Кукла маниту - Смит Гай Н. (е книги TXT) 📗

– Я… ищу маленькую девочку. – Лиз не знала, зачем произносит эти слова. Может быть, для того, чтобы хоть чуть-чуть притушить ненависть, горящую в глазах карлика. Она попятилась. Надо уходить, здесь ей нечего делать.

– Гы? Маленькую девочку? – Уборщик двинулся к Лиз, его рот изобразил не то улыбку, не то злобный оскал. – Небось, красивую, гы?

Фу! Кажется, от него пахнет рвотой. Впрочем, возможно, это от мусорного ящика. Какой противный карлик! Грязный, весь в струпьях! Полвека назад такие участвовали в шоу уродцев.

– Да, красивую маленькую девочку. Рыженькую, со слуховыми аппаратами. Она глухая.

– Глухая! Глухая! Глухая! – Раскат визгливого смеха, настолько безумного, что по спине Лиз побежали мурашки. Из жуткого рта уборщика выступает пена. – Красивая глухая девочка!

Ярость в душе Лиз перевесила страх. Да как смеет это бесформенное чудище насмехаться над чужим физическим недостатком?!

Карлик хохотал, запрокинув голову. “Да ты же псих! – подумала Лиз. – Кто тебе позволил разгуливать на свободе? – Тут же родилась мысль пострашнее: – Ровена! А вдруг этот ублюдок с ней что-нибудь сделал?”

Закружилась голова. Лиз пошла прочь, карлик засеменил следом. Она огляделась – кого бы позвать на помощь? Кругом – ни души. Справа – пустырь, огороженный стенами павильонов и ржавой решеткой зверинца. Она узнала похожий на огромный ящик театр. Под натиском дождя с него почти целиком свалился чехол из просмоленной парусины, на Лиз смотрели крошечные глазки.

Панч! Размалеванная физиономия, рот, одеревеневший в злобной ухмылке…

Голова Лиз металась то вправо, то влево – словно кто-то дергал за невидимую проволоку.

Панч. Карлик. Опять Панч. Воля против воли, две злобные твари перетягивают гипнотический канат в борьбе за власть над ее разумом.

Она бросилась вперед и вырвалась на свободу. Бежала, спотыкаясь и расплескивая лужи, но не решаясь оглянуться. Хотела кричать, но голос пропал, из горла вырывалось только бульканье. Вслед ей летел дикий хохот.

Наконец-то она среди людей. Ничего не случилось. Ей все померещилось. Конечно, она видела карлика и Панча, но они совершенно безвредны. Просто ее перепуганный разум по-своему истолковал злобные гримасы на их лицах. Надо забыть о них.

С моря шли тучи. Дождь хлестал обливавшуюся потом и дрожащую женщину по лицу, остужал воспаленный разум и возвращал ее в реальность. Она слишком возбуждена и забыла, что надо искать Ровену. Господи Боже!

– I'm nobody child… [4] – прорвались сквозь музыку слова песни.

Лиз стояла, бросая взгляды на равнодушных людей. Им нет дела ни до чего, даже до происшествия в “пещере призраков”. Потому что несчастье постигло не их. Вот опять полицейский автомобиль в сопровождении “скорой”, но мигалки погашены – это значит, что спешить некуда, жертве очередной трагедии уже ничем не поможешь.

– Мама… мама!

К ней бросилась маленькая девочка с мокрыми светло-ореховыми волосами и в синем анораке и заляпанных грязью носочках. В руке она держала крошечную куклу.

– Ровена! – Объятья, восторг, затем гнев – Лиз замечает двух человек, стоящих в нескольких ярдах от нее.

– Что ты здесь делаешь? – Вопрос был адресован Рою, но сузившиеся глаза впились в индианку.

– Ищу тебя. – Рой надеялся, что жена поверит. – И Ровену, конечно. Джейн помогла ее найти. – А вот это уже не ложь.

– Кажется, я говорила, что никто из нас больше не придет сюда. – Слова хлестнули Роя, как бич.

– А что еще оставалось делать? – Вопреки обыкновению Рой не стушевался – в присутствии молодой индианки в нем проснулась давно забытая гордость. – Не волнуйся. Мы ее нашли, и почти весь день она провела с нами.

– Почти весь день! – Лиз фыркнула. – Ты спятил, я из гавани – прямо сюда. Она ушла не больше часа назад…

Лиз умолкла, опустив взгляд на свои часы. Под стеклышком, о которое разбивались капли дождя, стрелки показывали пять минут пятого. Лиз встряхнула часы, поднесла к уху. Идут. И тут у нее снова закружилась голова, откуда-то донесся визгливый смех карлика. А может быть, Панча?

7. Ночь со среды на четверг

Обычно главный инспектор Ленденнинг ужинал с женой в ресторане. В понедельник эта традиция была нарушена из-за битвы Ангелов и Гладиаторов. Сегодня, несмотря на убийство констебля Эндрюса, он собрался вернуться домой пораньше, и вот на тебе – труп в “пещере призраков”! Придется звонить жене. Не хотелось бы – она заинтересуется подробностями убийства, а это уж совсем ни к чему. Если сам Ленденнинг лишился апетита, что, спрашивается, будет с ней?

Выход нашелся легко: Патриции позвонит из управления дежурный сержант, и она узнает подробности не раньше завтрашнего утра, когда получит газеты. А может быть, и вообще не узнает.

По приезде в управление ему не удалось уклониться от встречи с прессой. Три пары глаз сразу заметили озабоченное выражение на бледном лице инспектора. “Почуяли запах жареного, – мрачно подумал он. – Не зная фактов, будут печатать самые нелепые домыслы, так что лучше рассказать им правду. А это не так-то просто, если сам ничего не понимаешь”.

Пресс-конференция длилась двадцать минут. Ленденнинг хотел уложиться в десять, но передумал – почувствовав, что он спешит от них отделаться, репортеры заподозрят неладное.

– Так как же, инспектор, прикончили этого парня?

– Избили. Задушили. Разорвали на части. Орудие убийства пока не найдено. Если будут новости, я вам сообщу.

– Это был Арлет, верно? Детоубийца, которого сочли исправившимся и отпустили на свободу после каких-то семи лет отсидки?

“Ого! Да им известно больше, чем полиции! На трупе обнаружено несколько татуировок, есть и другие признаки… Но ничего нельзя сказать, пока… Пока эксперты не соберут все куски трупа в единое целое”.

– Мы еще в этом не уверены.

– Есть какие-нибудь догадки насчет личности убийцы?

– Нет.

– Может, это тот самый парень, что прикончил констебля?

– Возможно, но “почерк” здесь совершенной иной. Эндрюс избит дубиной до смерти. А этого человека… растерзали. Иначе не скажешь.

– Вы не могли бы описать это поподробнее?

Боже милостивый! Репортеры походили на ворон, сидящих на деревьях в ожидании конца битвы при Баннокберне. [5] Им только одно подавай – сенсацию. Но от инспектора Ленденнинга они не получат этого лакомства.

– Инспектор, на ярмарке что-то нечисто, вы не находите? У Ленденнинга стянуло кожу на затылке. Они тоже почувствовали! В воздухе витает что-то жуткое и необъяснимое. Он ощущал присутствие невидимого зла точно так же, как взгляды резных фигур. Глупости, не может быть такого, ведь это всего-навсего деревяшки. Все дело в глубокой депрессии, вызванной переутомлением и непогодой. Надо поберечь себя, не то и свихнуться недолго. Может, все-таки съездить сегодня к жене? Хоть на два-три часа в целях терапии вырваться отсюда?

– На ярмарках всегда нечисто. – Ленденнинг слегка расслабился. – Просто цепочка случайностей, начиная с заварушки, устроенной мотоциклистами.

Инспектор и сам в это не верил, не говоря уж о репортерах. Он поворошил на столе бумаги. Журналисты поняли намек, встали и убрали блокноты. Но они еще вернутся. Не позднее завтрашнего утра. “Вам удалось напасть на след убийцы? Не тот ли это парень, что расправился с констеблем Эндрюсом? Вы еще не можете сообщить нам подробности?”

Невольно он вернулся мыслями на ярмарку. Вот он входит в “пещеру”, кругом – полумрак, потому что так задумано Шэфером. Призраки сохранили позы, в которых их застала остановка электромотора, но царство кошмара ухе не выглядит искусственным. Вы бы ощутили присутствие зла, затаившегося там, куда не достает тусклый свет фонариков, заметили бы тень, скользнувшую в никуда. Ваши ноздри втягивают запахи машинного масла, жженой резины и… приторный аромат смерти. Единожды узнав, его уже невозможно забыть.