Мэйфейрские ведьмы - Райс Энн (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗

Стефан, я пребываю в большом волнении, но страха во мне нет. Теперь, после длительных размышлений, я знаю, что мне предстоит встреча с собственной дочерью. Но как сообщить ей об этом и следует ли вообще это делать – вот что глубоко меня тревожит.

Я твердо убежден, что в этом необыкновенном плодородном крае, в этой богатой и экзотической стране трагедия женщин из рода Мэйфейров наконец завершится. И произойдет это благодаря одной сильной и умной молодой женщине, которая цепко держит в своих руках мир и которая, несомненно, достаточно повидала, чтобы осознать, что выстрадали ее мать и бабушка за свои короткие жизни.

Я теперь пойду приму ванну, оденусь как полагается и приготовлюсь к встрече. Меня совсем не заботит мысль, что я увижу огромную колониальную плантацию. Трудно подобрать слова, способные выразить то, что творится сейчас в моей душе. Такое ощущение, Стефан, что вся моя жизнь до этого момента была написана бледными красками, и только теперь она приобретает глубину, как на картинах Рембрандта ван Рейна.

Я чувствую вокруг себя темноту, чувствую льющийся свет. Но еще острее я чувствую контраст между ними.

До следующего раза, когда я снова возьмусь за перо, остаюсь твой

Петир.

P. S. Переписано и отправлено в виде письма Стефану Франку тем же вечером.

П. в А.

Порт-о-Пренс, Сан-Доминго

Дорогой Стефан!

Прошло целых две недели, с тех пор как я обращался к тебе последний раз. Как мне описать все, что произошло за это время? Боюсь, у меня не осталось времени, мой любезный друг, данная мне отсрочка слишком коротка, но тем не менее я должен успеть поведать обо всем, что видел, что выстрадал и что сделал.

Пишу эти строки поздним утром, проспав часа два после возвращения в трактир. Я поел, но совсем немного, лишь бы окончательно не потерять силы. Я молю Господа, чтобы то существо, которое преследовало и мучило меня весь длинный путь от Мэй-Фейр, наконец убралось восвояси, к своей ведьме. Это она послала его, чтобы свести меня с ума и уничтожить, но я дал достойный отпор.

Стефан, если дьявол не побежден, если атаки на меня возобновятся с утроенной силой, я откажусь от подробного повествования и вкратце изложу тебе лишь самые важные факты, после чего запечатаю письмо и спрячу в своем железном сундуке. Утром я договорился обо всем с хозяином трактира, и в случае моей кончины он позаботится об отправке этого сундука в Амстердам. Я также переговорил с местным агентом, двоюродным братом и другом нашего агента в Марселе, и велел ему проследить за тем, чтобы все мои указания были выполнены.

Позволь мне заметить, однако, что все, к кому я обращаюсь, считают меня сумасшедшим – такое впечатление я произвожу теперь на окружающих. Выручает золото – только с его помощью мне удается чего-то добиться: за доставку письма и сундука в твои руки обещано крупное вознаграждение.

Стефан, ты был прав, предостерегая меня, предчувствия тебя не обманули. Я все глубже и глубже погружаюсь в это зло, и спасти меня уже невозможно. Мне следовало вернуться домой, к тебе. Второй раз в жизни я испытываю горечь сожаления.

Я чуть жив. Одежда на мне изорвана, обувь пришла в негодность, руки оцарапаны шипами. Голова раскалывается поcле долгого ночного бега в потемках. Но времени не осталось, чтобы отдохнуть. Я не осмеливаюсь отплыть на корабле, отходящем от причала в этот самый час, ведь если то существо намерено меня преследовать, оно не отступит и в море. Лучше пусть уж нападет здесь, на суше, тогда хоть мой сундук не будет потерян.

Времени остается мало, а потому спешу рассказать тебе, что же все-таки произошло.

В тот день, когда я писал тебе последний раз, я покинул свое пристанище ближе к вечеру. Оделся в самое лучшее и спустился вниз, чтобы в назначенное время встретить экипаж. Впечатления, полученные накануне на улицах Порт-о-Пренс, позволяли предположить, что карета будет великолепной, и все же реальность превзошла все ожидания: за мной прислали изумительной работы остекленный экипаж с кучером, лакеем и двумя вооруженными всадниками; все четверо – черные африканцы в атласных ливреях и напудренных париках.

Поездка по холмам, покрытым живописными лесами, среди которых то тут, то там виднелись красивые колониальные жилища в окружении цветников и в изобилии растущих в этих краях банановых деревьев, оказалась весьма приятной; высоко в небе плыли белые облака.

Не думаю, что тебе под силу представить пышность местного ландшафта, ведь нежнейшие растения, которые мы привыкли видеть только в оранжереях, обильно цветут здесь на воле круглый год, повсюду встречаются банановые рощи, а также гигантские красные цветы на тонких стеблях, не уступающих высотой деревьям.

Не менее очаровательными были неожиданные проблески воды вдалеке. Едва ли на свете можно найти море, сравнимое по голубизне с Карибским, – мне, во всяком случае, ничего подобного прежде видеть не доводилось. Зато здесь я имел предостаточно возможности любоваться удивительными красками. Особенно яркое впечатление создается с наступлением сумерек… Впрочем, об этом позже.

По пути я также проехал мимо двух небольших строений, очень приятных с виду, в стороне от дороги – за большими садами. А еще я миновал узкую речушку, рядом с которой раскинулось кладбище с мраморными памятниками, на которых были высечены французские имена. Медленно проезжая по мостику, я глядел в сторону кладбища и думал о тех, кто жил и умер в этой дикой стране.

Я столь подробно останавливаюсь на этом, дабы подчеркнуть, что чувства мои были убаюканы красотами, увиденными в пути, равно как и тяжелыми влажными сумерками и бескрайними ухоженными полями.

Неожиданно в конце мощеной дороги мне открылось великолепное зрелище: огромное сооружение, выстроенное в колониальном стиле: покатая крыша с множеством слуховых окошек, террасы, огибающие дом по всей длине, кирпичные колонны, оштукатуренные под мрамор…

Все многочисленные французские окна особняка были снабжены зелеными деревянными ставнями, которые можно наглухо запереть как от неприятельской атаки, так и от штормов.

Подъезжая к дому, я с удивлением отметил, что отовсюду льется свет. Никогда раньше мне не доводилось видеть, чтобы одновременно горело так много огней, даже при французском дворе. В кронах деревьев сияли в изобилии развешанные фонари. Вблизи я разглядел, что окна на обоих этажах распахнуты настежь, открывая взору сверкающие люстры, чудесную мебель и праздничное убранство комнат, расцветившее темноту яркими красками.

Я до такой степени увлекся лицезрением невиданной красоты, что вздрогнул от неожиданности, увидев хозяйку дома, которая вышла к садовым воротам, чтобы встретить меня, и в ожидании остановилась среди цветов – в своем лимонном атласном платье сама словно нежный цветок. Однако суровый и чуть холодный взгляд, которым она меня смерила, разрушил мимолетную иллюзию и сделал ее похожей на рассерженную девочку.

Пока я высаживался из кареты с помощью лакея, она подошла ближе по пурпуровым плитам, и тогда я заметил, что для женщины она очень высока ростом, хотя и гораздо ниже меня.

Я увидел перед собой светловолосую красавицу – так назвал бы ее и всякий другой, но ни одно описание не способно отразить, какой она была в действительности. Если бы Шарлотту увидел Рембрандт, он написал бы ее портрет. Несмотря на свою молодость, она производила впечатление сильной личности с поистине железным характером. Роскошное платье, украшенное кружевом и жемчугами, чересчур смело, как посчитали бы многие, открывало взорам высокую полную грудь, а узкие рукава, тоже отделанные кружевами, обтягивали на редкость красивой формы руки.

Я, быть может, излишне подробен в деталях, но дело в том, что я пытаюсь оправдать собственную слабость, и, надеюсь, ты сочтешь возможным отнестись ко мне снисходительно. Я сошел с ума, Стефан, – только сумасшедший мог сотворить такое. Прошу лишь об одном: когда ты вместе с другими станешь судить меня, прими во внимание все то, о чем я сейчас пишу.