Кукла маниту - Смит Гай Н. (е книги TXT) 📗
Ровена поднялась на деревянную платформу. Больше на ней никого не было, и это показалось странным, поскольку на все остальные аттракционы желающие буквально ломились. Неважно. Чем меньше пассажиров, тем лучше.
Ступни ощутили вибрацию – приближался поезд. От удара переднего из трех вагончиков без крыш распахнулись ворота. Над панелью управления сгорбился машинист с ничего не выражающим лицом. Из-под огромной фуражки, нахлобученной на его уши, выбивались грязные патлы. Пассажиров было пятеро: две девочки лет двенадцати-тринадцати, судорожно вцепившиеся друг в дружку, и пожилая супружеская чета с перепуганным до полусмерти мальчишкой примерно тех же лет, что и Ровена. Зажмурив глаза, мальчик сидел между родителями.
Поезд остановился. Машинист не оборачивался, словно не хотел встречаться взглядом с пассажирами. Держась за руки, девочки вышли на платформу и бросились бежать. (“В туалет”, – решила Ровена). Придерживая сына за плечи, мужчина повернулся к машинисту и открыл было рот, но жена потянула его за рукав.
– Джордж, не заводись, не поможет. Ничего, все будет в порядке.
У Ровены закружилась голова, к сердцу подступил холод. Но она решила сесть на поезд. Это было необходимо.
В одной руке она сжимала пятьдесят пенсов, другой придерживала Куколку под полой незастегнутого анорака. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь его увидел – не дай Бог, украдут. Куколка – ее личный амулет… Внезапно, забыв об испуганных пассажирах и угрюмом машинисте, она уставилась на деревянные ворота. На них было изображено лицо: длинные, спадающие на лоб пряди волос, огромный нос, похожий на ястребиный клюв, щелочка рта. И глаза – темные, жуткие, поблескивающие влагой в глубине черных глазниц.
Ровена похолодела: это лицо она знала не хуже собственного отражения в зеркале. Куколка!
Сзади кто-то прикоснулся к ее плечу, и она подпрыгнула от неожиданности.
– Проснись, малявка. – В грязной руке машинист держал рулончик билетов. – Я не могу торчать здесь весь день.
Он не заметил слуховых аппаратиков. Да если бы и заметил, это не помешало бы ему выдернуть монетку из пальцев девочки и опустить в собственный карман, не дав взамен билета.
– Полезай в последний вагон и смотри не шибко там резвись.
Больше ни единого желающего. Машинист посмотрел на часы, прошел взад-вперед по платформе. Не стоит, Фрэнк, ехать с одним пассажиром, сопливой девчонкой. Подожди. Время терпит.
Деревянный лик притягивал к себе взгляд, пробуждал в душе необъяснимую тревогу. Каждая минута ожидания казалась Ровене часом, хотя она не замечала, что анорак промок насквозь, а по коже бегают мурашки. Это лицо вырезала Джейн! Необходимо ее найти!
– “Поезд призраков”! – выкрикнул машинист. – Кошмары и привидения! Всего за пятьдесят пенсов! Спешите видеть!
Детский билет стоил вдвое дешевле, но об этом машинист не упомянул. Глядя на пустующую платформу посреди заполненных народом аттракционов, он злился. Черт возьми, что произошло? Раньше и в дождь, и в ясный день желающих прокатиться на “поезде призраков” было хоть отбавляй. Уму непостижимо! “Привидения” в пещере все те же, что и прежде. А может, дело как раз в этом? Публике надоели картонные чудища, хочется чего-нибудь новенького, забирающего по-настоящему? Надо будет намекнуть Шэферу. Хотя старый бродяга не любит раскошеливаться.
– Приглашаем на “поезд призраков”! Уже отправляемся!
Частый топот ног, хлюпанье воды под деревянным настилом. Брызги, летящие на брюки. Мужчина косится по сторонам, длинными пальцами убирает с бледно-желтого лба мокрые пряди волос. Пропитанная влагой одежда болтается на его тощем теле, как на вешалке. Тонкая рука с трудом удерживает перекинутый через нее плащ.
– “Поезд призраков” – лучшее шоу на нашей ярмарке! – оживляется машинист.
– Э… годится! – Масляные глазки останавливаются на одинокой девочке в заднем вагоне, костлявые пальцы звенят мелочью в кармане пиджака.
– Спасибо, приятель. – Монета принята, билет на этот раз отдан. – Садись, куда хочешь.
Тощий человек ни секунды не колеблется в выборе, который приходится на последний вагон. Косясь на рыжеволосую девочку, он чуть ли не бегом пробирается между скамьями.
Ровене не по себе. Ей не нравится, когда ее рассматривают. (“Ах, вы только поглядите на это бедное дитя!”). Меньше всего на свете она нуждается в сочувствии.
Смущение уступает место тревоге, когда спутник садится рядом с ней. Ровена кожей ощущает его липкий взгляд. Что ему надо? Хоть бы еще кто-нибудь сел в поезд! Но уже ясно, что других пассажиров не будет – мрачный машинист заводит мотор. Если бы не Джейн, с которой что-то случилось, Ровена спрыгнула бы и побежала прочь.
Лязгнув и содрогнувшись, состав отправился в путь. От рывка сосед едва не упал, и когда ему удалось выправить равновесие, Ровена заметила, что он придвинулся к ней еще на несколько дюймов. Девочка нахмурилась и отвернулась – она всегда так делала, когда ей кто-то не нравился.
Набирая скорость, поезд распахнул ворота и окунулся в полумрак. Что-то мягкое, губчатое хлестнуло Ровену по запястью руки. Она вскрикнула, инстинктивно поворачиваясь к соседу, чтобы схватить его за руку, и лишь в последнее мгновенье спохватилась и отодвинулась.
– Не бойся, – успела она прочесть по тонким губам, прежде чем ворота с грохотом затворились и похоронили поезд во тьме. Фразы “Садись поближе, я не дам тебя в обиду” она уже не разобрала.
Тощая рука легла Ровене на плечи, стащила капюшон анорака. Холодные влажные пальцы стали ласкать шею. Ровена онемела, оцепенела от страха. Незнакомец притягивал ее к себе, оплетал руками, как спрут щупальцами. В голове у нее загремели слова, которые она десятки раз слышала от матери: “Не разговаривай с чужими дядями! Ноги нашей больше не будет на этой ярмарке!”
Слишком поздно!
Поезд замедлил ход на крутом повороте, где до вас, грохоча костями, пытаются дотянуться неуклюжие светящиеся скелеты (если вы в скептическом настроении, они покажутся смехотворными), где, наклонясь над котлом, противно верещат ведьмы в грязном тряпье; где трансильванские вампиры приподнимают крышки гробов, силясь выбраться наружу.
– Не бойся. – Спутник пытался стащить с Ровены анорак, но тот где-то зацепился. – Это все понарошку.
“Джейн!” – полыхнуло в ее мозгу. Но Джейн тоже в беде. Так сказал Куколка. Вспомнив о нем, Ровена немножко воспрянула духом: это он не дает гадкому дядьке снять с нее курточку. Он снова ожил, вырос, как ночью (то путешествие по лесу ей не приснилось) и защищает ее!
Поезд остановился. Кругом – темнота, поглотившая не только людей, но и скелеты, и ведьм, и вампиров. Тьма кишит адскими тварями – настоящими, а не картонными. Умолкли визгливые крики ведьм и стук костей. Появился бог-демон.
Ровена почувствовала, как ослабли руки соседа. Уловила неприятный запах, когда он что-то испуганно выкрикнул ей в лицо. Увидела окутанную тусклым сиянием рогатую фигуру с гримасой дикой злобы на лице. Глаза бога-демона разгорались, как угли костра от внезапного дуновения ветра; из раздувающихся ноздрей валил дым; разверстая пасть исторгала оглушительный рев. Демон видел девочку и тощего мужчину, нависал над ними.
Ровена ощутила слабое шевеление – как будто под рукой закопошился хомяк. Оцепенение исчезло, страх отступил. Куколка жив! Он пытается предупредить ее! Бежать! Все равно куда!
Бог-демон заревел, как рассвирепевший дракон. В ушах Ровены, терзая барабанные перепонки, затрещали аппаратики. Чудовище тянуло к ней руки; оно стояло так близко, что обдавало зловонием из пасти.
Девочка спрыгнула на землю и побежала, спотыкаясь, падая, поднимаясь на ноги и плача. Слабое оранжевое сияние, как пламя ночного костра, обрисовывало силуэты; тени затрепетали, словно картонные демоны-самозванцы дрожали от ужаса, застигнутые врасплох рогатым владыкой ночи. За одним из плоских, ненастоящих деревьев съежилась Ровена, вспоминая индейский стан, высокий столб и птицу наверху, под личиной которой скрывался тогда бог-демон. И еще она вспомнила привязанного к столбу пленника, ожидающего пыток и смерти. Он тоже здесь! Только худой, кожа да кости; буйные заросли черных волос на лице поредели и поблекли. Эта жалкая фигура уже ничем не напоминала похотливого зверя в одежде из бизоньей кожи. Лишь глаза остались прежними – глаза, которых он не мог спрятать. Ровена задрожала и едва не бросилась бежать. Этот человек сделал Джейн что-то очень плохое. Наверное, он хочет причинить зло и Ровене – наказание смертью не сломило его. Он готов повторить свое преступление. И не раз.
