в квадратный метр. Совсем другое дело. Можно приступать к булочкам. Не потому, что ждет благодарности, — нет. Она просто-напросто выполняет свою миссию — накормить, приласкать. Позаботиться. Все люди по сути своей малые дети.
А какой ребенок, если он в своем уме, откажется от ее коричных булочек...
***
Постепенно начали расходиться. Стефан и Петер, стоя на крыше кемпера, обсуждали, как и из чего построить конструкцию, позволяющую подняться еще на пару метров ближе к равнодушно-синему пластмассовому небу. Леннарт и Улоф направились к своему вагончику.
— Почему ты спросил? — поинтересовался Улоф. — Насчет его мамы и все такое?
— Потому что странно. Это означает, думаю, что мы где-то находимся.
— А раньше ты так не думал?
— Нет. А ты?
Улоф остановился и наморщил лоб.
— Нет, — сказал он после паузы. — Я сейчас покопался, вспомнил, что я думал... нет, и я так не думал.
— Вот видишь. А теперь... — Леннарт махнул рукой в сторону бескрайнего газона. — А теперь выходит, что мы все же не то чтобы нигде, а маленько где-то. Так что, может, и не такая дурость с этими вешками.
— А может, и дурость.
— Может, и дурость. Но уверенности нет. Что дурость, я имею в виду.
— Лучше не скажешь.
Леннарт поднялся по лесенке в кемпер, а Улоф свернул посмотреть на растения. Смысла никакого — прошло самое большее четверть часа, как они их посадили. Растения иной раз реагируют на изменения в составе почвы очень быстро... но все же не так быстро.
И все же... цветы герани — не приобрели ли они более насыщенный красный оттенок? Обычно растения при пересадке вянут — им нужно оправиться от шока. А тут, похоже, они чувствуют себя в своей тарелке с самого начала.
Хотел нагнуться и посмотреть поближе, но его остановил громкий шепот Леннарта:
— Улоф-ф-ф... У нас гости.
Гости — это Молли. Она свернулась клубочком на диване и, похоже, заснула. Леннарт и Улоф долго на нее смотрели — в их потрепанном домике-вагончике она выглядела как очаровательная принцесса эльфов, заблудившаяся в заколдованном царстве и задремавшая от усталости в жилище троллей.
