Няня - Стайн Роберт Лоуренс (читать хорошую книгу TXT) 📗
Вообще-то после того случая с отрезанной рукой он стал вести себя поприличнее. Харпер постоянно повторял, что сможет защитить меня от кого угодно. Но я то и дело ловила на себе его взгляд, когда он делал вид, что читает газету или журнал.
Интересно, отважится ли он на что-нибудь еще? Может, когда Эбби не будет дома, Чип зажмет меня в темном углу и станет рассказывать, как он одинок? Что брак его не удался, как сильно он меня хочет, как мечтает обладать мной?
Что я смогу ответить?
Мне придется вырываться. Отпихнуть его и объяснить, что со мной такое не пройдет, а ему лучше поговорить с Эбби.
А что потом?
Придется возвращаться в Нью-Йорк с несколькими сотнями долларов на счету и снова искать жилье и работу.
Или можно вернуться в добрый старый Мадисон к папе с мамой…
Только не это!
Может быть, Чип отстанет. Может, он пожалеет меня потому, что кто-то ненавидит меня так сильно, что отрезал руку живому человеку и послал мне. Ненавидит так страстно, что мечтает о моей смерти!
Может, Чип по-прежнему будет только пялиться. В конце концов, он ведь говорит, что хочет меня защитить? Возможно, у него комплекс неполноценности и он просто смотрит и мечтает.
Неужели ему не хватает Эбби? Они ведь оба так молоды и скорее всего женаты совсем недолго. Почему же Чип такой озабоченный? Или он бегает за каждой юбкой?
Звонок сотового прервал мои мысли. Порывшись в сумке, я наконец-то нашла телефон и, взглянув на определитель номера, ответила.
— Привет, Тереза!
— Как дела, Элли, нормально?
— Ну да, неплохо. Я на озере с детьми, так что особо говорить не могу.
— Ты не передумала по поводу субботы? Вечеринка у меня на даче?
— Я звонила Джексону, он обещал прийти.
— Здорово! Жду не дождусь вашего прихода! В пяти комнатах будет тридцать человек. С ума сойти!
— Мне пора, Тереза. Я перезвоню тебе, хорошо?
— Ладно, без проблем. Все в порядке? Ничего странного не происходит?
— Пока нет, — ответила я. — Вчера опять приезжали из полиции, задали кучу вопросов, хотя у них по-прежнему ни одной версии. Клэй звонит каждый день, но когда я вижу его номер на определителе, то просто не беру трубку.
— Правильно, может, через пару лет до него дойдет, и он от тебя отстанет.
— Дай-то Бог! Я тебе перезвоню! — сказала я, отключилась и швырнула телефон обратно в сумку.
Повернувшись к озеру, я увидела неподалеку Дейдр и Кортни, что-то строивших из гальки. А Хизер и Брэндон…
Хизер и Брэндон?
О нет! Я повернулась к Мэгги. Склонившись над охладителем, она доставала бутерброды.
— Мэгги! Ты не видела Хизер и Брэндона?
Она тут же вскочила и, заслонившись рукой от солнца, стала оглядывать пляж.
— Они только что играли с девочками, так что далеко уйти не могли…
Я поспешила к сестренкам.
— Вы видели Хизер и Брэндона?
Оторвавшись от своего каменного замка, девочки спокойно посмотрели на меня. Светлые волосы сверкали на солнце, в голубых глазах читалось равнодушие. Будто они вообще никогда не слышали ни о Хизер, ни о Брэндоне.
— Они ушли, — наконец тоненько пропищала Дейдр.
От ее слов у меня мороз прошел по коже. Ушли?
— Куда? Куда ушли?
Девочки пожали плечиками.
Я побежала прочь, поскальзываясь на камнях. Прищурившись, я тщательно осмотрела берег озера и нашла сотню похожих детей, которые при ближайшем рассмотрении оказались чужими.
Сердце бешено забилось, в горле пересохло. Сложив ладони рупором, я закричала: «Хизер! Брэндон! Где вы? Брэндон! Хизер!»
Я перевела взгляд на озеро. Никого похожего. Я медленно поворачивалась, стараясь осмотреть весь берег.
Меня бил озноб, в животе образовался комок.
— Мэгги, они исчезли! — выдавила я.
29
— Что, эти дьяволята от нас прячутся? — спросила Мэгги. — Наверняка играют в какую-то игру.
Она старалась говорить весело, но по лицу было видно, что ей не до шуток.
Мэгги говорила что-то еще, хотя я ее уже не слышала. Я побежала по пляжу. На трясущихся ногах я обошла берег, всматриваясь в каждое детское лицо, закрываясь от солнца, прямые лучи которого делали всех детей похожими словно близнецы. Казалось, солнце отражается и от камней, и от песка, ослепляет меня, мешая искать беглецов.
Я борюсь с солнцем или с непреодолимым, всепоглощающим ужасом?
Я снова сложила ладони рупором и закричала:
— Брэндон? Хизер?
Они потерялись!
Потерялись?
И тут на воде, довольно далеко от берега, там, где начинался обрыв, мелькнула какая-то тень. Тень превратилась в фигуру. Я узнала мешковатые черные шорты и футболку, которую заставляет надевать Эбби.
Мальчик с большим черным кругом.
Да, это Брэндон. Прищурившись в темных очках, я отлично его видела. Где он взял этот круг? Зачем толкает его на глубину?
— Брэндон, вернись! Брэндон! Там опасно! Вернись!
Я тут же вошла в воду и побежала по гальке, отчаянно размахивая руками. Когда воды стало по голень, я остановилась как вкопанная. До меня дошло, что делает Брэндон.
На черном круге была пассажирка. Я разглядела маленькую спинку Хизер, ее ручки, судорожно сжимающие круг. Она лежала на животе, прижавшись к мокрой резине, яростно работая ножками, будто понимая, что борется за жизнь. А Брэндон толкал круг вперед, чтобы он уплыл на глубину.
— Нет! Брэндон! Зачем ты это делаешь?
Широко раскрыв рот, я смотрела, как сильно он толкает круг, который, плавно покачиваясь, отплывает на глубину, подняв небольшие волны.
— Нет! Пожалуйста, нет!
Я снова бросилась бежать, успев заметить, что Хизер соскользнула с круга. Маленькое тельце утонуло быстро, почти мгновенно и без брызг погрузившись в голубовато-зеленую воду. Исчезали ножки, потом живот, голова, на поверхности воды остались лишь ручки. Взгляд зацепился за ладошки, мелькнувшие над водой, как две белые кувшинки, а затем исчезли и они.
Озерная гладь быстро успокоилась, мерно покачиваясь, на ней плавал круг. Хизер пропала.
Брэндон стоял на мелководье и, не двигаясь, внимательно смотрел на воду.
Круг на месте, а его сестра исчезла.
Я быстро вбежала в воду, оттолкнулась и что есть силы поплыла к тому месту, где она исчезла.
«Где же ты, Хизер?»
Позади я увидела Брэндона, внимательно за мной наблюдающего. Где же она? Глубокий вдох, и я нырнула в глубину. В воде полно водорослей, их побеги покачивались и извивались, словно черные змеи.
Где же она?
Вот я увидела ножку, маленькую бледную ножку, запутавшуюся в длинных черных водорослях. Мне не хватало воздуха. Как долго я пробыла под водой? Казалось, грудь сейчас лопнет. Я представила, как лопается надутый бумажный пакет.
Я схватила ножку и увидела тело Хизер в розовом купальнике, ее большие глаза, в которых застыло изумление — не испуг, а крайнее удивление. Будто она не могла понять, как все произошло.
Я потянула раз, потом еще и выдернула ножку из плена водорослей. Прижимая девочку к себе с неизвестно откуда взявшейся силой, я вытаскивала ее из водорослей. Воздуха не хватало, голубовато-зеленая вода вдруг стала ярко-красной, и я уже решила, что грудь все-таки не выдержала.
В этот момент мы всплыли на поверхность. Подняв Хизер над головой, я жадно вдыхала воздух. Я давилась, задыхалась, выплевывала воду, и тело содрогалось при каждом вдохе. Красный цвет исчез, все меркло на ярком солнечном свете. На ярком, золотом солнце, которое я была так счастлива увидеть снова.
Я держала Хизер высоко над водой. Сама того не понимая, я поднимала ее к солнцу, чтобы девочка оттаяла, согрелась, вернулась к свету и жизни.
«Она дышит? Она жива?»
Да! Через секунду Хизер уже молотила руками, пиналась, задыхалась, сплевывая мутно-зеленую воду. Светлые волосы спутались, за купальник зацепилась длинная водоросль.
Сильно вздрогнув, она зарыдала. Рот открылся, и из груди вырвался долгий полувсхлип-полукрик, девочка рыдала, дрожа всем телом.
