Лучшее за год. Мистика, магический реализм, фэнтези (2003) - Линк Келли (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗

— И Дракстон ему поверил?

— Деньгам он поверил, вот чему.

— Значит, еще одна гадина.

— Заслуживает порицания, но неподсуден.

Как выяснилось, «башню Озириса» к тому же оборудовали жалюзи и створками, которые накрепко запирали все до единого окна, двери и вентиляционные отверстия. Стоило нажать пресловутую кнопку, как двери захлопнутся и окна закроются — намертво. После чего, по замыслу Баннинга, во все помещения издательства, вплоть до последнего закутка, начнет поступать нервно-паралитический газ, который и убьет поголовно всех сотрудников. Может, Джордж Рамзес Баннинг намеревался издавать журналы на том свете? Неужели он всерьез полагал, что никто не осмелится вскрыть его гигантскую могилу со всеми ее покойниками за рабочими столами — огромный памятник самому себе, которым он хотел потрясти вечность? Конечно, Джордж Олдридж Баннинг хорошо устроился — в течение целого века считался невиновным.

— А Джордж Рамзес знал?

— Насчет прадедушкиной погребальной церемонии? Конечно!

— Гадина в квадрате.

— Именно.

Из небоскреба потянулись сотрудники издательства. Рабочий день у них нынче закончился непривычно рано.

И вдруг поднялась суматоха.

Полицейский, охранявший Баннинга, согнулся пополам и упал наземь, прикрывая самое дорогое, что у него было. А Джордж Рамзес, по-прежнему в наручниках, мчался обратно в башню, распихивая подчиненных.

— Эвакуируйте сотрудников! — крикнул Джеперсон инспектору.

Прежний начальник Фреда мигом понял, о чем речь. Он извлек откуда-то мегафон и громогласно велел всем покинуть здание.

— Баннинг побежит по лестнице, — уверенно сказал Джеперсон. — Не оставит нам шанса застопорить его в лифте.

Завыла сигнализация. Ручеек людей, выходивших из башни, превратился в бурную и полноводную реку.

— Послать кого-нибудь в погоню? — спросил Прайс. — Перехватить Баннинга на лестнице проще простого. Он до тридцатого этажа ни за что не добежит: к пятому выдохнется.

Джеперсон помотал головой.

— Риск слишком велик, инспектор. Просто удостоверьтесь, что в здании никого нет. Сейчас начнется самое интересное.

— Интересное?!

— Да бросьте, вам что, не хочется поглядеть, как сработает эта штука? Огромная заводная ловушка. Я видел чертежи, это нечто потрясающее. Никакого электричества, только рычаги, вода и песок. Дракстон придерживался древнеегипетских технологий. Материалы, впрочем, самые современные.

— А нервно-паралитический газ?

— Тоже в ногу со временем.

— Остается надеяться, что Дракстон не нахалтурил с жалюзи, а не то половина Лондона вымрет.

— До этого не дойдет.

К ним подошли Ванесса и все еще озадаченный Лилибел.

— Что происходит? — поинтересовалась она.

— Да вот Джордж Рамзес обратно побежал, красную кнопку нажимать.

— Господи Боже милосердный.

— Не переживайте, Ванесса. Знаете, инспектор, по-моему, есть смысл отыскать в толпе кого-нибудь из управляющих. И проверить по списку — не остался ли кто в башне. Спокойнее будет.

Инспектор поспешил последовать совету Джеперсона.

А Джеперсон задрал голову, обозревая башню. Лучи закатного солнца отражались в гладкой поверхности черных стекол. Затем отражение пропало.

Плотные ставни-жалюзи закрыли каждое окно — как будто башня смежила многочисленные веки. За стеклянными дверями вестибюля опустились черные решетки, острия которых щелкнули, как зубы, в специальных отверстиях в полу. Пирамида на макушке башни повернулась на своем стержне и опустилась. Все это произошло почти мгновенно и практически беззвучно, и только потом до тех, кто стоял внизу, донесся шум — механическое жужжание и клацание. По периметру здания из дренажных труб забили якобы декоративные фонтаны — на высоту этак в пятьдесят футов.

— Спасся-таки, — констатировал Фред. — Быстрая и легкая смерть от газа. А на то, чтобы взломать это сооружение, уйдет лет двадцать, не меньше.

— Ну что вы, — Джеперсон улыбнулся. — За пятнадцать вполне управимся. Существуют современные технологии, не забывайте.

— Да, но привидения-то на этом не успокоятся, — вмешался Лилибел. — Они остались без отмщения и моральной компенсации.

— Думаю, успокоятся, — повернулся к нему Джеперсон. — Видите ли, Джордж Рамзес все еще живехонек — там, в своем склепе. В полном одиночестве, смертельно больной и, после такого пробега по лестнице, изрядно запыхавшийся. Я не тронул его самопогребальный механизм — ограничился тем, что отключил подачу газа.

— Там, кажется, кто-то кричит? — Ванесса навострила уши.

— Вряд ли, — Джеперсон пожал плечами. — По крайней мере, звуконепроницаемость собственной могилы Джордж Рамзес обеспечил.

Теодора Госс

Роза о двенадцати лепестках

Пер. Н.Масловой

1. Ведьма

Двенадцать лепестков у этой розы. Пусть опадет первый: Мадлен откупоривает бутылку, крошечный лоскуток шелка выпархивает из нее и со звоном ложится на стол, — да это же осколок цветного стекла, или нет, постой-ка, лепесток розы, прозрачный, точно засахаренный. Она кладет его на блюдце и мнет ложечкой до тех пор, пока от него не остается лишь несколько липких комочков да облачко аромата.

Она снова заглядывает в книгу. «Толченый розовый лепесток перемешать с вымоченным в уксусе пометом детеныша летучей мыши». Частый оконный переплет дает мало света, да и глаза уже не те, что прежде, хотя ей всего-то тридцать два. Мадлен ниже склоняется над страницей. Подарил бы лучше очки вместо жемчуга. Она щурится, морщинки на лбу и вокруг глаз раньше времени превращают ее в старуху, какой она, без сомнения, и без того скоро станет.

У мышиного помета запах сырой и неуютный, так пахнет земля в пещерах, куда никогда не заглядывает солнце.

А что, если в этой книге все обман? Два фунта десять шиллингов, включая расходы на пересылку, столько она заплатила. Ей вдруг вспомнилось объявление в «Дамском угоднике»: «Станьте чародейкой! Назло врагам, друзьям на удивление! Проще поваренной книги». Снаружи вроде и впрямь волшебная: надпись Compendium Magicarum [62] на корешке, красный кожаный переплет в золотых пентаграммах. Только вот на последних страницах реклама «чудодейственного лосьона, который сделает ваши щечки гладкими, как попка младенца», и собрания сочинений Скотта.

Не так-то легко было найти эти десять шиллингов, не говоря уже о двух фунтах, теперь, когда король совсем ей не платит. Счастье, что хоть домик удалось снять по дешевке, без воды, правда, и удобства на улице, за жимолостью.

Мадлен крошит стрекозиные крылышки в чашку, где уже и так намешано всякой всячины: фиалковый корень; кошачьи косточки с деревенской свалки; чернильный орешек с дубовой ветки, упавший в кольцо фей; [63] морена — для цвета, наверное; толченый розовый лепесток; помет летучей мыши.

«Так, теперь заклинание, надеюсь, в нем-то нет ошибок». Она немного знает латынь, у брата научилась. После смерти матери, когда отец стал все чаще запираться с бутылкой у себя в спальне, Мадлен торговала в лавочке, куда местные женщины приходили за мукой и ситцем, мужчины — купить табаку или новую косу, а ребятишки забегали за конфетами по дороге в школу. Обычно после уроков брат усаживался рядом с ней за прилавок и твердил свои amo, amas. Серебряный крест, который он заслужил, подставив горло под гибернийский штык, — вот единственное украшение, что у нее осталось.