Целитель - Пройдаков Алексей Павлович (читать книги txt) 📗
Татьяна Эдуардовна сейчас вовсе не походила на милую женщину, какой показалась мне при первой встрече. Зато совершенно понятной стала реакция Андрея, почувствовавшего в ней врага.
– Но забывает о том, что, если убивают тебя, ты – мученик, а если убиваешь ты, пусть даже себя, ты – убийца. И ко всем неправедным своим деяниям прибавляет этот страшнейший грех.
Во мне вскипала злость к тому благодушному тону, с которым она излагала, и который никак не гармонировал с излагаемым. Татьяна Эдуардовна теперь напоминала моего бывшего друга – благочинного отца Игоря.
– Кого вы имеете в виду? – спросил я нетерпеливо.
– Так, теория, – с улыбкой ответила она и махнула рукой в мою сторону. – Не вас, конечно, не вас. Вы начисто лишены тяги к самоубийству. Слишком вы любите жизнь, слишком желаете ещё совершить в ней что-то стоящее, слишком велика в вас жизненная сила. Но вам, к сожалению, тоже ничего не спишется, за всё придется ответить. Понимаете, люди допускают одну и ту же ошибку на протяжении всех времен. Они думают, что жизнь существует только в нынешнем измерении. Вот это всё и губит!
– А откуда вам известно обратное?
– Я никогда не говорю о том, чего сама не прошла, – небрежно ответила она. – Поверьте мне, я видела такое, что вам может лишь присниться в жутком кошмаре. И я точно знаю, что туда, – она указала пальцем вверх, – вы приходите, не имея ничего, даже собственного физического тела.
Где-то я уже слышал подобное. Кто-то мне излагал точно так, но с противоположным акцентом.
– И там придется не начинать всё сначала, но – заново воплотиться. И всё, что люди натворили здесь, скажется на том, в кого вы воплотитесь: в сияющее белое облако или в страшную бессловесную тварь. А то и вовсе возвратитесь на эту несчастную землю – страдать по-новой.
– Вы всё время повторяете: «вы», «люди», – не утерпел я.– А вы – не люди?
– К сожалению, – в тон мне ответила Татьяна Эдуардовна. – Но я – «другие люди». Я намного опытней, проницательней, умней, хитрей, обворожительней, чем все люди вместе взятые. Если б вы знали, какой я могу быть обворожительной и желанной…
Вдруг сладко и томно улыбнулась она, как-то повернула голову, как-то изогнула стан, выпрямилась и – я увидел такую женщину, перед которой любая голливудская звезда выглядит жалкой дурнушкой.
Татьяна Эдуардовна обладала страшным оружием, она имела в запасе множество внешних обличий, которые могла легко менять.
– Как же я могу ставить себя в один ряд с людьми? – спросила она, снова став заурядным экстрасенсом. – Я намного выше. К тому же, я обладаю магическим даром. И это не шутка. Вот вы всё время спрашиваете себя, зачем она пришла и что ей надо? Поверьте, если бы мне что-то было нужно от вас, по большому счету, вы бы давно это совершили, независимо от желания.
– Так в чём же дело? – спросил я, чувствуя, что в глотке пересохло.
Она подошла к столику, налила воды в стакан и поднесла мне.
– А дело в том, что действовать таким образом мне запрещает Хартия между Лигой Магов и Обществом Целителей от 14 марта 1929 года. Я не имею права магическим способом принудить вас к какому бы то ни было деянию. Только силой убеждения, только уговорив на интерес. К тому же, вы – совсем отдельный случай, как оказалось. С вами всё вышло гораздо сложнее, – повторила она в раздумье. – Неожиданно вы оказываетесь там, где вам быть не надлежит. Делаете то, что простым смертным неподвластно. А потом, плюс ко всему, вас начинают защищать силы равные нам. Формально вы уничтожены, но фактически вы послали всех нас к черту.
– Я не нахожусь под защитой вышеупомянутой Хартии, – ответил я озадаченно, – я – не целитель.
– Я не знаю, кто вы, – задумчиво ответила Татьяна Эдуардовна. – Может быть, вам покажется смешным, но дело обстоит именно так.
На какую-то минуту в палате повисла выжидающая тишина: разговор подходил к апогею, я был уверен, что в арсенале «экстрасенса из столицы» припасено ещё что-то.
– Не усложняйте, дорогая моя, – сказал я иронически, – и не упрощайте. Я ни за что не поверю, что вы явились в этот город ради меня.
– Ваш пример может стать заразительным для других, потому его надо вовремя пресечь, кем бы вы не оказались. Хотя бы попытаться. Это одно. Другое. Этот город – наш, мы в нём уже несколько лет черпаем средства, я приехала их заполучить. Так что, не вы главный.
– Куда подевалась постаревшая нимфетка Соломия Рестрибу?
– Соломия, – повторила Татьяна Эдуардовна, будто пробуя имя на вкус, – жалкая дура, допустившая непростительную ошибку. Кстати, именно она виновата в том, что произошло с вашей…знакомой. Она перестаралась, и совершила, кстати, без санкции великого Макенкули, перепрыгнув через его голову – туда, – она сделала неопределенный взмах рукой, – неправильный проступок. Теперь я здесь.
– Интересно, надолго ли?
– Не пытайтесь язвить. Пока я буду увеличивать пропускную способность, повышая тем самым число поступлений, я буду полномочным представителем. Но не думайте, что это единственная статья дохода у нас. Несколько наших денежных мешков находится здесь. Вспомните того, кто пообещал вам мизерные копейки на развитие телеканала, но так и не дал.
– Талгат Сарсенович? – спросил я поражённо. – Неужели?
– То-то и оно. Но Талгатик – не единственный, – она со значением посмотрела на меня.
И до меня вдруг дошло.
– Господи! Вера Авдеевна?
– Вот именно, – ответила она. – Ваш злой гений, госпожа учредительша. Удивлены?
– Да нисколько, я всегда подозревал, что она – ведьма. Удивить меня, в свете последних событий, вещь сложная.
– Вообще, знаете, – продолжила она, всё-таки удовлетворенная эффектом, – командировка в ваш паршивый городок, не есть повышение. Но об этом не будем. Хотите знать, как я лечу?
– Простите, – спросил я нетерпеливо, – у вас так много времени?
– Хотите сказать, что я вам осточертела и мне пора выметаться? У меня времени предостаточно, а у вас – наоборот, поэтому слушайте и вникайте. Так вот, я приезжаю в любой незнакомый город, снимаю кабинет где-нибудь в больнице. Администрация, едва завидев деньги, даже не проверяет всех моих лицензий и сертификатов, которых у меня – на все случаи жизни. Даю объявление в газету и начинаю прием. Лечу от всех болезней, начиная от насморка и кончая запоями. Народ прёт просто валом. Люди, неизвестно почему, вдруг начинают мне жутко доверять. И доверяют такое!..
– Как же вы можете лечить, так презирая людей?
– Как? Ставлю на стол пару иконок, люди это уважают, вешаю на стену пару плакатов для солидности, что-то в духе Леонардо да Винчи. Пациента я помещаю посредине комнаты и заставляю закрыть глаза. Зажигаю свечку и обхожу его со всех сторон, якобы шепча молитвы. Опять же, если молитвы, значит, от Господа Бога. Люди это тоже уважают. А что я творю с ними на самом деле, их не интересует. Слово «экстрасенс» повергает всех в трепет, именно за это слово они отстегивают такие бабки, что мне самой становится интересно: они так же легко им достаются?
– Деньги, деньги, – подытожил я насмешливо, – всё из-за них.
– Деньги решают всё! – с нажимом ответила она. – И мне глубоко плевать на невежественное и продажное стадо, которое жаждет обмана. Ради денег они готовы продать даже собственную душу. И это – не новость. Для меня, во всяком случае. Пока они стоят как бараны, зажмурившись, я зондирую их сознание и подсознание и вижу, насколько они продажны.
– Бедная Татьяна Эдуардовна! – воскликнул я вполне искренне. – Как жаль вас! Вы – блестящая женщина, а испорчены насквозь. Да и всё ли так легко и благополучно? Особого оптимизма в ваших рассуждениях не наблюдается.
– Верно, – согласилась она, – потому что подавляющее большинство этих продажных душ и грошика не стоят. А стоящие не продаются! Не за славу, не за деньги, словом – ни за что.
– Вам же проще! Управлять бессловесным стадом глупцов легче, чем группой высокоинтеллектуальных людей.
– А на что способно это стадо? Но интеллектуалов в нашем распоряжении тоже хватает. Хотя заполучить их очень непросто. Но зато каждый – это настоящая победа, а победы у нас хорошо поощряются.
