Противостояние - Кинг Стивен (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
– Я мог бы стать кем-то в Боулдере, – тихо произнес он, и эта простая, ужасная правда могла бы выбить из него слезу, не будь он таким усталым и обезвоженным. Он посмотрел на корявые буквы на странице блокнота, на «кольт». Внезапно ему захотелось все закончить, и он попытался придумать завершение своей жизни, наиболее правдивое и простое. Возникла насущная необходимость записать это и оставить здесь для того, кто его найдет, через год или десять лет.
Он сжал ручку. Задумался. Написал:
Я приношу извинения за разрушения и смерть, которые я принес, но не отрицаю, что сделал это по своей свободной воле. Я всегда подписывал свои школьные работы как Гарольд Эмери Лаудер. Я подписывал свои произведения – пусть и слабенькие – точно так же. Да поможет мне Бог, однажды я написал это на крыше амбара трехфутовыми буквами. А здесь я хочу подписаться прозвищем, которое мне дали в Боулдере. Тогда я не смог его принять, но теперь принимаю всей душой. Я собираюсь умереть в здравом уме.
Внизу, аккуратно, он поставил свою подпись: Ястреб.
Положил «Пермакавер» в седельную сумку «триумфа». Надел на ручку колпачок и убрал ее в карман. Сунул в рот дуло «кольта» и посмотрел на синее небо. Подумал об игре, в которую они играли детьми, а другие участники подшучивали над ним, потому что он не решался участвовать в ней. Одна из проселочных дорог возле Оганквита вела к карьеру, и игра состояла в том, чтобы прыгнуть вниз и с замиранием сердца пролететь немалое расстояние, прежде чем упасть на песок и скатиться по нему, после чего забраться наверх и все повторить.
В игре участвовали все, кроме Гарольда. Гарольд мог встать на краю и сосчитать: «Один… Два… Три!» – как и остальные, но магическая считалка для него никогда не срабатывала. Ноги не желали сдвинуться с места. Он не мог заставить себя прыгнуть. И другие иногда прогоняли его, кричали на него, называли Гарольдом-слабаком.
Он подумал: Если бы я смог заставить себя прыгнуть один раз… только один… я, возможно, и не лежал бы здесь. Что ж, в конце концов за все приходится платить.
Подумал: «Один… два… ТРИ!»
Нажал на спусковой крючок.
Прогремел выстрел.
Гарольд прыгнул.
Глава 65
Эмигрантская долина находится к северу от Лас-Вегаса, и в ту ночь маленький костер горел посреди заросшей кустами пустоши. Рэндалл Флэгг сидел у костра и угрюмо жарил освежеванного кролика. Поворачивал тушку на неком подобии вертела, который сам и сделал, наблюдал, как жир шипит и падает в огонь. Дул легкий ветерок, разнося по пустыне дразнящий запах, и пришли волки. Они сидели выше по склону и выли на практически полную луну и аромат жарящегося мяса. Время от времени он поглядывал на них, и два или три тут же начинали драться, кусаясь, рыча, ударяя сильными задними лапами, пока слабейший не убегал. Тогда другие вновь принимались выть, вскинув морды к раздувшейся красноватой луне.
Но волки ему уже наскучили.
Он сидел в джинсах, и потрепанных сапогах, и куртке с двумя значками-пуговицами на наружных карманах: лицом-смайликом и «КАК ВАМ ТАКАЯ СВИНИНА?». Ночной ветер трепал воротник куртки.
Флэггу не нравилось, как все шло.
Ветер нес с собой знамения, знаки зла, напоминающие летучих мышей на темном сеновале заброшенной фермы. Старуха умерла, и поначалу он подумал, что это хорошо. Несмотря ни на что, старуху он боялся. Она умерла, и он сказал Дейне Джергенс, что умерла, не выйдя из комы… но так ли? Точно он не знал.
– Заговорила ли она перед смертью? И если да, то что сказала?
Что они планировали? Он развил в себе некое подобие третьего глаза. Как и способность левитировать. Он обладал этой способностью, принимал ее как должное, пусть и не понимал, что это такое. Он мог посылать его далеко-далеко, чтобы видеть… почти всегда. Но иной раз глаз таинственным образом оставался слепым. Флэгг смог заглянуть в комнату, где умирала старуха, увидеть их, собравшихся вокруг нее, с опаленными перышками, спасибо маленькому сюрпризу Гарольда и Надин… а потом «картинка» начала гаснуть, и он вернулся в пустыню, где, завернутый в спальник, мог видеть только Кассиопею в ее звездном кресле-качалке. А потом в его голове прозвучал голос: Она ушла. Они ждали, что она заговорит, но она ушла молча.
Но он больше не доверял этому голосу.
Плюс проблемы со шпионами.
Судья с отстреленной головой.
Девушка, которая в последнюю секунду сумела ускользнуть от него. И она знала, черт побери. Она знала!
Внезапно он бросил на волков яростный взгляд, и с полдюжины разом принялись грызться друг с другом, в тишине издавая звуки рвущейся материи.
Он знал их секреты… за исключением третьего. Кто этот третий? Флэгг вновь и вновь посылал глаз, но он возвращался, принося лишь изображение полной луны. Родные мои, луны.
Кто этот третий?
Как девке удалось ускользнуть от него? Застигла его врасплох, оставила только клок своей блузки. Он знал про нож, эту детскую забаву, но не про бросок в окно. И как хладнокровно она покончила с собой, безо всякого колебания. Секунда – и ее нет.
Мысли Флэгга гонялись друг за другом, словно ласки в темноте.
Кое в чем ситуация становилась непредсказуемой. Ему это не нравилось.
Лаудер, к примеру. Этот Лаудер.
Как прекрасно он все выполнял, словно одна из заводных игрушек с ключом в спине. Пойди туда. Пойди сюда. Сделай то. Сделай это. Но динамитная бомба уничтожила только двоих – всю подготовку, все усилия испортило возвращение этой умирающей старухи негритянки. А потом… после того как Гарольда вывели из игры… он чуть не убил Надин! Его все еще разбирала злость, стоило ему об этом подумать. И эта тупая манда стояла там, разинув рот, ждала, что он проделает это снова, будто хотела, чтобы ее убили. И кому бы все досталось, если бы Надин погибла?
Кому, если не его сыну?
Кролик поджарился. Флэгг сдвинул его с вертела на жестяную тарелку.
– Кушать подано, говнюки-морпехи. Садитесь жрать, пожалуйста.
Эти слова заставили его улыбнуться. Он когда-то служил в морской пехоте? Флэгг думал, что да. Только в тылу, разумеется. Скажем, в Пэррис-Айленд. Там еще был тот парень, дефективный, Бу Динкуэй. Они…
Что?
Флэгг нахмурился, глядя на тарелку. Они забили старину Бу палками? Задушили? Вроде бы ему вспоминался бензин. Но что они с ним сделали?
Охваченный внезапным приступом ярости, он чуть не швырнул только что приготовленного кролика в костер. Он должен это помнить, черт побери!
– Берись за еду, морпех, – прошептал он, но на этот раз вообще ничего не почувствовал.
С ним творилось что-то неладное. Когда-то он мог заглянуть в шестидесятые, семидесятые, восьмидесятые, как человек, смотрящий вниз по двойному лестничному пролету в затемненную комнату. Теперь он ясно помнил только события после эпидемии. За ними все застилал туман, который лишь иногда чуть рассеивался, открывая какой-то загадочный предмет или воспоминание (Бу Динкуэя, к примеру… если такой человек вообще существовал), чтобы потом вновь сгуститься.
Самое раннее из воспоминаний, в которых он не сомневался, касалось федерального шоссе 51. Он шел по нему на юг, к городу Маунтин-Сити и дому Кита Брейдентона.
Только что родившись. Родившись заново.
Он уже не был человеком, если когда-то и являлся таковым. Больше напоминал луковицу, с которой всякий раз снимали один слой… атрибуты человечности: логическое мышление, воспоминания, возможно, даже свободную волю… если таковая вообще существовала.
Он начал есть кролика.
Однажды, он это помнил точно, он просто исчез. Когда все пошло не так. Но не в этот раз. Это его место, его время, и он будет за них держаться. И не имели значения его неспособность найти третьего шпиона или вышедший из-под контроля Гарольд, попытавшийся совершить чудовищное преступление – убить обещанную ему невесту, мать его ребенка.
