Зимние призраки - Симмонс Дэн (книги .txt) 📗
Стук все усиливается.
Дейл выходит из освещенного кабинета и идет по темному коридору, поднимается по узким ступенькам.
Блеклый свет пробивается сквозь пожелтевший пластик.
Дейл достает складной нож, выбирает самое острое лезвие и сильным ударом пробивает пластик, режет его крест-накрест, по диагонали. Потом голыми руками отрывает от него куски, пока не образуется дыра. Он расширяет дыру, выламывая куски пластика из рамы двери.
Ветер, вырывающийся из-за пластика, несет с собой запах сирени и гниения. «Гробница Тутанхамона какая-то…» Дейл шагает в дыру, ощущая, как острые края пластика цепляются за одежду, словно пытаются удержать его… И вот он стоит на выцветшей дорожке в коридоре второго этажа, обдуваемый потоками спертого воздуха, которые затем устремляются вниз по лестнице… Словно он выдернул пробку из горлышка сосуда…
Справа от него одна открытая дверь, слева еще две. Свет выбивается из дальней комнаты слева.
Стук прекращается.
По-прежнему сжимая в руке маленький походный ножик, Дейл идет по коридору, останавливается, чтобы заглянуть в первую комнату слева – это небольшая спальня – и в открытую дверь справа – там ванная, еще меньше. В обоих помещениях темно. Свет в дальней комнате мерцает, словно там горит свеча.
Дейл останавливается в коридоре и заглядывает в открытую дверь.
Высокая кровать, массивный комод, низкий туалетный столик с мутным зеркалом, на столике мерцает керосиновая лампа, в углу самодельный шкафчик, выкрашенный в бледно-желтый цвет, – он кажется Дейлу странно знакомым. Окна так плотно занавешены портьерами, что пробиться сквозь них не в силах ни лунный, ни солнечный свет. Выставив перед собой жалкий маленький ножик, Дейл идет к кровати.
На потускневшем от возраста лоскутном одеяле что-то темнеет. Сначала Дейл думает, что это чье-то тело, потом, что это просто вмятина, а когда подходит ближе к высокой кровати, видит, что это не просто вмятина.
В середине кровать провисла, и в этом месте образовался глубокий провал, по форме напоминающий очертаниями человека. Как будто на этом месте долгое время лежал труп. Даже на подушке остался след – овальный, словно от головы человека. Дейл слышит, что на дне провала что-то шуршит. Он склоняется над кроватью, стараясь не обращать внимания на отвратительный запах – тот самый запах разложения, который он ощутил в первые минуты пребывания в доме, – и жалеет, что не захватил с собой фонарик.
На дне провала в матрасе кипит жизнь. Личинки… Черви…
Дейл отскакивает назад, прижимает руку ко рту, оборачивается и всматривается в темный коридор.
Старая керосиновая лампа вспыхивает, словно от сильного порыва ветра, огонь едва не гаснет, но затем успокаивается и вновь горит ровно.
Стук возобновляется – громче, яростнее, настойчивее. Он доносится из самодельного шкафчика в углу.
Дейл смотрит на шкафчик и неожиданно понимает, что это большой гроб, грубо сколоченный, выкрашенный в желтый цвет и поставленный вертикально.
Крышка трескается и начинает открываться…
Дейл проснулся от громкого стука.
Сел. Он был не в кабинете, а в подвале, рядом с ним на старой кровати Дуэйна лежал тяжелый том «Антологии» Нортона. Консольное радио тихонько шипело, едва слышались звуки музыки. Ночь была уже на исходе. Утренний свет проникал в узкие окна под потолком.
Стук возобновился.
Дейл поискал глазами лом или бейсбольную биту и вспомнил, что вечером оставил их наверху. Он помотал головой, пригладил руками всклокоченные волосы, поднялся по лестнице и пошел через кухню на звук.
В заднюю дверь колотила Мишель Стеффни.
Дейл потер лицо и открыл внутреннюю дверь.
Она оглядела его с головы до пят.
– Дейл, надеюсь, ты не против, что я заскочила. Дейл отрицательно помотал головой и шагнул назад,
приглашая ее войти в кухню.
– Что ты, – пробормотал он. – Извини за мой внешний вид – видимо, прошлой ночью я уснул. Я был в подвале… то есть, я хочу сказать, что так и не дошел вчера до постели. Заснул, читая книгу и слушая музыку. А сколько сейчас времени, а, Мика?
– Можно и Мишель, – ответила рыжеволосая женщина, чуть улыбнувшись. – Сейчас около половины десятого. Наверное, ты здорово устал.
– Ага, – согласился Дейл. Он прошел через кухню к холодильнику. – Хочешь апельсинового сока?
– Хочу.
– Снимай пиджак. Можешь повесить прямо здесь на стул. Может, позавтракаешь?
– Нет, спасибо, Дейл. Я уже завтракала. Просто хотела передать тебе приглашение. Я бы позвонила, только…
Дейл протянул ей стаканчик, наполовину заполненный апельсиновым соком.
– Ага, – сказал он. – Тут проблемы с сотовой связью. – Вкус апельсинового сока немного ослабил гул в голове. Он чувствовал себя будто с похмелья, хотя помнил, что накануне вечером выпил всего-навсего одну бутылку пива. – Приглашение? – повторил он.
– На День благодарения – уточнила Мишель Стеффни.
Дейл доплелся до кухонного стола, и они уселись напротив друг друга. За окном слабо брезжил утренний свет. Начинался еще один серый день.
– День благодарения? – снова повторил Дейл.
– В следующий четверг, – кивнула Мишель. – Я не собиралась задерживаться здесь, но, судя по всему, придется. Я не знаю никого из соседей, вот и подумала, что мы могли бы… ну, черт его знает, приготовить вместе индейку, что ли. Выпить винца. Не знаю, что еще.
– Так вы с подругой устраиваете вечеринку… извини, забыл, как ее зовут, – сказал Дейл.
– Диана Вилланова, – ответила Мишель и уставилась в стол. – Нет, Диана вчера уехала обратно в Калифорнию. Я подумала, что неплохо бы нам с тобой вдвоем… в смысле, чтобы не оставаться в День благодарения в одиночестве… Но ты, наверное, уже приглашен к кому-нибудь или ждешь кого-нибудь в гости… Извини, Дейл, это была неудачная мысль.
– Да что ты! – поспешно воскликнул Дейл. – Я даже и не сообразил, что День благодарения уже так скоро. Я тут живу без календаря. А ты уверена, что это следующий четверг?
– Совершенно уверена, – сказала Мишель.
– Было бы здорово вместе приготовить индейку, – сказал Дейл, а про себя подумал: «Нет, не очень-то здорово». Это просто напомнит ему об Энн и девочках – дочери приедут из колледжа, – о праздниках прошедших и навсегда потерянных.
Должно быть, что-то такое отразилось на его лице, потому что Мишель поспешно заговорила:
– Нет, это и в самом деле дурацкая идея. Дело в том, что у меня кухня в ужасном виде и не знаю, успею ли привести ее в порядок до Дня благодарения. Мы с Дианой собирались… да, пожалуй… дурацкая идея. Дейл понятия не имел, что произошло между двумя женщинами, и почему Мишель осталась здесь, в Иллинойсе, но понимал, что ведет себя по-хамски. Он поднялся, демонстрируя бодрость и душевный подъем, которых совсем не чувствовал, подошел к огромной старой плите и похлопал по ней ладонью.
– Давай приготовим все здесь, – предложил он, всем своим видом излучая счастливый энтузиазм. – Иначе я так ни разу и не воспользуюсь духовкой этой проклятой штуковины. Мне уже до чертиков надоел суп. Я с удовольствием поужинал бы с тобой в День благодарения.
Мишель кивнула, но как-то рассеянно.
– У тебя все хорошо, Дейл?
– Отлично. Разве я плохо выгляжу?
– Ну, я, конечно, тебя почти не знаю… Мне кажется, ты какой-то… усталый.
Он пожал плечами.
– Давно уже мучаюсь бессонницей, а еще прошлая ночь… странная такая.
– У меня есть снотворные таблетки. – Мишель явно готова была ими поделиться. – Рецепты. Полным-полно.
Дейл замахал руками.
– У меня у самого есть рецепты. Таблетки валят меня с ног мигом, только вот снится всякая дрянь…
«Например, желтый шкаф-гроб…» Теперь он вспомнил, где его видел: в старом доме в Элм-Хейвене, в их с Лоренсом спальне.
– Дейл? – Мишель встала и подошла к нему.
– Прости. Просто вспомнил кошмар, который снился перед самым пробуждением.
И вдруг неожиданно для себя Дейл во всех подробностях пересказал ей свой сон, стараясь, однако, чтобы голос звучал непринужденно.
