Вампирские архивы: Книга 2. Проклятие крови - Коппер Бэзил (читать бесплатно полные книги txt) 📗
Его воспаленный мозг и изощренная фантазия принялись перерабатывать услышанную сегодня историю. Произошло это здесь, в Филадельфии, в его же квартале, по соседству, меньше месяца назад. Вдовец через некоторое время после смерти жены пришел на ее могилу. Наклонившись, чтобы положить цветы на мраморный обелиск, он услышал странные звуки, доносящиеся из-под земли. Он решил, что супругу похоронили живой, и, вне себя от радости, тотчас же нанял людей для эксгумации тела. Когда открыли гроб, к всеобщему удивлению, оказалось, что тлен не тронул ее тела. Он отвез женщину домой, и ночью она пришла в сознание.
Так говорила людская молва. Возможно, что-то в истории было преувеличено или искажено, а может быть, все было чистейшей правдой. Дом, в котором это произошло, находился совсем недалеко от Спринг-Гарден-стрит, где сейчас писатель склонился над листом бумаги.
По достал записные книжки, полистал их и принялся делать выписки, выстраивая план повествования, выискивая различные примеры: мрачная история воскрешения из мертвых в Балтиморе, еще одна во Франции; по-настоящему жуткая цитата из лейпцигского «Хирургического журнала» — подтвержденный под присягой случай оживления мертвеца разрядами гальванической батареи в Лондоне. Он прибавил, приукрасив романтическими подробностями, случай из собственного жизненного опыта, который ему помнился с детства, проведенного в Виргинии. Он уже собирался поставить точку и закончить рассказ, когда в его голову пришла замечательная идея.
Почему бы не узнать подробнее об этом филадельфийском случае погребения заживо и о самой восставшей из мертвых? Это придаст остроту сочинению. Он мог бы написать кульминацию, привязанную ко времени и месту, что обеспечит успех рукописи. Тогда-то ее непременно напечатают. Помимо всего прочего, он удовлетворит собственное любопытство, которое, чего скрывать, терзало его так же, как постоянные муки голода. По отложил перо в сторону, встал из-за стола, снял с крюка черную шляпу с широкими полями и видавший виды военный плащ, который носил со времен своей несчастливой кадетской юности в Вест-Пойнте. Завернувшись в него, он открыл входную дверь и очутился на улице.
Март ворвался в природу и в жизнь Филадельфии радостно, шумно и мощно. Холодная сухая пыль ударила в глаза, и По крепче сжал губы под темно-русыми усами. Ноги его отчаянно мерзли под слишком легкими для погоды брюками в полоску, ботинки давно нуждались в починке.
В какую же сторону направиться?
Он припомнил название улицы. Еще вроде бы что-то говорили о запущенном садике возле дома. Вскоре он нашел это место или то, что могло им быть. Сад и в самом деле был совершенно запущен: кругом торчали стебли сухих прошлогодних сорняков, сплетенных в неопрятные узоры. По не без труда отворил скрипучую калитку, прошел по тропинке, вымощенной грубыми плитами, к крыльцу. На двери висела бронзовая табличка с именем владельца: Гаубер. Он взялся за дверной молоток и громко постучал. В доме послышалось какое-то движение, однако дверь оставалась запертой.
— Никто не живет там теперь, мистер По, — заметил стоявший на улице мальчик-рассыльный из бакалейной лавки с тяжелой корзиной в руках.
По сошел вниз по ступенькам. Он хорошо знал парнишку: как-никак он задолжал бакалейщику одиннадцать долларов.
— А ты уверен? — спросил он паренька.
— Еще как, — охотно заверил тот, переложив тяжелую ношу из одной руки в другую. — Кабы там кто жил, они бы покупали в нашей лавке. А я бы доставлял покупки. Но я работаю здесь уже шесть месяцев, а покупки сюда ни разу не приносил.
По сказал парню «спасибо» и пошел по улице, но не домой, нет. Он отправился в магазин Пембертона, своего издателя и друга, чтобы провести с ним время и, возможно, одолжить немного денег.
Перехватить у Пембертона не удалось ни доллара, у того наступили тяжелые времена. Но он предложил глоток-другой виски, от чего По скрепя сердце отказался, однако с благодарностью разделил с хозяином трапезу из супа, галет, сыра и чесночной колбасы. Дома он был бы вынужден ограничиться хлебом с черной патокой, если теща не одолжила или не выпросила что-то у соседей. Солнце уже зашло за горизонт, на улице темнело, когда писатель пожал руку Пембертону, поблагодарил его за теплый прием и гостеприимство. Предстоял путь домой по вечерним улицам Филадельфии.
Дождя, слава небесам, не было. Грозы внушали По печаль. Ветер утих, и мартовское небо было чистым, если не принимать во внимание небольшую кудрявую тучку и темную пелену на горизонте. Поднималась полная луна цвета сливочного мороженого. По внимательно изучал узор пятен и теней на белом диске. Ведь он мог, к примеру, написать еще один рассказ о путешествии на Луну — вроде того, о Гансе Пфаале, но на этот раз вполне серьезно. Размышляя, он шагал по улице в сгущавшихся сумерках, пока не оказался как раз напротив того самого дома с запущенным садом, скрипучей калиткой и надписью на дверях — «Гаубер».
Парнишка-рассыльный ошибался! В окне фасада виднеется какой-то водянисто-голубой свет — или ему показалось? Нет-нет, не показалось. Определенно, видна фигура в окне: человек наклонился, прильнул лицом к стеклу и, похоже, смотрит прямо на него.
По прошел через калитку к входной двери и, решив попытать счастья еще раз, постучал.
Ожидать ответа пришлось довольно долго, затем раздался скрежет открываемого старого замка. Дверь открывалась внутрь медленно и со скрипом. По успел подумать, что насчет света он обманулся — перед ним зиял черный проем двери. Из темноты прозвучал голос:
— Что вам, сэр?
Голос был хриплый и тихий, как будто тот, кто открыл дверь, задыхался. По снял широкополую шляпу и вежливо поклонился.
— Простите великодушно за непрошеное вторжение… — По растерянно замолк, потому что не знал, к мужчине он обращается или к женщине. — Извините, здесь живут Гауберы?
— Здесь, — ответил голос, тихий, хриплый и по-прежнему бесполый. — Что вам угодно, сэр?
По заговорил официально и решительно; он стал артиллерийским сержантом, когда ему еще не стукнуло двадцати одного, и с тех пор научился находить подходящий тон.
— У меня есть дело, — заявил он. — Я, видите ли, журналист. Мне поручено разобраться со странным отчетом.
— Журналист? — удивился его собеседник. — Странный отчет? Заходите, сэр.
По воспользовался приглашением и шагнул в темноту, услышав в тот же миг за спиной режущий ухо щелчок закрывавшегося замка. Ему сразу же припомнился очень похожий звук: когда он угодил в тюрьму, за ним точно так же резко захлопнулась дверь камеры. Не самое приятное воспоминание о жизненных передрягах. Однако глаза его понемногу привыкли к слабо струившемуся в окно лунному свету.
Он стоял в темной прихожей, отделанной деревянными панелями, но без мебели и без всяких украшений, драпировок или картин. Однако он находился здесь не один, а в компании женщины в длинной юбке и кружевном чепце, завязанном под подбородком. Она была примерно его роста, с напряженным взглядом, а ее глаза как будто светились изнутри. Женщина замерла неподвижно и молчала, ожидая, пока он подробнее объяснит, зачем пришел.
Он именно так и поступил. Назвал себя и, немного покривив душой, представился редактором отдела «Доллар ньюспэйпер», получившим задание сделать интервью.
— Итак, мадам, эта история касается преждевременного захоронения…
Женщина подошла к нему почти вплотную, но, когда он повернулся к ней лицом, неожиданно отшатнулась. По отметил, что от его дыхания она отпрянула, как отлетевшее перышко. Он вспомнил чесночную колбасу Пембертона и огорчился. Подтверждая его мысли, женщина предложила ему вина — видимо, чтобы перебить чесночный дух.
— Могу ли я предложить вам бокал канарского вина, мистер По? — любезно спросила она и открыла перед ним боковую дверь в комнату.
Он вошел и увидел, что комната оклеена бледно-голубыми обоями. Лунный свет, поглощенный и повторно отраженный в них, создавал какую-то искусственную, призрачную атмосферу. Именно этот странный свет По и заметил в окне. Женщина взяла бутылку со стола без скатерти, налила вина в металлическую чарку и протянула ему.
