Сепультурум (ЛП) - Кайм Ник (прочитать книгу .TXT) 📗
— О нет, его нам разрешают оставить. Оно помогает перед лицом бездны.
— Так и буду думать, — сказал Барак, вздернув брезент и стягивая его назад. Взметнулось небольшое облако пыли, и он закашлялся, отмахиваясь рукой, чтобы его разогнать. — Давно я уже его не выводил.
— Он нам понадобится. Пешком нам отсюда никак не выбраться.
Цепи и замки все еще находились на месте. Бараку требовались ключи, а те были в баре. Мысль о возвращении туда не доставляла ему удовольствия. Именно поэтому он вышел наружу первым, когда все остальные еще боялись это сделать. Исключая ее, разумеется. И вторую. Он старался не думать о той, что была одета в черное и ухмылялась, словно смерть.
— Запустится? — спросила Моргравия.
Он посмотрел на инквизитора. У него появилось легкое подозрение, что они не одни, и ему вдруг захотелось уйти.
— Ему придется.
Барак удалился, оставив Моргравию наедине с ее мыслями. По крайней мере, ненадолго.
— Ты же знаешь, что я чувствую, когда ты за мной наблюдаешь, — произнесла она и отошла от сарая.
Хел возникла из тени, застыв, словно танцовщица. Ее голова дерганым птичьим движением наклонилась сперва в одну сторону, а затем в другую.
— Ты сердишься на меня, мама?
— Я же просила тебя не называть меня так, — строго сказала Моргравия. — И нет, я не сержусь. Ты спасла мою жизнь. Спасла несколько жизней.
Если это и отразилось на каком–то эмоциональном уровне, Хел никак этого не проявила. Она была хорошо обработана — тупой клинок, отточенный Кровавыми и превращенный в орудие убийства. Моргравия задавалась вопросом, не принимала ли и она в этом участия, передав дитя в руки культа смерти, чтобы его опустошили внутренне и переделали в нечто смертоносное. Она предполагала, что все наверняка так и было.
— Это часть того, из–за чего мы здесь? — спросила Хел.
Моргравия на миг задумалась и решила, что это, возможно, действительно так.
— Что ты нашла?
— Дело плохо, ма… моя госпожа. Чума охватила город. Много зараженных.
— Как зараженных?
— Неизвестно. Болезнь одновременно поразила множество людей. Целые районы.
— Споры? Химическая атака? — стала рассуждать Моргравия. — Нет… в воздухе этого быть не может. Мы бы почувствовали эффект и сами бы обратились. Кровь или слюна? Биологический токсин? Это бы не объяснило массовость заражения.
Она вслух перебирала возможности, обобщая все, что могла вспомнить. Ордо Сепультурум отличался заинтересованностью и эффективностью в работе с явлением, которое называли «чумой неверия» — сверхъестественным и кошмарным восставанием мертвецов. Предполагаемым катализатором являлись скверна Хаоса, верования в древних инфернальных божеств и отторжение Имперского Кредо. Разложение веры вместе с телом. В этом же случае симптомы не соответствовали болезни. Бледные были живыми. По крайней мере, поначалу. Это было нечто иное. Не имея экспертизы магоса биологис или хотя бы санкционированного хирургеона, она могла лишь строить теоретические допущения.
— А что с другим делом? — спросила она. — Нашла какие–нибудь следы?
— Они остаются тайной.
— Это должно быть связано.
— Согласна.
Приступ неострой боли заставил Моргравию сжать переносицу и закрыть глаза, чтобы отогнать ощущение.
— Болезнь? — поинтересовалась Хел.
Моргравия кивнула.
— Никуда не делась. Не обращай внимания. Это ерунда.
— Стало хуже?
Моргравия помедлила, но не увидела необходимости обманывать.
— Да.
— Возможно, это тоже связано.
— Эта мысль приходила мне в голову. — Боль отступила и Моргравия снова открыла глаза. Она посмотрела на Хел. — Почему ты вернулась?
Ухмылка маски-черепа оставалась неподвижной, но легкий наклон головы Хел придал ей озадаченный вид. В ее голосе послышалась обида.
— Ты нуждалась во мне.
— Но как, Хел? Как ты узнала, что я в беде?
Голова снова дернулась таким же резким движением, как прежде, изображая недоверие.
— Мне кажется, я почувствовала.
Моргравия нахмурилась и прошла мимо нее, чтобы оглядеть потемневший город. Она задумалась, не является ли Хел на самом деле латентным псайкером, однако эта мысль не вызвала никакого отклика, пусть ее разрозненные воспоминания и были смутны.
Снаружи стояла тишина. Гробовая тишина. Меагр превратился в могильник, где было место лишь мертвецам. Моргравия уставилась во мрак. Они уже слишком долго выжидали здесь.
— Я тебя разочаровала? — спросила убийца, прервав ее размышления.
Моргравия покачала головой. Она мельком уловила рядом с собой исходивший от Хел запах — повеяло склепом и потом от физической нагрузки. На мгновение у нее явственно возникло впечатление, что убийца протягивает руку для прикосновения или же наклонилась вперед, чтобы понюхать ее.
— Это всего лишь еще один вопрос без ответа.
Она обернулась, но Хел находилась на том же месте, приняв невинный, практически детский вид.
— Все обостряется. Мне нужны ответы.
— Ты встретилась с Маклером? Мы можем ей доверять?
Специалист по данным еще не сказала ей, где искать Эмпата. Учитывая текущее положение дел, Моргравия сочла простительным отказ от этой затеи во имя самосохранения, однако ей нужно было вернуть свой разум. Единственное, что она знала — это важно. При мысли об этом как будто настойчиво вспыхивал уголек, пока еще не оформившееся воспоминание, но у нее в сознании было отпечатано, как важно его восстановить.
— Почти наверняка — нет, но она достаточно отчаялась, чтобы пойти на сделку. Это вопрос на потом. Сейчас мне нужно продвижение. Что–нибудь, что подведет нас ближе.
— Я поохочусь?
Моргравия задумалась. Наличие Хел поблизости давало очевидные преимущества, но убийца вызывала у нее тревогу, а поиск тех, кто вел на нее охоту, сейчас стоял на первом месте.
Медленный кивок — и Хел снова исчезла в темноте.
Глава XII
Выбора не осталось
Мертвецы горой лежали перед баром — там же, где их оставил Барак. Глупо было думать, будто они могут делать что–либо, кроме как просто быть, но совсем недавно он видел вещи, которые поставили его представления о смерти под сомнение. Тела переплетались с телами, люди и не люди. Это зрелище вызывало у Барака отвращение, однако служило суровым напоминанием присматривать за тем, как два его сервитора-грузчика вытаскивают трупы наружу.
Они с Перегонщиком отыскали Верана и остальных, ставших частью орды. Казалось неправильным позволить сервиторам забирать их. Это были неуклюжие и неделикатные создания, склонные сгребать тела будто лопатой, громоздить их кучами вместе с составными частями и выталкивать гнить на улице. Барак собрал то, что осталось от Верана, и при этом плакал — не только по нему, но и по всему утраченному, а еще из–за того, что могло статься с Яной. Горько было думать, что жертва Верана могла всего лишь отсрочить неизбежное.
Это была мрачная работа, запах от которой приставал надолго. Впрочем, ее нужно было сделать — хотя бы чтобы уравновесить запах внутри. Тела предстояло сжечь. Ему хотелось заодно сжечь и собственную одежду, но нечего было надеть взамен. Костер еще не был зажжен из–за страха — страха перед тем, что могли принести с собой дым или огонь.
В ночи таилась опасность. Барак не видел ее, но знал, что она там. На город опустилась странная тишина, и он вслушивался в нее, стоя на открытой веранде. Он запалил табачную палочку и уже собирался затянуться поглубже, чтобы успокоить нервы, когда увидел свет.
Яркий и багряный, тот озарил все видимое небо, а затем снова угас. Барак сошел с веранды, прищурившись и высматривая свет. Тот появился снова, все такой же насыщенный, будто в воду капнули красными чернилами. Кровавая капля расходилась в стороны, окрашивая облака красным. Барак вздрогнул — ночь разорвал визг, громкий, ужасающе громкий после тишины. Он оборвался так же резко, как и возник, а затем тихо — несмотря на возобновившееся затишье, звук было еле слышно, а значит он исходил издалека — послышался рокот. Бараку представилось, как взрыхляется земля и трескается камень.
